Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

облака плыли тяжёлые, словно белые горы. Юноша жадно вдыхал свежий воздух, с удовольствием пропуская холодный ветер под рубашку, в волосы, подставляя ему горевшее лицо.

В покои друга Кларк вошёл без стука.

– Ты ещё не одет? – удивился он. – У нас не так много времени на прогулку…

Берхард молча обернулся, и Кларк невольно ахнул.

– Что с тобой? – заволновался он. – Хорошо ли ты себя чувствуешь?

Но Берхард чувствовал себя плохо. Жар усиливался, по лицу текли капли пота, взор застилал туман, слабость быстро овладевала его телом. Друга он слышал как бы издалека и видел лишь его смутные очертания. Разум отказывался что-либо понимать, в голове образовалась глубокая пустота. И по-прежнему не хватало воздуха. Юноша был не в силах даже звук произнести. Туман в глазах становился всё гуще и темнее и наконец полностью поглотил собой разум.

Подбежав, Кларк едва успел подхватить потерявшего сознание друга, отнёс его на кровать и громко отдал приказ вошедшему в это время молодому слуге:

– За лекарем беги! Быстро!

Лекарь Гойербарг прибыл скоро, и его сразу провели в покои больного. У кровати Берхарда стоял ландграф и с состраданием взирал на муки сына, не в силах чем-либо ему помочь.

– Гер Питер! – шагнул Генрих к вошедшему лекарю. – Какая-то неизвестная болезнь подкосила моего сына. Вся надежда на мастерство ваше, гер Питер. Излечите его.

Лекарь Гойербарг снял плащ, поставил саквояж на стол и приблизился к Берхарду. Юноша по-прежнему находился без сознания и изнывал от жара; дыхание было слабым и неровным.

– На первый взгляд у Берхарда лихорадка, – сказал лекарь. – Но причину я пока не знаю. Надо обследовать…

– Делайте всё, что необходимо. Сейчас пришлю вам на помощь слугу. А мне необходимо идти, гер Питер. Только что прибыл епископ, я не могу заставлять его долго ждать.

– Да, конечно. Как только я что-то выясню…

– Немедленно сообщите мне. Немедленно, – наказал Генрих. – Я прикажу страже, чтоб пропустила вас ко мне в любом случае.

Расстроенный, Генрих вышел из покоев старшего сына. У дверей столпилась вся семья: Патриция, Маргарет, Густав. Поодаль остановились Клос Кроненберг и Кларк. На всех лицах застыло ожидание.

– Лекарь сказал, что у Берхарда лихорадка, – тихо сообщил Генрих.

– О Боже! – ахнула Патриция, брезгливо изогнув губы. – Только заразы нам не хватает.

И демонстративно закрыв ладонью нос, она спешно удалилась прочь. Маргарет лишь равнодушно повела плечом. Густав отвернулся, дабы никто не заметил его торжествующей улыбки – он-то знал, от чего вспыхнула лихорадка у его брата. Клос Кроненберг приблизился к ландграфу.

– Надеюсь с Берхардом ничего серьёзного? – спросил он.

– Я тоже на это надеюсь, – вздохнул Генрих. – Гойербарг опытный лекарь, он обязательно поставит его на ноги. Я верю в его мастерство.

Он печально склонил голову и сложил руки, словно для молитвы. Сейчас его ничто не интересовало кроме здоровья Берхарда, любимого сына. Однако дела требовали обратить внимания и на них.

– Пойдёмте встречать епископа, – подняв голову, позвал Генрих. – Маргарет, Густав… Кларк. Пойдёмте.

Густав и Маргарет не спеша побрели вслед за отцом и графом Кроненбергом. Кларк же остался. Внезапная болезнь друга его сильно волновала. Из головы не выходили недавние слова ведьмы Хельги: «Смерть подошла к Берхарду слишком близко. Я чувствую запах яда». Яд. Неужели Густаву всё-таки удалось отравить брата? Неужели Кларк всё-таки проглядел этот момент? Если так, он никогда не простит себе этого, и смерть Берхарда будет всегда лежать на его совести тяжёлым камнем.

Спустя некоторое время в покои Берхарда Регентропфа вошли двое слуг, присланных ландграфом, они несли кувшины с водой и белые простыни. Вместе со слугами зашёл и Кларк. Лекарь Гойербарг суетился вокруг больного, снимая с него одежду.

– Что-нибудь выяснили, гер Гойербарг? – негромко поинтересовался Кларк.

Лекарь обернулся, на его лице застыла растерянность.

– Я ничего не понимаю, – развёл он руками. – Я нашёл у Берхарда признаки очень многих недугов. Такое впечатление, будто организм просто устал работать и постепенно отключает все органы.

У Кларка сердце защемило, неужели и правда яд? Юноша тревожно взглянул на друга. Тот так и не пришёл в себя, лежал на кровати с холодным компрессом на лбу и хрипло выдыхал воздух, смуглое лицо его приобрело сероватый оттенок. Тем временем лекарь укрыл обнажённого Берхарда влажной простынёй, поставил у кровати таз и взял в руки скальпель.

– Что вы обираетесь делать? – спросил Кларк.

– Пущу немного крови, – отозвался Гойербарг. – Сейчас необходимо потушить жар и снизить давление.

Лекарь скальпелем быстро провёл по запястью пациента, и из порезанной вены крупными каплями в таз закапала кровь. Какое-то время Питер Гойербарг хмуро наблюдал за кровотечением, но что-то не нравилось ему в этом действии. Он помассировал руку больного юноши, заставляя кровь быстрее выходить из раны, потом подхватил одну каплю пальцем и приблизил к глазам.

– Почему она такая тёмная? – удивлённо проговорил лекарь.

Кровь действительно напоминала цветом вишнёвый сок, Кларк это тоже заметил.

– И что это значит? – спросил парень.

Лекарь задумался, почти машинально вытер палец о салфетку. Он молчал, думал и пока молчал, пытаясь найти ответ к загадке.

– Что это значит? – нетерпеливо повторил Кларк свой вопрос.

– Это значит, – начал медленно говорить лекарь Гойербарг, – что в организм Берхарда попало некое вещество, которое испортило кровь. Поэтому и органы отказываются работать, не желая питаться такой… такой отравой.

Лекарь вонзил в стоящего рядом юношу вспыхнувший взор – вот и отгадка.

– Это яд, – почти шёпотом высказал он.

– Вы уверены? – Кларк так же перешёл на шёпот.

– Очень похоже.

Гойербарг взглянул на страдающего Берхарда и вдруг сам испугался своей догадки.

– Яд… Его отравили! Но… Зачем?

– В этом замке слишком многим желанна смерть Берхарда, – глухо ответил Кларк.

– Боже мой! – Ужас нарастал в душе Питера Гойербарга.

– Вы сможете исцелить Берхарда?

Лекарь медленно и обречённо покачал головой.

– Раз кровь успела так потемнеть, значит, яд попал в организм уже давно. Может, вчера, может, раньше. Это яд, который убивает постепенно.

– Но неужели ничего нельзя сделать? – Кларк был крайне взволнован.

– Я не знаю, что это за яд… Не уверен, что смогу, но попробую…

Лекарь повернулся к слугам, стоявшим в стороне и с любопытством наблюдающим за тревожным шёпотом господ. Что ему понадобится? Горячая вода… Ещё простыни… В задумчивости лекарь подошёл к своему кожаному сундучку, открыл его. Сначала нужно решить, что можно предпринять. Но кроме переливания крови ничего в голову не приходило. Вот только где взять столько крови, чтобы как можно быстрее очистить погибающий от отравы организм?

Лекарь Гойербарг оглянулся к Кларку Кроненбергу.

– Гер Кларк, вы сможете пожертвовать немного своей крови для друга? –