Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

доктора настроение Джима не улучшил. Как только рану обработали, он ринулся в студию и попытался затеять ссору с малярами, которых помнил еще по предыдущему разу. Маккиннон, бледный с лица и стушевавшийся, сидел в кухне. Фредерик жизнерадостно рылся в банке с печеньем.

– Они тебя успели поранить? – поинтересовался он.

– Несколько синяков. Ничего серьезного, спасибо.

– Круто ты его схватил за запястье. Если бы не ты, он бы добрался до Джима.

Отворилась задняя дверь, и в кухню влетел упомянутый Джим – в настроении, ничуть не более мирном, чем когда он отсюда уходил. Цапнув печенье, он трагически распростерся на диване.

– Это какие-то не те маляры, – поделился он. – Хотят только работу работать – ни тебе поговорить, ни чего другого. Помнишь предыдущую бригаду, когда мы еще только магазин делали? Они тогда Герберта послали одолжить у кого-нибудь леворукую отвертку. А когда бедняга ни одной не нашел, сказали, ты, мол, извини, нам на самом деле фунт мелких дырок нужен. Дали недотепе два пенса и послали к «Мерфи», покупать. Бедный парень. Так, что мы будем делать дальше?

– Закроем магазин, – сказала Салли, входя. – Я сказала мистеру Блейну и остальным пораньше отправляться домой. Запремся хорошенько и станем пить чай – вот что мы будем делать дальше. Так я и думала, что Джим сожрет все бисквиты, так что купила на всякий случай пышек. Надеюсь, ты любишь пышки, Маккиннон? Маляры уже ушли?

Позже вечером (Изабель отправилась прямиком к себе в комнату и даже не взглянула на Маккиннона; Джим, израненный и изможденный, последовал ее примеру; Уэбстер и Маккиннон просто, без затей, взяли и пошли спать) Фредерик и Салли остались на кухне вдвоем.

Она свернулась калачиком в уголке старого дивана. Он раскинулся в кресле по другую сторону от печки, водрузив ноги на ведерко для угля. Керосиновая лампа лила теплый свет на клетчатую скатерть, на карты, которыми развлекал их Маккиннон, на золотой виски в графине, на светлые волосы Салли… Фред свесился из кресла и поставил стакан на пол.

– Ты знаешь, он в конце концов взял себя в руки, – сказал он Салли. – Маккиннон-то. Схватил Харриса за руку с ножом – еще секунда, и он бы пырнул беднягу Джима. Так, и что же мы теперь имеем, Локхарт? Первым делом, я думаю, нужно сообщить про свадьбу в газеты…

– Согласна, – отозвалась она. – Пойдем в «Пэлл-Мэлл Газетт» утром. После этого… мне нужно будет спросить у мистера Темпла совета насчет патентов. Полагаю, еще немного, и мы сумеем прижать Беллмана… но я пока что не уверена, что он достаточно прочно сидит на крючке. Русские патенты украдены из библиотеки: это, боюсь, пока косвенная улика, а не инкриминирующая. Нам нужно узнать…

– …как далеко простирается его влияние, – подхватил Фред. – Полицейский налет на твой офис: были ли это настоящие полицейские? Если да, он должен быть очень силён. А это означает, что нам нужно быть очень осторожными. Это вопрос времени…

– …да, нужно выбрать правильный момент. Кто были те люди, с которыми лорд Уитэм встречался в Министерстве иностранных дел? Если мы выясним, из какого они департамента, будем лучше понимать, каким должен быть следующий шаг.

– Ну, это проще простого. Сплетников у них там навалом. В понедельник пойду, потолкусь немного в Уайтхолле. Посмотрим, что удастся выудить.

– Знаешь, я до сих пор не понимаю, – сказала она, помолчав, – как мне вернуть деньги клиентки. Если только не подвернется вознаграждение… а оно, если подумать, таки подвернется: за информацию об исчезновении «Ингрид Линд». Которое мы так пока что и не расследовали.

Она наклонилась и поворошила угли в камине. Вниз упала пригоршня пепла; вверх с треском взвился снопик искр.

– Фред?

– М-м-м?

– Я хочу попросить прощения. За ту ночь. Это и правда было мерзко с моей стороны, и я с тех пор места себе не нахожу. Потому что на самом деле я ужасно люблю работать с тобой вместе. Потому что мы хорошая команда. Так что, если ты все еще хочешь…

Она замолчала, потому что не смогла больше продолжать. Фредерик сел, протянул руку и мягко развернул ее лицо к себе.

После чего в пустом магазине загремел дверной звонок.

Он выругался и убрал руку.

– Кого еще черт принес в такое время?

Они поглядели друг на друга, потом на часы. Была половина одиннадцатого.

– Схожу, посмотрю, – сказал он. – Я быстро.

– Будь осторожен, Фред, – попросила она.

Он прошел через темную лавку и отпер входную дверь. На пороге под мелким дождем стояла некая субтильная фигура в котелке и пальто.

– Мистер Гарланд, полагаю? – осведомилась фигура.

Принадлежала она, как оказалось, человеку из ложи – секретарю Беллмана. Восхищенный его отвагой, Фредерик расхохотался.

– Добрый вечер, – сказал он. – Мистер Уиндлшем, полагаю? Вам лучше войти.

Он дал гостю дорогу и принял у него пальто и шляпу.

– Салли, – молвил он, входя в освещенную кухню. – Мне кажется, ты знакома с этим джентльменом…

Салли заморгала от удивления и села.

– Простите за столь поздний визит, – сказал их невысокий посетитель. – Мы с вами уже встречались, мисс Локхарт, и при весьма неудачных обстоятельствах. Я надеюсь, вы – и мистер Гарланд, конечно, – окажете мне честь и выслушаете предложение, которое я намерен вам сделать.

Салли перевела взгляд на Фредерика, потом обратно. Глаза у нее так и не уменьшились в размере.

– Хочу сразу обозначить, что говорю сам за себя, – поспешил добавить Уиндлшем. – Мистер Беллман не знает, что я здесь.

Мужчины до сих пор стояли друг напротив друга. В последовавшей за этой фразой тишине Фредерик подтащил к столу стул и жестом предложил Уиндлшему сесть. Салли перебралась с дивана к ним, включив попутно свет и убрав со стола рассыпанные карты.

– Я более чем понимаю ваши колебания, – сказал Уиндлшем, глядя на них. – Позвольте наконец объяснить, с чем я пришел?

– Прошу вас, – пригласил Фредерик. – Только давайте сначала удостоверимся вот в чем: вы не работаете на Беллмана?

– Технически я все еще его служащий. Но, полагаю, сейчас огромному числу людей будет гораздо полезнее, если я, так сказать, сменю знамена. Я не могу одобрить проект «Полярной звезды». Я пытался, мисс Локхарт, я честно пытался – но не могу. Этот саморегулятор Хопкинсона – чудовищная вещь, ее нельзя выпускать вот так в мир. Я решил прийти к вам, потому что наблюдал за вашей деятельностью со всевозрастающим восхищением – за вашей и мистера Гарланда, – и теперь я хочу предоставить в ваше распоряжение всю имеющуюся у меня информацию.

Он снял очки, запотевшие в теплой комнате.

– Я так понимаю, вы уже сами все выяснили про саморегулятор Хопкинсона? У меня нет доказательств, что это так, но, право, я бы очень удивился, если бы вы…

– Паровая пушка, – перебил его Фредерик. – Да, мы о ней знаем. Как и о Хопкинсоне.

– Сиречь, о Норденфельсе, – Уиндлшем водрузил очки обратно и