Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

– Виталя, но он же офицер и моет посуду солдатам.

Командир батальона успокаивающе похлопал меня по плечу: – Боря, твой авторитет и авторитет других боевых и нормальных офицеров от этого факта не пострадает. И просьба к тебе – не обращай на это внимание. Пусть взводом командует сержант и это меня полностью устраивает.

Уже смеркалось, когда после совещания я шёл по двору плем. совхоза. Пересекая мне путь, из-за угла здания вышел здоровенный, сизого окраса, матёрый котяра. Он шёл и жалобно мяукал, жалуясь на какие-то свои кошачьи проблемы. Я любил кошек и, обрадованный такой неожиданной встречей, присел на корточки и ласково подозвал его к себе, без всякой надежды на то, что он осмелиться подойти. Но к моему удивлению, кот без всякой опаски подошёл и доверчиво закрутился вокруг меня. Взяв на руки, ласково уговаривая и поглаживая, понёс его в кабину УРАЛа, на котором приехал на совещание. Кот и в кабине вёл себя спокойно, лежал у меня на коленях и мурлыкал, вылизывая и без того чистую шёрстку. Также на руках я его вынес из машины и принёс в землянку, где положил на свою кровать. Все очень ему обрадовались, сразу же вскрыли банку тушёнки и выложили её содержимое на тарелку. Кот спрыгнул с кровати, не спеша подошёл к тарелке, осторожно обнюхал её и обернулся ко мне. В его глазах, почти по-человечески, мелькнула благодарность за еду, а поблагодарив нас таким образом, кот не с жадностью, а с деликатностью стал кушать. Мы же с умилением наблюдали за ним, и наверно каждый, глядя на него, невольно вспомнил свой дом, семью и многое другое сокровенное. Кот покушал, запрыгнул ко мне на кровать, умылся лапкой, закрыл глаза и блаженно замурлыкал. С удивлением я обратил внимание, что с его появлением землянка стала ещё уютней.

В 23 часа, как обычно, вместе с Торбан вышел на патрулирование. Забрался в бетонный арык и стал прохаживаться по нему: тридцать метров вперёд, тридцать метров назад. Двигался бесшумно, чутко вслушиваясь в ночные звуки. На старом месте с насыпи я мог наблюдать практически во все стороны и пользоваться ночным биноклем, а вот здесь с двух сторон поле зрения ограничивали две зелёнки, проходящие в двадцати метрах от нас и закрывающие передний край боевиков. Поле между нами и боевиками не было заминировано, это уточнил у сапёров, поэтому вся надежда была на сторожевые посты пехоты, которым я не верил. И на патрули своих взводов. Боевики незаметно, почти вплотную, могли беспрепятственно подобраться к нам и атаковать: так что место действительно было опасное. В основном приходилось полагаться на слух, ночной бинокль я сразу отдал во второй взвод – им он был нужнее. Ночь прошла спокойно и в восемь часов утра поехал на совещание. Только выехал на поле, как в ста метрах поднялись два миномётных разрыва и пришлось присесть в люке, пережидая пение летящих осколков, и опять высунулся. Следующие два разрыва легли дальше, но ближе к дороге. Ничего себе, как это духи стреляют так точно вслепую? Ведь между мной и ими зелёнка и они не видят ни меня, ни командира танкового батальона, который ехал на совещание на КАМАЗе впереди в трёхстах метрах.

На совещание командир полка довёл, что 6 – 7 марта из Екатеринбурга прилетает начальник штаба округа и с ним ряд офицеров, вполне возможно от артиллеристов будет Гвоздев, получивший звание генерал-майора. И в это же время планируется показать им наступление полка на МТФ с последующим взятием берега реки Аргун и моста через неё. Из этого вытекали и задачи: усиление разведки позиций боевиков. Поиски слабых мест в обороне противника, выявление огневых точек.

После совещания выпросил у начальника службы РАВ, майора Ончукова, около пятисот патронов к пистолету. Я плохо стреляю с ПМ и решил немного набить руку в этом деле. По пути к себе ехал на БРДМе и стрелял из пистолета по всем банкам и коробкам, которые попадались мне по пути. Результат был плачевный: я не попал ни одну из целей, но не расстроился, так как стрелял в движение.

Перед обедом от Черепкова прибежал солдат и позвал к командиру батареи: – Боря, хочешь духа увидеть? – Спросил меня Виктор, когда уселся рядом с ним в башне машины командира батареи. После совещания я в течение часа внимательно изучал в бинокль передний край боевиков, но не заметил ни одного из них. Хотя пули иной раз посвистывали надо мной. Поэтому предложение посмотреть на боевика принял с радостью. Черепков навёл оптический прибор и предложил взглянуть. Я прильнул к окулярам и увидел бетонный забор, а на его фоне периодически появлялась лопата, выкидывающая очередную порцию земли из окопа. Повернув прибор вправо и влево, я с ориентировался, где боевик копал окоп и тут же увидел другого боевика, который короткими перебежками, крадом и пригнувшись, продвигался вдоль забора к копавшему духу. Только хотел предложить накрыть боевиков огнём батареи, как снаружи послышался выстрел из танковой пушки и снаряд разорвался прямо под ногами боевика. Тело чеченца взлетело вместе с землёй от взрыва и улетело за забор. Через мгновение послышался второй выстрел и в том месте, где мелькала лопата поднялся второй столб дыма, огня и земли. Наверно, для закрепления танкист положил туда ещё один снаряд. Больше смотреть было не на что. Боевика в окопе если и не убило, то контузило капитально и он не боец на достаточно долгое время. С сожалением покинул командно-штабную машину командира батареи. Сидишь в кресле: в тепле и сухости, тебя не мочит ни дождь, ни снег, не продувает холодный ветер. Крутишь себе башню вправо, влево и ведёшь разведку. Нашёл цель, сделал отметочку на карте, тут же по радиостанции вызвал огонь батареи или дивизиона, и дальше ведёшь разведку. Так воевать можно, хотя я не завидовал такой лафе, мне нравилась моя противотанковая батарея. От Черепкова прямиком пошёл к комбату танкистов и выяснил, что Толю тоже заколебали эти миномётные обстрелы.

– Боря, как только собираюсь ехать в штаб, так обязательно с миномёта обстреляют, – возмущался комбат.

Задав несколько вопросов, выяснил: что Толя на утреннее и вечернее совещания, выезжает со своего КП в одно и тоже время.

– А ты не думаешь, что они знают о времени полковых совещаний? Знают о том, что тут стоит КП одного из батальонов. Вот и приноровились сюда стрелять, правда наобум. Значит, их лазутчики