Благословение небес - Джудит Макнот

– Ну вот теперь, когда все собрались, я могу наконец сказать. Бентнер, шампанского! Элизабет, мои поздравления. Надеюсь, ты выкажешь себя примерной женой и не пустишь на ветер те деньги, которые еще остались у этого человека.

В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключением Элизабет, у которой комната поплыла перед глазами.

– Что? – наконец выдохнула она.

– Ты помолвлена.

С быстротой огня гнев начал распространяться у нее по жилам и мгновенно охватил все ее существо.

– В самом деле? – опасно спокойным голосом спросила она, думая, что дядя имеет в виду Белховена или Марчмэна. – И с кем же?

Словно во сне, она увидела, что дядя Джулиус поворачивается к Яну, который смотрит на него убийственным взглядом.

– Со мной, – резко бросил Ян, не отрывая колючего льдистого взгляда от

Джулиуса Камерона.

– Решение окончательное, – предупреждающим тоном произнес дядя и, полагая, что Элизабет будет приятно узнать, какую денежную ценность она представляет, добавил: – За эту честь он заплатил целое состояние. А мне не пришлось выложить ни шиллинга.

Элизабет, которая понятия не имела, что эти двое уже встречались раньше, повернула к Яну пылающее лицо. – О чем он говорит? – сдавленным шепотом проговорила она. – Он говорит, – натянутым голосом ответил Ян, все еще не веря, что его романтические планы сметены идиотской выходкой Джулиуса, – что мы помолвлены. Все бумаги уже подписаны.

– Да вы… вы… невыносимый, зарвавшийся… – от подступивших слез у нее прервался голос, и она на несколько секунд замолчала. – Вы даже не удосужились спросить меня?

С трудом оторвав взгляд от Джулиуса, Ян повернулся к Элизабет, и сердце его сжалось от ее горестного взгляда.

– Почему бы нам не перейти куда-нибудь в другое место, где мы могли бы обсудить все это наедине? – мягко спросил он, приближаясь к ней и дотрагиваясь до ее локтя.

Словно ужаленная, Элизабет резко отдернула руку.

– Зачем же? – дрожа от негодования, воскликнула она. – –К чему считаться с моими чувствами? Вы всегда выставляли меня на посмешище, с самой первой минуты нашего знакомства. Так стоит ли нарушать традицию?

– Элизабет, – попытался остановить ее Дункан, – Ян просто хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Когда он узнал, какие печальные последствия повлекло за собой…

– Заткнись, Дункан! – прорычал Ян, но было уже поздно, глаза Элизабет расширились от ужаса, что ее пожалели.

– И какие же такие «печальные последствия» повлекло за собой мое знакомство с вами? – спросила она. В ее чудесных огромных глазах сверкали слезы унижения и злости.

Ян схватил ее за локоть.

– Идемте или я просто унесу вас отсюда. Элизабет знала, что он не бросает слов на ветер, и потому, отдернув руку, яростно процедила:

– Как вам будет угодно.

Когда они очутились в коридоре, Ян распахнул первую попавшуюся дверь и, затащив туда Элизабет, плотно закрыл ее. Выйдя на середину комнаты, она круто развернулась к нему, уперев кулачки в бока.

– Вы чудовище! – прошипела она. – Как вы смеете меня жалеть!

Она сделала именно тот вывод, которого Ян и опасался, отреагировала именно так, как он ожидал. Да и как иначе могла воспринять жалость к себе гордая красавица, которая говорила ему, будто живет в настоящем дворце и ведет активную светскую жизнь.

– Вы ошиблись в выборе слова. Между сожалением о каких-либо действиях и жалостью к человеку, пострадавшему от этих действий, существует большая разница, – попытался переключить ее внимание Ян.

– Не смейте играть со мной в эти игры! – дрожащим голосом вскричала она.

Ян мысленно поздравил ее с тем, что она разгадала ход его мыслей, даже в состоянии шока перехитрить Элизабет было непросто.

– Простите, – тихо произнес Ян. Он сделал несколько шагов по направлению к ней, но по мере его приближения Элизабет отступала, пока не коснулась спиной стула, тогда она остановилась, удерживая его на расстоянии взглядом.

– В такой ситуации нужно говорить только правду, – согласился Ян и опустил руки на ее сердито вздернутые плечи. Зная, что она рассмеется ему в лицо, если он заговорит сейчас о любви, он сказал ей то, чему она могла поверить. – А правда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и вы прекрасно знаете это.

– Я ненавижу это слово, – вскрикнула она, тщетно вырываясь из его рук.

– Вряд ли вы понимаете, что оно значит.

– Я знаю, что вы произносите его каждый раз, когда начинаете на меня давить.

– И каждый раз вы таете в моих объятиях.

– Я не выйду за вас, – сказала Элизабет, лихорадочно придумывая причину отказа. – Я вас не знаю. И не верю вам.

– Но вы тоже меня хотите, – сказал он, загадочно улыбаясь.

– Прекратите произносить это слово, черт вас возьми! Я хочу старого мужа, понятно? – внятно и громко сказала она, уже не думая о том, что говорить, лишь бы не молчать. – Я хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне. Поймите же вы, наконец. А вы мчитесь сюда, в Англию, чтобы купить меня. – Эта мысль снова отозвалась болью в сердце, и глаза ее засверкали от гнева.

– Нет, – сухо возразил Ян, хотя это было бессовестной ложью, – просто деловое соглашение с вашим дядей.

Слезы, которые ей до сих пор удавалось сдерживать, наконец быстро закапали из-под длинных темных ресниц.

– Я не нищая, – обиженно всхлипнула Элизабет. – Я не н-ннищая, – повторила она, захлебываясь слезами. – У меня есть… было приданое, черт бы вас побрал.

И если вы т-такой дурак, что позволили ему выманить у вас деньги, то так вам и надо!

Ян разрывался между желаниями засмеяться, поцеловать ее и убить ее бессердечного дядю.

– Как вы смеете заключать сделку, на которую я не согласна? – она подняла на него сверкающие от ярости и слез глаза. – Я ведь не какое-нибудь движимое имущество, что бы там ни думал мой д-дядя. Я бы нашла способ отвертеться от Белховена. Нашла бы, – с силой повторила она. – И нашла бы способ удержать Хэвенхёрст без помощи дяди. Вы не имели права, не имели права на эту сделку. Вы ничем не лучше Белховена!

– Вы правы, – с горечью признал Ян, умирая от желания обнять Элизабет и взять на себя хотя бы частицу ее боли. Вдруг его осенило, как можно избавить девушку от унижения и одновременно заставить ее согласиться. Припомнив, как она гордилась своим умением торговаться, он сказал: – Вы, кажется, говорили, что и сами умеете хорошо торговаться. Так поторгуйтесь со мной, Элизабет! – ласково попросил он.

– С удовольствием, – мгновенно ответила она. – Сделка отменяется, меня не устраивают условия. Торг окончен.

Губы его слегка дрогнули, но в голосе звучало твердое намерение не сдаваться.

– Ваш дядя намерен отделаться от вас и расходов на дом, который вы так любите, и ничто не изменит его решения. Без него вы не сможете удержать