Гиблый Выходной - Алексей Владимирович Июнин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максимилиан Громовержец сделал очередной выпад, разрезав воздух полукругом и разрубив одну из деревянных планок, поддерживающих специальную подставку для листового стекла, привозимых в вертикальном положении автопогрузчиком и разгружаемые турелью и цепями. Такие подставки еще называют пирамидами для транспортировки стекла и стеклопакетов, только на этой фабрики они сделаны самостоятельно с местными особенностями. Деревянная пирамида вздрогнула и чуть прогнулась, стопка больших листов стекла просела, но не упала. Альбер чем-то огрела воителя, тот ответил ей молниеносным выпадом меча. Сферина толкнула современного гладиатора, но тот устоял и движением холодного оружия срезал ей немного волос с головы. Поняв, что пора-таки уносить ноги, Оксана Альбер бросилась бежать куда подальше, но не успев сделать и трех шагов по направлению к спасительным воротам, которые хорошо виднелись от сюда, застыла на месте. Она не почувствовала боль, только что-то нехорошее и лишнее в своем теле. Что-то холодное и острое. Замерев на месте, она вдруг будто лишилась власти над своими мышцами.
Медленно-медленно, боясь увидеть неизбежное, она опустила взгляд вниз. Из ее живота, прямо из-под ребер торчал посторонний предмет, окрашенный красным. Предмет пускал алые блики света на своих прямых и вытянутых гранях, конец его был остро заточен. Все поплыло перед Оксаной Игоревной Альбер, весь мир закачался, а она стояла как пришпиленная к полу. Время замедлило свой ход. Перед Оксаной проносилась все ее жизнь и в конце будто из белесого тумана всплыл далекий город ее мечты. Город плыл под ней как под облаком, плыл медленно раскачиваясь… В городе гуляли люди, из открытых кафе пахло свежими круассанами и полевыми цветами, тринькали велосипедные звоночки, все говорили по-французски с проносом и звали ее по фамилии, делая правильное ударение на последнюю гласную букву, а не на первую как в грязной неопрятной России…
Вновь укол боли в груди, теперь уже меч вышел из нее, оставив после себя то, чего не должно быть в ее теле. Кровь хлынула из открытой раны, а Оксана Игоревна смотрела на нее и удивлялась как может быть столько крови, ее и без того запачканное белое пальто спереди полностью пропиталось кровью, она расползалась по ткани вниз, капала на сапоги, на пол, текла по ногам… Оксана стояла, смотрела на кровь и угасающим разумом осознавала несбыточность своей мечты и еще то, что в эту минуту в ее квартире сидит на диване и ждет свою маму с деньгами ее дочь, а на комоде покоятся билеты и готовый загранпаспорт…
– Как жаль… – выдохнула она с последним глотком воздуха и кровь полилась и изо рта.
Мир медленно погас для Оксаны Альбер, ее закачало, силы вылились наружу вместе с кровью и ноги ее подогнулись.
11:30 – 11:38
Каждое движение ладоней причиняло Леве острую боль от порезов, но он упрямо шарил руками в стеклянных осколках. Рядом с ним, практически бок о бок, копошился его смертельный враг, назвавшийся Женей Брюквиным. То и дело останавливаясь на миг и бросая друг на друга ненавистный взгляд полных ошарашенных от боли глаз, и убеждаясь, что никто из них пока еще не нашел пистолет, они тут же резко возвращались к прерванному занятию, погружая израненные ладони в стеклянное крошево. Они оба безуспешно искали пистолет, искали его хаотично и бессмысленно, напрочь забыв о других средствах нападения и защиты. Это превратилось у них в некое подобие состязания – кто первый найдет тот и молодец. В них взыграл не вовремя проснувшийся дух соперничества.
С регулярностью в несколько секунд один из них шипел от очередного пореза, вскрикивал и засовывал палец в рот, кровь капала с их ладоней в стекло, делая его липким и сияющим сочным алым цветом. Лева толкнул соперника в бок, тот плюхнулся на пол и ответил обидчику тем же, завязалась борьба.
Вдруг Брюквин отцепился от Нилепина. «Нашел!» – радостно крикнул он и поднял из груды стекла оружие. Злобная ухмылка победителя исказила его круглое лицо, но он не мог крепко взять оружие в руку, его ладони были исколоты стеклом и, должно быть, несколько крошек остались в его коже. Сжав рукоять «Хеклера и Коха», он морщился и тряс руками, дуя на них.
А Лева расстроился и уныло сел на засыпанный стеклом пол, ему было обидно. Ну почему ему сегодня так не везет? Ведь он смотрел вчера вечером гороскоп и приятный женский голос таинственной незнакомки, представляющейся ему шикарной брюнеткой с рубиновым ожерельем на длинной элегантной шее, обещал ему благополучный день, насыщенный положительными эмоциями и возможными новыми знакомствами. Да уж, вот и познакомились! А уж какой насыщенный! Вытерев кровоточащие ладони об одежду, он поднял голову и увидел, как неподалеку от него второй преступник – тот что напоминал Нилепину какого-то английского актера, играющего роль ожившего из могилы вампира – нападает на Зину Сферину. Он махал перед ней своим странным мечом, уже запачканным кровью по самую рукоятку, а она едва успевала увертываться. «Какой дивный меч, – подумалось Леве Нилепину, – Но ведь он не может быть настоящим, это копия из нержавейки. Хотя… Махал бы он так копией! Но это оружие античного мира, даже не рыцарского! Греция? Месопотамия? Нет, не Месопотамия, я даже не знаю где это!» Не вникая в не вовремя возникшие нилепинские мысленные процессы по поводу настоящего гладиуса древнеримского легионера искусный имитатор с бледным как полотно лицом рассекал воздух прямо перед Зинаидой, та была уже практически без шансов на спасение, нападающий загонял ее в угол. Он делал смертоносные выпады,
