Благословение небес - Джудит Макнот

Реакция Элизабет на то, что они уже помолвлены и что ему пришлось заплатить за это большие деньги, его не беспокоила. Ян не видел нужды в том, чтобы сообщать ей о первом, и уж тем более надеялся, что она никогда не узнает о втором. Этот пункт был оговорен с ее дядей отдельно, и Ян был уверен, что

Элизабет до сей поры ничего не знает.

Все дома на Променад-стрит были белого цвета, с резными чугунными воротами. И хотя они не были столь великолепны, как дома на Брук-стрит, тем не менее это была тоже красивая улица, по которой любили прогуливаться нарядно одетые дамы и щеголеватые молодые люди.

Когда кучер натянул вожжи у ворот дома Кэмеронов, Ян увидел, что здесь уже дожидаются своих хозяев два экипажа с гербами, но не заметил за ними скромную наемную лошадь. Поднимаясь по ступенькам крыльца, Ян приготовился к неминуемой встрече с нахальным дворецким Элизабет, как вдруг его окликнул по имени голос Дункана. Ян удивленно обернулся.

– Я приехал сегодня утром, – объяснил Дункан, проводив осуждающим взглядом двух профланировавших мимо денди в зауженных сюртуках с осиной талией и кружевных рубашках, изобилующих различными знаками внимания со стороны женщин и кармашками для часов. – Твой дворецкий сказал мне, что ты должен быть здесь. И я подумал… в общем, мне захотелось узнать, как у тебя дела.

– А поскольку мой дворецкий не смог ничего сказать по этому поводу, – полушутливо-полусердито заключил Ян, – ты решил заглянуть к Элизабет и узнать все из первых рук.

– Что-то вроде этого, – спокойно сказал викарий. – Я думаю, Элизабет считает меня своим другом, и потому планировал заглянуть к ней в любом случае.

Если бы мне не удалось тебя там застать, я по крайней мере смог бы замолвить за тебя словечко.

– Только одно? – смеясь, поинтересовался Ян.

– Учитывая твое обращение с ней, мне было нелегко решиться даже на одно.

– Кстати, какие отношения сложились у тебя с дедом?

– Неплохие, – ответил Ян, продолжая думать о встрече с Элизабет. – Он сейчас в Лондоне.

– И?

– И, – не скрывая иронии, ответил Ян, – теперь ты можешь называть меня милордом.

– Собственно, я приехал сюда, чтобы назвать тебя женихом, – сурово сказал викарий.

На загорелом лице Яна отразилось легкое недовольство.

– Ты можешь перестать на меня давить? Я живу на этом свете уже тридцать лет, Дункан, и до сих пор неплохо решал свои проблемы без посторонней помощи.

– Надеюсь, и на этот раз обойтись своим умом.

– Хорошо, ты прав, извини. Мне уйти?

– Нет, – покачал головой Ян. Он заметил, что при Дункане Элизабет старается сдерживать свои эмоции, и решил, что на этот раз дядя появился очень вовремя.

– Кстати, раз уж ты здесь, – добавил он, когда они дошли до верхней ступеньки, – может быть, ты и сообщишь дворецкому о нашем прибытии? Меня он может не впустить.

Дункан взялся за дверной молоток и бросил на Яна лукавый взгляд.

– Вот видишь, даже не можешь прорваться в дом, а собирался обойтись без меня!

Ян промолчал, оставив этот укол без ответа. Через секунду дверь отворилась, и дворецкий приветливо посмотрел на Дункана, который назвал свое имя, потом перевел взгляд на Яна. Дункан решил, что грезит, когда увидел, что прямо ему в лицо летит тяжелая дубовая дверь. За секунду до того, как она встала на место, Ян протиснулся в узкую щель и ударил дверь плечом, при этом дворецкий отлетел в холл, срикошетив о стену.

– Скажи своей хозяйке, что я здесь, или я сам скажу ей об этом, – прорычал Ян.

Взъерошенный и взбешенный дворецкий смерил взглядом высокую плечистую фигуру Яна, затем повернулся и медленно пошел вперед, туда, откуда доносились приглушенные голоса.

Дункан удивленно приподнял одну бровь и саркастически заметил:

– Как мудро, что ты решил сперва снискать расположение слуг Элизабет.

Реакция в гостиной на сообщение Бентнера, что «здесь Торнтон, он силой ворвался в дом», оказалась различной. Вдовствующая герцогиня была в восторге, Джулиус испытал одновременно облегчение и тревогу, Александра насторожилась, а Элизабет, которая не могла дождаться, когда же дядя объявит ей, зачем явился, не знала, что и думать. И только Люсинда не выказала ни малейших признаков волнения, однако отложила шитье в сторону и выжидательно посмотрела на дверь.

– Проводи его сюда, Бентнер. – В наступившем молчании голос Джулиуса Камерона прозвучал неестественно громко.

Элизабет слегка удивилась, увидев рядом с Яном Дункана, но когда Ян, не глядя ни на кого, направился прямо к ней, пристально глядя ей в глаза, внезапно заволновалась.

– Надеюсь, вы уже оправились после вчерашнего испытания на балу? – ласково спросил он, поднося к губам ее руку.

Элизабет подумала, что он выглядит невероятно красивым в этой терракотовой визитке, плотно облегавшей широкие плечи, песочных брюках, обтягивавших длинные стройные ноги и кремовой шелковой рубашке, которая еще сильнее оттеняла его загорелое лицо и шею.

– Благодарю вас, вполне, – ответила она, стараясь не замечать поднимающееся по руке тепло от его поцелуя. Он еще на секунду задержал ее руку в своей, потом с сожалением отпустил, предоставив ей заняться процедурой представления гостей.

Несмотря на снедавшую ее тревогу, Элизабет рассмеялась про себя, когда представила обществу Дункана. Все присутствующие на минуту утратили дар речи – так же, как в свое время и она, – узнав, что ближайшим родственником этого дьявола Яна Торнтона является священнослужитель. Дядя Джулиус разинул рот,

Алекс широко раскрыла глаза, герцогиня протянула Дункану руку и недоверчиво посмотрела на Яна.

– Правильно ли я поняла, Кенсингтон, – громко спросила она Яна, – вы связаны родственными узами с духовным лицом?

Ян слегка приподнял брови и вместо ответа склонил голову в ироничном поклоне, но Дункан, который отчаянно стремился представить племянника в выгодном свете, сделал неудачную попытку обратить все в шутку и с милой улыбкой сказал:

– Почему-то эта новость всегда вызывает одну и ту же реакцию.

– По-моему, не надо долго думать, чтобы догадаться о причине, – сухо обронила герцогиня.

Ян уже открыл рот, чтобы дать этой старой карге достойный ответ, но уперся взглядом в Джулиуса Кэмерона. Его присутствие почему-то тревожило Яна, но через минуту он пришел просто в бешенство, когда этот человек вышел на середину комнаты и торжественным голосом объявил,

– Ну вот теперь, когда все собрались, я могу наконец сказать. Бентнер, шампанского! Элизабет, мои поздравления. Надеюсь, ты выкажешь себя примерной женой и не пустишь на ветер те деньги, которые еще остались у этого человека.

В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключением Элизабет, у которой комната поплыла перед глазами.