Море серебрянного света - Тед Уильямс

Мужчина зло посмотрел на Дульси, потом опять перевел взгляд на женщину и так сильно толкнул ее вниз, что она перестала сопротивляться и упала на четвереньки.

 –  Я сказала, отпусти ее.

 –  Ты хочешь, тоже?  –  он говорил с густым акцентом, но довольно разборчиво.

 –  Просто дай ей встать. Если она твоя любовница, нечего над ней так измываться. Если нет, я позову полицию и твоя задница очень быстро окажется в тюрьме.

 –  Нет,  –  с отчаянием сказала женщина. Широкая рука мужчины все еще лежала на ее затылке; она выглядывала из под его пальцев как побитая собака.  –  Нет, не надо. Он ничего не сделал мне.

 –  Чушь. Ты вся в крови.

Лицо мужчины, вначале оживленное, начало меняться. Хмурая усмешка стала чем-то страшным. Он опять сильно толкнул женщину, и та улетела в канаву, потом повернулся к Дульси.  –  Ты нарываешься, да? Сейчас получишь.

Что-то такое, тлевшее в Дульси весь день, ярко вспыхнуло. Она выхватила револьвер из кармана плаща и направила его на мужчину, помахивая запястьем как опытный стрелок.  –  Нет, это ты сейчас получишь, засранец.  –  Было странно чувствовать себя богом с молнией в руке.  –  Хочешь поползать на коленях, да?  –  Она увидела, как рот мужчины открылся, и ее возбуждение возросло. Вот так, наверно, чувствуют себя заклинатели змей, держа в руке живую смерть.

 –  Ты... ты сумасшедшая.  –  Мужчина начал отступать назад, пытаясь сохранить лицо твердым, но не получилось. Женщина в канаве плакала, охватив руками голову.

Дульси почувствовала в себе искушение выстрелить, заставить ублюдка почувствовать ветер, пронесшийся мимо лица. но она еще не пристреляла револьвер и не знала, как болезненна будет отдача.

А если я промажу и отстрелю ему ухо, подумала она.Или еще хуже. И что?

Из мрачных глубин ее мыслей возникло лицо колумбийского хакера Селестино, его коричневые глаза, наполненные страхом, как у раненой собаки, хотя на самом деле она не видела страха на его лице, потому что он находился в сети и не видел, как она выстрелила в него.

Юный русский повернулся и быстро пошел по улице, едва ли не бегом. И прежде чем Дульси успела помочь женщине, та резко вскочила и  –  бросив на Дульси взгляд испуганного кролика  –  побежала ним. Обе ее туфли на высоком каблуке остались лежать на тротуаре.

Дульси все еще дышала немного быстрее и дрожала от возбуждения, которое уже начало сменяться злобой, когда опять оказалась на своей улице.

Это все власть, так? подумала она. Ты отдаешь им всю власть, разрешаешь им держать все в тайне, а они бьют тебя лицом об землю. Нужен уравнитель, или игра становится нечестной.

Но что скрывает Дред? Счет в швейцарском банке? Тайные делишки членов Грааля?

Она вспомнила маленький невидимый ящик в его системе, картонку под кроватью с грязными тайнами мальчишки, до которой не могут добраться Мать и Сестра.

Я могу взломать его, верно? Если я смогла взломать систему Джи Корпорэйшн, какого черта, я могу вскрыть и какое-то скрытое хранилище в домашней системе Дреда. Я могу входить в систему и выходить из нее, а он ни о чем не догадается. И тогда у меня на руках будет что-то на него. Как вы себя почувствуете тогда, мистер Дред?

Она чувствовала, что ему это не слишком понравиться, но сейчас, когда в крови пели страх, ярость и триумф, ей было все равно.

ГЛАВА 22

Тут Во Кусты

СЕТЕПЕРЕДАЧА/СТИЛЬ ЖИЗНИ: Мэр объявляет смерть вне закона

(изображение: Ледли Берн, Хай Стрит)

ГОЛОС: Мэр Ледли Берн, чарующего деревенского городка в Чешире, Англия, объявил незаконным умирать внутри города. То, что на первый взгляд кажется донкихотской борьбой со смертью, на самом деле является вполне прагматичной попыткой спасти городское кладбище тринадцатого века, немногие оставшиеся участи которого стали полем битвы для местных жителей.

(изображение: Мэр Бикин на дворе церкви)

БИКИН: "На самом деле все очень просто. Если вы умираете в Ледли Берн, вы нарушаете закон и в наказание должны быть похоронены где-то в другом месте. Где? Вот это не мое дело."

СБИТАЯ с толку и расстроенная, Рени плюхнулась на землю рядом с черной водой, все еще бурлившей после исчезновения Ведьминого Дерева. Каменная Девочка отползла от нее, испуганная силой гнева Рени.

 –  Вернись,  –  сказала Рени.  –  Прости меня. Я не должна была кричать. Вернись, пожалуйста.

 –  Ты заставила Ведьмино Дерево убежать,  –  сказала сделанная из грязи малышка.  –  Раньше такого не бывало.

Рени вздохнула.  –  Что оно сказало тебе? Мне можно спрошивать? Я слышала кое-что об Окончании и детские песенки...

Каменная Девочка с любопытством поглядела на нее.  –  Ты сказала, что дерево украло твоего брата.

 –  Это... это трудно объяснить. Но не дерево, нет.  –  Внезапно ей пришла в голову мысль, нереальная, но стоит спросить.  –  Ты знаешь кого-нибудь по имени Стивен? Маленький мальчик...?

 –  Стивен?  –  Каменная Девочка захихикала.  –  Смешное имя!

 –  То есть нет,  –  сказала Рени.  –  Боже праведный, что я наделала? Что это за глупое и сумасшедшее место?  –  Она дала плечам тяжело опуститься, в первый раз осознав, что в лесу стало холодно.  –  Что еще дерево сказало тебе?

Ее гид опять помрачнела.  –  Плохо, все очень плохо. Окончание подходит все ближе и ближе, скоро здесь вообще не останется места. Тогда мне придется пойти к Колодцу вместе со всеми, потому что место останется только там.

 –  Колодец? Что это такое?

Каменная Девочка наморщила свою земляную бровь.  –  Там все как здесь, только туда идти далеко: надо пересечь реку, еще раз и еще. Иногда там появляется Леди и говорит с людьми.

 –  Леди?  –  в шею Рени вонзилась иголочка  –  она знала, кто это может быть.  –  Она приходит к Колодцу и... дальше?

 –  Дальше говорит людям то, что думает Один.  –  Каменная Девочка потрясла головой.  –  Она больше так не делает. С того времени, как началось Окончание.  –  Она встала.  –  Я должна идти. Ведьмино Дерево сказало, что я должна идти к Колодцу, так что я пошла.  –  На мгновение она заколебалась.  –  Хочешь со мной?

 –  Не могу, я должна дождаться друзей,  –  Рени чувствовала, как события ускользают у нее из рук.  –  Но я не знаю, где была. Ты можешь отвести меня туда, где нашла меня?

Каменная Девочка наклонила голову на бок.  –  А откуда ты пришла?

Рени как могла описала скругленные далекие холмы, луга, их прозрачность. Пытаться вспомнить их  –  все равно, что рассказывать старый сон.

 –  Наверно это За-Теми-Холмами, в Дали,  –  решила маленькая девочка.  –  Но, скорее всего, там теперь ничего нет. Туда уже пришло Окончание, еще когда я искала Ведьмино Дерево. После него ничего не остается, все, как ты рассказала.

А она-то была уверена, что нашла место, которое становится настоящим! Рени стало страшно. Как там !Ксаббу и Фредерикс? Сумели ли они пересечь реку, как она? Она обязана найти их.

Да, но как? Бродить по этому странному миру и глядеть, как он испаряется на глазах? Что это даст?

Альтернатива? Идти вслед за каким-нибудь сказочным созданием, вроде этой Каменной Девочки, прямо в сумасшествие?

Не теряй самообладания. Почему бы, для разнообразия, тебе не помолчать? Быть может, если я буду поприветливее, мне удастся узнать что-нибудь полезное. Рени помнила, как она общалась со Стивеном, как кричала и ругала его, отчего он становился только еще более угрюмым.

Операционная система сама похожа на ребенка, и как она с ней общалась? Как разъяренный родитель с непослушным ребенком. И не слишком умный родитель.

 –  А то, что ты сказала... ну, то что дерево сказало тебе? Что ты должна идти к Колодцу и все люди с тобой?

Каменная Девочка кивнула, все еще стоя на краю поляны.

А что, если Стивен все-таки здесь? подумала Рени. Что, если он один из тех, кого посылают к Колодцу? Что, если я смогу найти его, подойти к нему... коснуться его?

Что делать? Она истощена, но обязана на что-то решиться. Эта девочка уйдет, с ней или без нее. Бросить !Ксаббу и остальных, или отказаться от возможности найти Стивена?

Годы в университете, и для чего? Как можно выбрать  –  нет фактов, нет видимой логики, нет настоящей информации... О !Ксаббу думать было мучительно больно, она знала, что он ищет ее так же усердно, как она его. Еще больнее было думать о Стивене, ее замечательном сияющем человечке, настолько близким, что казался ее собственным ребенком, который сейчас скорчился на больничной кровати  –  кожа да кости, как сломанный воздушный змей. Она чувствовала себя сломанной, беспомощной, несчастной.