Холодное сердце (СИ) - Цвейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наверное, ты считаешь меня наивной идиоткой, которая повелась на первого встречного, проявившего к ней должное уважение, но это не так, — быстро проговорила Джинни, словно стараясь оправдаться в глазах подруги. — Все то время, что мы с Лексом общались, он не раз удивлял меня, Гермиона. Я упустила многие детали, но правда в том, что за прошедший месяц меня стало тянуть к нему. И это пугает, — тихо призналась Джинни, будто бы не хотела, чтобы смысл озвученных слов был понят кем-то, кроме нее.
— Но почему?
— Мама с папой всегда были и остаются для меня примером для подражания, а те отношения, которые могут сложиться у нас с Лексом, если я дам ему зеленый свет, навряд ли будут хотя бы близко похожи на имеющийся в моем представлении идеал. Да и его родные далеки от образа добропорядочных волшебников… Не уверена, что окружающие положительно отнесутся к нашему союзу.
Говоря о родственниках Лекса, Джинни по большому счету имела в виду его дядю Торфинна, чье предплечье было заклеймлено Темной меткой. Хотя и родители слизеринца сумели прослыть заядлыми любителями древней и опасной магии, которую изучали во время путешествий по разным странам, известным благодаря своим необычным ритуалам и способам колдовства в целом.
— Но ведь у Лекса нет Темной метки, — напомнила Гермиона, тем самым оправдывая юношу в глазах подруги. Если Джинни сумела разглядеть в нем что-то хорошее, значит Лекс заслуживал шанса на счастье. — Да и его родителей не было среди тех, кто поддерживал Волан-де-Морта во время войны. Ну а мнение окружающих — последнее, о чем стоит беспокоиться, Джинни. Люди всегда найдут повод облить неугодного им человека помоями, поэтому не стоит считать, что их слова дорогого стоят. Вот скажи, что ты чувствуешь, находясь рядом с Лексом?
Джинни едва заметно улыбнулась и сложила руки на груди.
— Честно? Я чувствую себя так, словно ловлю золотой снитч, сидя верхом на новеньком «Чистомете».
— Ох, ну раз так, то тут все серьезно, — с важным видом ответила Гермиона, чем заставила Джинни невольно прыснуть.
— Шутки-шутками, но я на самом деле допускаю такую мысль. Жизнь внутри меня бьет ключом, когда я нахожусь рядом с ним. И это… Это невероятное ощущение, Гермиона, — то, как воодушевленно она говорила об этом, было лучшим тому подтверждением. — С Гарри же все обстоит иначе, — при упоминании о парне, чье доверие она так бессовестно предала, голос Джинни заметно дрогнул. — Мне стыдно за то, что я так с ним поступила, но в тот момент мой мозг словно отключился… Сегодня вечером Лекса наконец-то выписали из лазарета, и он решил проводить меня до гостиной, пускай я и до последнего отказывалась, — Джинни неожиданно сменила тему, видимо вспомнив, что так и не рассказала подруге о том, как именно произошел ее поцелуй со слизеринцем. — У меня земля из-под ног ушла, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. И даже в этой ситуации он поступил как чертов джентльмен, предоставив мне право выбора. Не удивлюсь, если при следующей нашей встрече Лекс скажет, что именно я набросилась на него. Хотя в чем-то он окажется прав, ведь последний шаг действительно был за мной.
— Джинни, — заговорила Гермиона, накрыв ладонь подруги своей, — я понимаю тебя, правда. Наши ситуации настолько похожи, что порой мне кажется, что это чья-то умело подстроенная шутка.
На сей раз уже Джинни с удивлением взглянула на Гермиону, не понимая, что же именно делает их подругами по несчастью. Из-за ссоры длиною в месяц она и не догадывалась, что творится в жизни Гермионы, и какие именно отношения связывают ее с Драко Малфоем. Разумеется, после их совместных появлений на публике ученики строили свои предположения, но Джинни слишком много времени проводила с Лексом в лазарете, чтобы быть в курсе свежих сплетен. Да и в целом она не сказать чтобы любила опускаться до уровня тех, кто без зазрений совести перемывал кости окружающим.
— Я просто хочу сказать, что тебе не стоит сторониться своих чувств. И да, исходя из того, как ты отзывалась о Лексе, я поняла, что они у тебя есть, — тут же объяснила Гермиона, не давая Джинни ни единого шанса, чтобы отнекиваться. Но, судя по ее спокойной реакции, она и не собиралась этого делать.
— А что мне делать с Гарри? — Джинни поежилась в кровати, словно кто-то покрыл ее тело омерзительными личинками. — Я не хочу делать ему больно. Да и до конца не понимаю, готова ли поставить точку в наших с ним отношениях.
Гермиона не торопилась давать ответ. По правде говоря, она и не знала, что сказать. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее лучшему другу разбили сердце. Гарри как никто другой заслуживал счастья, особенно после всего, что свалилось на его плечи за девятнадцать лет жизни. Но и Джинни была для Гермионы отнюдь не чужим человеком, чье счастье также не следовало отодвигать на второй план. Сложившаяся ситуация была, мягко говоря, сложной.
— Я не эксперт в подобных делах, но в одном уверена наверняка: тебе стоит сказать Гарри правду, — Гермиона тяжело вздохнула, словно непростой разговор с преданным возлюбленным предстоял именно ей. — Выдели себе несколько дней, чтобы хорошенько все обдумать и принять правильное решение, но обязательно поговори с ним. Никто не заслуживает того, чтобы оставаться в неведении и продолжать любить человека, который к нему остыл. Уверена, что окажись ты на месте Гарри, то захотела бы узнать правду, пускай и горькую. Если боль от расставания постепенно утихнет, то потраченное впустую время ему никто не вернет, а это, пожалуй, наиболее значимый ресурс.
Говоря эти слова, Гермиона нисколько не сомневалась. Может, у нее и не было колоссального опыта в романтических отношениях, но в том, что касалось измен, у нее сложилась однозначная позиция: если ты перестаешь испытывать чувства к партнеру, то лучше скажи об этом сразу и избавь вас обоих от неоправданных страданий. С одной стороны, появится шанс спасти нынешние отношения, если на то будет желание, с другой — возможность построить новые, но уже не друг с другом. Любой из этих вариантов был лучше того, при котором один из партнеров ищет утешение в объятиях постороннего человека за спиной у все еще связанной
