Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

— Тебе ни к чему растягивать этот кошмар, — вздохнул он. — Возвращайся к своим делам.

— Я считаю своим долгом проводить Бердэля в последний путь. У нас в Кентарии существует поверье: если перед смертью человека ты поссорился с ним и не успел с ним помириться, его душа не сможет успокоиться, поскольку не закончила все дела в смертном мире. Только если проводить мертвеца со всеми почестями в дорогу за предел, его душа обретет счастье на той стороне мира.

Дерк внимательно взглянул на Афлека и не нашел подходящих слов.

— Я пойду с Афлеком, — вызвалась Джуди.

— Я тоже, — откликнулся Мелвин.

Дерк покачал головой.

— Ты будешь нужен мне, Мелвин. У нас не так много времени, а проблем с каждым часом все больше.

Сначала Мелвин недовольно посмотрел на учителя, но встретившись с ним глазами, все понял и покорно кивнул. Они оба еще долго стояли на дороге, глядя, как Афлек и Джуди идут в сторону Лечебницы.

Джуди положила ладонь на руку Афлека. Он чувствовал, как ей страшно и как ей не хочется смотреть на тело Бердэля, но она с трудом заставляла себя, точно приучая к ужасам, которые способна творить магия. Он не хотел бы, чтобы она к этому привыкала. Спрятать бы ее в кентарийском городке, среди мозаичных мостовых, где по вечерам выходных дней люди танцуют и поют песни, делясь друг с другом радостью, вместо того, чтобы воевать. Да вот только они оба слишком сильно запутались в паутине Великого Леса.

— Я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, и ничего не буду спрашивать, — сказала Джуди. — Но если ты вдруг захочешь поделиться какими-то мыслями, не спрашивай разрешения. Я всегда готова выслушать тебя.

— Спасибо, Джуди. Вы очень вовремя вышли из Ратуши. Один я бы, наверное, там с ума сошел.

— Я почувствовала твою боль, — ответила Джуди. — И… Ох, Афлек, не обижайся, что я это говорю, ладно? Я почувствовала, что ты был в такой ярости, в какой никогда не бывал. Она была такой темной, такой… живой, будто можно было протянуть руку и потрогать ее. Это из-за ссоры с Бердэлем, да?

— Да. Прости. Я не все рассказывал тебе о своей семье, и это моя ошибка: я не хотел бы, чтобы однажды ты узнала правду, столкнувшись с ней лицом к лицу.

— Что ты имеешь в виду?

Джуди посмотрела на него с испугом и сильнее ухватилась за руку Афлека, словно боялась, что если он сейчас расскажет правду, то исчезнет навсегда. Возможно, так и стоило сделать: исчезнуть из ее жизни, чтобы никогда не нанести вреда, но у нее должен быть свой выбор. Афлек помнил, что ей это важно. В прошлый раз, когда он решил за нее, она сердилась, и они почти поссорились.

— Хочешь поговорить об этом сейчас? — спросил Афлек.

— Нет, наверное. Давай сначала отнесем Бердэля Тилиан. Это не та дорога, на которой нужно выяснять страшные правды.

— Ты права. А на обратном пути поговорим. Я должен буду вернуться к делам на Торговых Рядах. Это не часть кентарийских традиций, но я чувствую себя обязанным перед Бердэлем.

— Он, должно быть, был бы рад, что у него такой толковый заместитель.

Афлек криво усмехнулся, припомнив недавнюю ссору.

— Нет. Не думаю, что он действительно был бы рад.

— По крайней мере, ты сможешь хорошо выполнить работу, которая требуется, — уверенно заявила Джуди. — А это именно то, что нужно сейчас Эйланису.

— Спасибо, Джуди.

Тилиан почувствовала их приближение еще издалека: Мелвин рассказывал, она всегда заранее знает, кто и с какими вестями к ней придет. Она не удивилась и не опечалилась, но лицо ее при виде тела Бердэля стало тревожным.

— Проходите скорее, — позвала она, открывая им дверь в Лечебницу.

— Как вы успели? — удивилась Джуди, поднимаясь следом за Тилиан. — Вы же оставались поговорить с Сараилом…

— Если бы я не знала тайные пути через Эйланис, несладко бы пришлось его жителям, — отозвалась Тилиан. — Сюда.

Они не стали в этот раз подниматься на самый верх башни, свернув на одной из лестничных площадок в светлый коридор. Джуди вертела головой, осматривая двери с причудливой резьбой и симпатичные окошки, но Афлек никак не мог сосредоточить ни на чем взгляд. Мысли метались, как солнечные пчелы на исходе дня, и даже присутствие Джуди не могло его успокоить. Афлек уложил тело Бердэля, куда велела Тилиан, и отступил на шаг, читая про себя слова древнего кентарийского заклинания. Не то чтобы он верил, что волшебные слова помогут Бердэлю на той стороне. Просто так было нужно. А он готов был сделать все, что нужно, чтобы заслужить прощение старого торговца.

— Я позабочусь о его теле и духе, — ласково сказала Тилиан. — Афлек, послушай: в том, что произошло, нет твоей вины. Ты бы не сделал того, что она от тебя хотела. Пусть даже и в последний момент, но остановился бы.

— Спасибо за поддержку, Тилиан. Нам, пожалуй, лучше уйти.

— Пожалуй, — согласилась та. — Спокойной дороги обратно.

— Спасибо.

Джуди и Афлек молча спустились и завели разговор, только когда вошли в тенистую рощицу по пути из Лечебницы.

— Так что ты хотел там рассказать?

— Послушай, я… Ох, даже не знаю, с чего начать. Наша семья славится не только Агиларом Хамди. Вернее, люди знают о нем далеко не всю правду. Мудрым лунам известно, откуда в нем это взялось, но начиная с него, в нашей семье по мужской линии из поколения в поколение передается Проклятие. С детства мы должны усмирять в себе темную силу, родом из самых мрачных уголков Кентарии. Эта сила куда страшнее скверны. Никто не изучал ее, никто не смог постичь ее или подчинить себе, и это делает ее опасной.

— Значит, вот что происходит, когда ты теряешь над собой контроль? — понимающе кивнула Джуди. — То, что я ощутила недавно… Ярость исходила не от тебя, она обрела над тобой власть, и ты был лишь ее малой частью. Так мне показалось.

— Совершенно справедливо, — кивнул Афлек. — Наша семья годами пыталась понять, откуда у Агилара появилась такая сила. Мы пытались сделать ее нашим козырем, который можно использовать во благо, но Темная сила этого не позволяла. Она… Иногда у меня создается впечатление, что она обладает разумом. Она видит и чувствует все твои потайные желания, страхи, находит самые мрачные уголки твоей души и поселяется там. До поры до времени спит, а как только наступает нужный момент, выбирается наружу, и ты сразу становишься маленьким и незначительным.

Темная сила убивала всякого, кто пытался подпустить ее слишком близко. Она, подобно всякой древней магии, необузданная, дикая и своенравная. В конце концов, род Хамди осознал, что пытаться подружиться с Темной стороной невозможно. Тогда мы избрали другую тактику. Из поколения в поколение стали передавать навыки и знания, которые помогают сохранять самообладание и трезво смотреть на вещи. Дело в том, что Темная сила, как и всякое жадное до человеческих страданий создание, слаба, пока у нее нет пищи. Принцип, который в свое время использовал и Агилар, был прост: не давать Темной силе этой пищи вовсе. Мы учимся познавать суть вещей, обретаем мудрость и покой души, говоря с лунами, пытаемся рассуждать здраво и понимать цену словам и поступкам. Это тонкая и сложная наука, но от нее есть толк. С давних времен, кроме одного-единственного случая, Темной силе не удавалось подчинить себе наш род полностью.

— И все же один раз это произошло? — затаив дыхание, спросила Джуди.

— Да. Это было давно. Мой далекий предок по имени Тирольд Кенру решил, что ему ни к чему все это искусство самоконтроля. Он с рождения отличался крутым нравом, пойдя характером в мать, и наивно полагал, что если он единожды научился держать себя в руках, то каждый день делать над собой усилие необязательно. Он здорово за это поплатился. Темная сила полностью поглотила его, и он превратился в жуткое чудовище. Хвала лунам, его семья успела сбежать.

Джуди ничего не ответила. По ее лицу пробежала тень печали, и хотя обычно Афлек читал ее, как открытую книгу, он понятия не имел, о чем она сейчас думает. На ее месте он бы попросту сбежал от самого себя. Но он накрепко усвоил: у нее есть право на выбор.