Отпечатки на глине (СИ) - "akindofmagic"

========== Пролог ==========

Настроение было ни к черту. В школе ей тоже бывало нелегко — уроки, желание во всем быть первой, критика Снейпа, недовольство и зависть одноклассников, ее происхождение. Но тогда она как-то справлялась со стрессом. А теперь, когда она стала старше, работы больше, все стало сложнее. Рядом не было ни Гарри, ни Рона, ни профессора Макгонагалл, которая бы одолжила маховик времени (да что скрывать, этот маховик она сейчас использовала бы только, чтобы наконец-то выспаться), ни профессора Дамблдора, который накинул бы баллов.

Она пыталась все и всех контролировать, как делала это в детстве и юности, но чем дальше, тем больше ощущала свое бессилие. Руководящая должность в Министерстве сначала грела самолюбие, а теперь только выматывает. Сначала Гермиона попала в Мунго с вроде бы небольшой простудой, которая затем превратилась в синусит, а тот в свою очередь не желал уходить, и не помогали ни заклинания, ни зелья, и только магловские антибиотики остановили болезнь.

Когда Гермиона вышла на работу, то обнаружила, что пост, на который она метила, отдали другому человеку — Саманте Тейлор. Три года труда, работы допоздна, иногда за других сотрудников — насмарку. А ее конкурентка даже на работе появлялась не всегда, зато умела подмазать нужным людям и умело воспользовалась болезнью Гермионы.

Так Гермиона попала в Мунго снова.

— Истощение организма на фоне дистресса, — выдала доктор. — Вам надо отдохнуть.

— Я отдыхаю весь чертов месяц! С кровати не встаю.

— Отдохнуть и расслабиться…

— Я занятая женщина. Пусть расслабляется Лаванда Браун!

Доктор посмотрела удивленно.

— Моя одноклассница. Мы не особо-то ладили. — Гермиона не стала добавлять все, что могла рассказать о глупой Лаванде.

— Вы пробовали заняться чем-нибудь для души?

Для души она орала на подчиненных, но признаться в этом доктору не решилась.

— Недавно при Мунго открылись курсы по гончарному делу. — Доктор не обратила внимания на выражение лица Гермионы и продолжила: — Простые неспешные движения очень расслабляют. Это сродни медитации. Мы открыли этот курс для реабилитации волшебников, переживших сильный стресс.

Гермиона хмыкнула. Конечно, ни на какой курс по гончарному делу она не собиралась. Она чиновник, руководитель и героиня войны. Подобные «развлечения» не для нее.

========== Наслаждаться моментом ==========

Гермиона уже три раза прочла, в каком виде приходить на занятия: волосы должны быть собраны, удобная обувь, удобная одежда и …хорошее настроение. Этот список ей прислали вместе с приглашением на курсы. Последний пункт выглядел как издевка. Гермиона нервничала. Ничем подобным она никогда не занималась, поэтому, чтобы не выглядеть жалко, она прочла пару статей о гончарном деле и о приемах работы с глиной. Слишком много воды, слишком мало конкретики. Ей нужна четкая инструкция и план пошаговой работы. Она была лучшей на курсе, должна стать лучшей и здесь.

Конечно, она пришла первой. За ней в гончарную мастерскую вошла преподаватель и еще трое девушек, чьих имен она не запомнила, потому что нет смысла запоминать имена тех, с кем не собираешься общаться.

Преподаватель попросила всех сесть за гончарный круг.

Девушки сели каждая рядом с кругом. То же сделала и Гермиона. У каждого круга стояла миска с водой и лежал брикет глины. Даже у круга, за которым никого не было. Наверное, должен прийти кто-то еще — какая-нибудь измученная или, что хуже, слишком активная женщина, которую тоже отправили «подлечить нервы».

Гермиона вздохнула и открыла упаковку глины. В воздухе пронесся аромат сырости и трав — хоть и очень знакомый, но все равно необычный.

Преподавательница миссис Кле показала, как разминать глину. Гермиона попробовала повторить. Глина оказалась плотнее, чем она ожидала. Гермиона усердно мяла прохладную массу, пока ее не отвлек прокатившийся по мастерской шёпот, переходящий в полузвдох-полустон.

Гермиона подняла взгляд. И, кажется, тоже застонала. Но совсем не от удовольствия, как остальные. Более того, она была готова вскочить со своего места и скомандовать собравшимся дамам заткнуться. Нельзя так стонать просто оттого, что в мастерскую зашел Драко Малфой!

Малфой между тем одарил собравшихся быстрой улыбкой и сел за свободным кругом.

«Что ты тут делаешь?» — чуть было не вскричала Гермиона. Но потом вспомнила, что они взрослые люди, и вести себя нужно как можно приличнее. Ничего, она потерпит Драко Малфоя, а потом допросит его с пристрастием!

Малфой тем временем снял водолазку и остался в одной футболке, ворот которой заканчивался так низко, что были видны ключицы. Гермиона могла поклясться, что в мастерской не было так жарко, чтобы раздеваться. Малфой не стал надевать фартук, как все остальные. Он сел за стол и взял в руки кусок глины. Очень быстро он размял глину и скатал из нее шар. Шар он бросил в центр гончарного круга. И стал поглаживать глину, поднимая ее между ладонями, а затем опуская.

Где-то раздался тот же стон. Кто-то прищемил палец?

Нет, на Малфоя смотрели все! Она поняла, что все девушки, в том числе и она сама, просто сидят и раздевают его глазами. То, что он делал и то, как он это делал, было чистым грехом. Он ласкал глину. Другого слова Гермиона подобрать не могла, а глина таяла в его руках. Нежные поглаживающие движение сменялись уверенными, но плавными. Наблюдать за тем, как глина оживала под его руками, как она чутко отвечала каждому его движению, с какой готовностью поддавалась изменениям, было сродни падению. Его большие пальцы опустились на центр глиняной массы и медленно погрузились внутрь. Его гончарный круг быстро и почти бесшумно вращался.

Малфой свёл брови на переносице и закусил нижнюю губу. Гермиона закусила свою, но только чтобы не застонать. Мерлин… Вены на его предплечьях сейчас были так хорошо видны, сильные мышцы рук и груди напрягались. В голову полезли мысли, как жарко он может обнимать этими руками, прижимать к своему телу… Гермиона провела ладонью по лицу, совершенно забыв, что руки перемазаны в глине.

Драко теперь запустил вглубь заготовки пальцы левой руки и стал формировать вазу.

Это выглядело… выглядело…

Гермиона отвернулась.

Затем посмотрела снова.

Его пальцы скользили внутрь и наружу, и сам он был так увлечен делом, что даже не замечал, что на него смотрят все. По выражению лиц этих девушек, по их откровенным взглядам можно было подумать, что Малфой как минимум раздевается. Она снова посмотрела на него. Нет, определенно, эта футболка выглядела неприлично. Он ещё и закатал и так короткие рукава до плеч, видимо, чтобы продемонстрировать рельеф рук. Никак иначе. Его мышцы напрягались и расслаблялись, взгляд его был сосредоточен.

— Знаешь, Грейнджер, — произнес он тихо, но она услышала, — если ты продолжишь пялиться на меня, я решу, что ты была влюблена в меня на третьем курсе и дала мне пощечину за то, что я зажимался с Панси Паркинсон.

От неожиданности она потеряла дар речи.

А Малфой стал формировать горлышко вазы.

— Куда я попала?.. — прошептала Гермиона и нажала педаль. Круг затарахтел и закрутился. А то, что должно было в ее руках превратиться в изящную кружку, превращалось в кусок того, что не стоило называть.

***

Занятие закончилось, а запланированный триумф Гермионы обратился в фиаско. У неё не получалось ничего. Ни о каком удовольствии или расслаблении и речи не шло. Гермиона все время оглядывалась по сторонам, сравнивая свою работу с работами остальных. Какие-то были вполне хороши, на другие нельзя было взглянуть без слез, но абсолютно каждая ученица вставала из-за своего стола с улыбкой. Большинство из них были обращены к Малфою. И он был до тошноты мил и вежлив со всеми: кому-то сделал комплимент, кому-то подарил улыбку, с кем-то ограничился кивком. Где был этот милашка, когда они учились вместе?

— Если ты перестанешь воевать с этим куском глины и начнешь получать удовольствие от процесса, результат тебя порадует. — Драко подошёл к ее столу, разглядывая ее кружку.