Гиблый Выходной - Алексей Владимирович Июнин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лева ловил себя на мысли, что, оказывается, он трусит. Да как тут не трусить, если за ним охотится вооруженный убийца. Да как тут не трусить, когда на его глазах погибло сразу четыре человека, один из которых был его близким товарищем, с которым они утром пили вишневый виски, а еще двое в прошлом и настоящим являлись его герлфрендами. Четыре плюс Шепетельников, а одного этого уже было предостаточно! Итого пять смертей за одно утро!
Не пять. Нет. Он не посчитал несчастного Августа Дмитриева. Шесть человек! Стоп! Почему шесть? А вот этот – что лежит перед ним с простреленной лысой башкой! Седьмой.
Нилепин решительно не мог ничего понять, не соображал из-за чего вся эта кровавая резня. Неужели из-за тех денег, которые они с Юрой Пятипальцевым не нашли в сейфе у Соломонова?
Сперва Нилепин залез в нагрудный карман полукомбинезона убитого, а ничего там не обнаружив стал шарить по карманам боковым и задним. «Дружище, ты уж извиняй, – мысленно обращался он к застреленному человеку, – но ведь тебе уже твое без надобности, так? Что там у тебя в карманах…» Превозмогая чувство отвращения и ненависти к самому себе, Лева выгребал из карманов мертвеца все что нащупывали его пальцы – связка ключей на брелоке, оторванная пуговица, сигареты, зажигалка. Опа! Бумажник, а в нем около трех тысяч рублей! Лева выгреб деньги себе, а опустевший бумажник вернул в карман, не забыв вытереть свои отпечатки. Кот наблюдал за недостойными действиями того, кто делился с ним крохотными кусочками колбаски и не проявлял никаких осуждающих эмоций.
У Левы голова шла кругом, от душевной горячки и от предположений, основанных на событиях вольным или невольным участником которых он явился. В цеху происходит какая-то немыслимая заварушка, народ убивает друг друга и вообще твориться такое, в чем он – Лев Нилепин – меньше всего хотел принимать участие. Ему одного Августа Дмитриева хватит до конца жизни! Это какой-то проклятый выходной, Лева сильно жалел, что приехал сегодня на фабрику. Сидел бы сейчас дома как его напарник – Витя Герасименко, играл бы в пятую гэтэашку или в ту игру, где надо на скейтборде прыгать и умиротворенно кушал бы кексики с изюмом. Хорошо сейчас Вите – он-то никогда ни в какие истории не влезал. Этот уже немолодой пенсионер жизнь повидал и знал, как себя вести что бы, оставаясь в объятиях безмятежности тихо мирно обслуживать станок, и, не принимая участия ни в каких цеховых разборках, не ругаясь с начальством, не вникая в общецеховые проблемы, получать свою зарплату. Витя жил в гармонии с самим собой, он знал, что в обеденный перерыв будет читать купленную по своему вкусу неполитическую газету или исторический журнал, а не изощряться в курилке в критике начальства и правительства. Он с философским безразличием относился к изменениям в цеху и в работе, в тот же день приспосабливаясь к новому и находя оптимальную манеру работы, он не трепал нервы ни себе ни другим из-за лишней сотни рублей, ни ругался и не огрызался. Добрейший души человек с широкой улыбкой вставных зубов, дядя Витя просто-напросто работал на совесть и плевать хотел на чужое мнение и разговоры. Мастерица Люба Кротова даже мысли не допускала о том, что Витя при выполнении дневного задания накосячит или будет увиливать от работы, начальник производства Константин Соломонов полагал, что на таких работягах-трудоголиках как Герасименко можно построить процветающий социализм, и даже Шепетельников знал дядю Витю по имени и иногда даже кивал в знак приветсвия. У дяди Вити Герасименко было девять грамот за отличную работу, причем, по его словам, он топил ими баню, так и говорил: «Рамочки березовые хорошо на разжишку идут. Она-ж как щепка – чирканешь спичками и в момент разгораются». Сейчас Лева Нилепин завидовал своему напарнику Вите Герасименко, тот бы никогда не влип в подобные истории. «Эх, Витя-Витя… – думалось Леве, когда он лез в задний карман лысого мертвеца, – а я еще тебя старым валенком называл… Говорил, что сидишь ты, дядя Витя, как пенек у своего станка и ничего тебе в жизни не надо… Зато мне много чего понадобилось, дураку! Нашел приключения на свою жопу!»
Началось все с электрического разряда, которым убило Августа Дмитриева. Ну… как убило… Это Нилепин с Пятипальцевым подумали, что ученик электрика мгновенно отдал богу душу, но ведь истинными убийцами невезучего Августа являлись они – Лева и Юра. Молодой станочник станка ЧПУ по вырезке окон для филенчатых и стеклянных вставок на дверных полотнах и бородатый мазохист налаживающий станки на заготовительном участке. Ну и еще не стоит забывать о кочегаре Аркадьиче. Лева не забывал.
Но вот дальнейшие оказии, с которыми столкнулся Нилепин не были связаны с гибелью Дмитриева. Похоже, в цеху уже развивались какие-то независимые событийные переплетения о который Лева ничего не знал. Что происходило тут в пустом выключенном от вентиляции цехе, когда они с Юркой Пятипальцевым и Аркадьичем расчленяли тело Дмитриева? Лева не имел ни малейшего представления ни о чем, что тут развивалось в то время, когда он пил спиртное в раздевалке, но своих обидчиков в лице работников фирмы по обслуживанию и ремонту вентиляционных систем он встречал дважды и оба раза они вели себя подозрительно, только Нилепин умышленно не замечал этого, потому как у самого было рыльце в пушку. Кстати, а ведь утром в раздевалки с ними был еще и Степан Коломенский, Лева прекрасно помнил, как тот пил чай и говорил, что вместе с приглашенными работниками будет чинить вентиляционную систему. «Вентиляторщики» на деле оказались ложными, а вот где тогда Степан Михайлович? Лева вздрогнул, когда предположил, что главный инженер уже сталкивался с троицей бандитов и это закончилось для него трагично. Нилепин припомнил, что кто-то из них промолвился о трупах в цеху. Плохо дело…
Лева вытер взмокший лоб и вернулся к прерванному занятию по ощупыванию карманов мертвеца. Наткнувшись на мобильный телефон, он чуть не воскликнул от радости! Теперь он сможет позвонить, ведь на свом телефоне у него кончилась зарядка и он отключился. «Ура!» – воскликнул Лева сам себе и включил в незнакомом телефоне контакты. И только увидев в контактах совершенно неизвестные ему имена и прозвища, до него дошло, что в чужом гаджете не было и не могло быть
