Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
50
Сказка о Бархате-королевиче и Василисе Премудрой
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король, который имел у себя трех дочерей, меньшая из них называлась Василисою Премудрою. Король, их отец, отъезжая на войну, приказал всем дочерям сшить по шириночке и вызолотил на теремах их маковки золотом. Прощаясь с ними, сказал: «Слушайте, дочери мои любимые! Если которая из вас будет жить непорядочно, у той потускнеет маковка». После сего выехал из своего королевства. Соседственный король Бархат-королевич, узнав об отсутствии короля, отца и, вскоре приехал в их королевство под неизвестным именем и, нарядясь в нищенское платье, пошел к большой королевской дочери и начал просить у нее милостыни. «Милостивая государыня! — говорил он,— ради своего родителя сотворите мне милостыньку». Она приказала ему высыпать чашку гороху, и Бархат-королевич подбирал оный до самого вечера, по наступлении коего стал проситься, чтобы пустила его ночевать в терем. Королевна, не знав сего, приказала его пустить. И как он взошел в терем, то скинул с себя нищенское платье, объявил королевне, что он не нищий, а Бархат-королевич. Королевна не знала, что делать, наконец решилась его оставить ночевать в своем тереме. Как скоро поутру встала она, то увидела, что маковочка на тереме ее почернела, почему говорила она Бархату-королевичу, чтобы он пошел и к прочим ее сестрам. На другой день пошел он к середней сестре и просил у нее также милостыни, которая велела высыпать чашку конопляного семя. Как наступил вечер, то он просился ночевать к ней в терем, которая согласилась его пустить: он и ей также объявил, что он не нищий, а Бархат-королевич, которая, не зная, что делать, решилась напоследок его оставить у себя в тереме. Поутру вставши, увидела она, что маковка на ее тереме почернела, о чем она весьма сожалела и просила Бархата-королевича, чтобы он пошел к меньшей их сестре Василисе Премудрой. Он, пришед к терему ее, начал просить милостыню: «Милостивая государыня, Василиса Премудрая, ради своего батюшки сотвори мне милостыньку». Она, узнав о сем, приказала высыпать чашку ему маку, который он подбирал до самого вечера; по наступлению коего просился он к ней в терем ночевать. Она его пустила; и как он вошел, то, скинув нищенское платье, объявил ей, что он не нищий, а Бархат-королевич. «Очень хорошо, — отвечала Василиса Премудрая, — я прошу покорно со мною вместе опочивать». Бархат-королевич, услыша сие, сказал сам себе: «Говорили, что Василиса-королевна премудрая, а она простее всех». По сем Василиса Премудрая, вышед вон, приказала послать постелю над ямою и помостить драночками; а притом кровать убрать весьма великолепно. Между тем, взошед в терем, сказала: «Бархат-королевич, время почивать, извольте идти со мною в спальню». Он согласился, и только лег на кровать, то и провалился в яму, где весь изрезался о стекла; а она ушла в терем и легла благополучна почивать. Бархат же королевич, лежа в яме и несколько опамятовавшись, начал стонать. Дядька, услыша его голос, вытащил его из ямы и, принеся на квартиру, искал доктора.
Сестры же Василисы Премудрой, вставши поутру, увидели, что маковочка у ней не почернела, весьма за сие на нее досадовали. Между тем Василиса Премудрая, узнав, что ищут доктора для Бархата-королевича, одевшись в мужское платье, взяла с собою чесноку и натолкла хрусталю. Приехав в дом, сказала лакеям, чтобы доложили Бархату-королевичу, что приехал доктор. Бархат-королевич сему обрадовался, и доктор, осмотря раны, сказал: «Прикажите истопить баню, где я к ранам вашим приложу живительного пластыря». Как скоро сие было исполнено, то Василиса Премудрая в раны наклала ему хрусталя с чесноком; по сем вышла вон и, сев в карету, уехала домой. После сего Бархат-королевич начал кричать, слуги, пришед, и видя его одного, испугались; вскоре побежали опять за доктором, который, приехав, увидел хрусталь и чеснок в ранах, принялся лечить и вскоре его вылечил.
По прошествии некоторого времени возвратился король, родитель их, с войны и увидел, что у обеих дочерей на теремах маковки почернели, а у Василисы Премудрой как жар горит. Отец за сие на них посердился. Потом от Бархата-королевича получил грамоту, в которой он пишет, чтобы отдал ему король половину своего королевства или бы вел с ним войну. Такое известие опечалило крайне короля, и он не знал, что делать. Между тем большая дочь пришла к нему и, видя его печальным, спрашивала, что его беспокоит. «Как мне не печалиться, любезная дочь, — говорил король, — сына у меня <нет>, а я уже стар, но Бархат-королевич прислал ко мне грамоту и просит, чтобы я ему отдал или половину своего королевства, или бы шел противу его войною» — «Ах! Батюшка сударь! — говорила большая дочь, — есть о чем печалиться, я противу его пойду». — «Очень хорошо, — отвечал король, — я этим буду очень доволен, что ты переменишь мою старость». Потом королевна приказала оседлать коня богатырского и, одевшись в мужское платье, поехала в королевство Бархата-королевича. Король, желая испытать мужество своей дочери, превратясь в столб огненный, стал посереди дороги. Королевна, увидя сие, пришла в великий страх и, оборотя лошадь свою, не доезжая до королевства Бархата-королевича, воротилась назад к отцу своему, которому сказала, что лишь только она въехала в королевство Бархата-королевича, то он чрезмерно испугался и просил прощения, что вас осмелился беспокоить. Она еще не успела окончить своих слов, как от Бархата-королевича прислана вторичная грамота, чтобы король или согласился отдать половину своего государства,
