Второй сын - Эми Хармон

ее глаза и губы, стирая слезы с ее лица. Она оттолкнула его, словно не стерпев еще одного прощания, и, убедившись, что в коридоре никого нет, выскочила из комнаты.

– Не смей умирать, Хёд, – шепнула она на прощание. – Не смей.

Он не боялся смерти. Он был готов к ней. К любому концу, кроме провала.

27 нападений

Пир получился разгульным и шумным. Король Севера насмехался над ярлами и без устали наполнял свой кубок. Банрууд не пытался его угомонить, но отослал Альбу еще до того, как покончили с первой переменой блюд. Услышав, как она уходит, Хёд почувствовал, что внутри у него все сжалось. Не только ему было не по себе. Едва пир окончился, а Гудрун растянулся у очага и захрапел, словно замок уже перешел в его владение, как Лотгар из Лиока и ярл Адьяра, оттолкнув свои кресла прочь от стола, потребовали аудиенции у короля. Когда к Айдану с Лотгаром примкнул Байр, а затем и ярл Йозеф, король со вздохом поднялся с места:

– Да будет по‐вашему.

– Бенджи и Элбор тоже должны п-присутствовать, – заявил Байр.

– Само собой, – глумливо ответил король. – Это будет твой первый совет, мальчик из храма. Мы тебя поприветствуем.

Щелкнув пальцами, Банрууд велел Хёду и половине своих стражников следовать за ним. Вторая половина осталась охранять спящего короля Севера и его невоздержанных спутников.

Изумленные тем, что король позвал за собой охрану, ярлы велели своим людям следовать за ними. Каждый открыто демонстрировал свое недоверие, выставлял напоказ оружие, цвет своего клана. Едва дверь в зал совета закрылась и ярлы уселись, вскочил Айдан:

– Ты привел на гору северян, выставил дочерей храма напоказ перед их клятым королем и ни с кем из нас не посоветовался.

Банрууд не сразу ответил ярлу Адьяра.

– Я король. Я не получаю указаний от Адьяра, Лиока, Долфиса или Йорана. Я могу выслушать ваши жалобы. Но поступать буду так, как пожелаю. Так делали короли до меня. Так будут делать другие короли, когда меня не станет.

– А от Берна ты получаешь указания? – вмешался Байр.

Бенджи фыркнул, но другие ярлы молчали, ожидая, что еще скажет Байр.

– Мы находимся между Эббой и Берном и за п-последние годы пережили двадцать семь нападений. Бенджи все от-трицает, Элбор разводит руками. Но наши д-деревни грабят. И наши фермы. И рыбаков. Мы отражаем атаки с моря, но эти к-кланы бьют по нам с обеих сторон. – Байр делал паузы и говорил медленнее, чем мог вытерпеть король.

Хёд стиснул зубы от жгучего желания заставить всех в зале умолкнуть, прислушаться, проявить уважение к заикавшемуся ярлу.

– Бенджи нельзя винить за банды изгоев и мародеров, – проговорил Банрууд. В его словах явственно слышалось презрение.

– Можно, – возразил Байр.

Король клацнул зубами, отвечая на дерзость ярла, но Байр невозмутимо продолжил:

– Бенджи их поощряет. Ему… п-придает храбрость… родство с тобой, г-государь. Он н-не уважает остальные к-кланы и их ярлов.

– Ты заикаешься от испуга, мальчик из храма? – насмешливо бросил Банрууд.

Дакин и Дред недовольно заворчали, услышав, как оскорбили их ярла. Королевские стражи обнажили клинки. От бряцанья стали Хёд окаменел.

– Он Долфис. А не мальчик из храма, Банрууд, – прорычал Дред.

– А я король, Дред. И ты будешь называть меня так или останешься без языка.

– М-мне все равно, как ты называешь меня, государь. Но ты н-не будешь королем Сейлока, если к-кланы уничтожат друг друга.

– Ты мне угрожаешь? – прорычал Банрууд.

– Если падут кланы, падет к-королевство.

– И кто станет королем вместо меня? Ты? Следующий король будет из Долфиса, и ты веришь, что хранители выберут тебя. Поэтому ты наконец занял свое место за столом совета, мальчик из храма? Хочешь убить меня и сам сделаться королем?

После этого обвинения в зале наступила мертвая тишина. Байр не спешил нарушить молчание. Хёд счел, что это разумно: оправдываться – значит признавать, что в словах короля есть зерно истины.

– Ты лишь здоровенный бык, Байр из Долфиса. Бык очень силен, но мы не сделаем быка королем, – насмешливо заявил Бенджи.

Байр вновь не ответил, но Хёд услышал, что Дред весь кипит от ярости. Она клокотала у него в горле, словно голод у волка.

– У меня нет желания стать к-королем, – твердо объявил Байр.

– Король должен повелевать людьми, а ты едва говоришь. Враги ворвутся на Храмовую гору раньше, чем ты отдашь приказ о наступлении, – хихикнул Элбор.

– Здоровенный бык лучше болтливого дурака, – проворчал Йозеф из Йорана.

– Хороший человек лучше пустозвона, – спокойно прибавил Айдан из Адьяра.

– Неповоротливый язык лучше раздвоенного, – прорычал Дред.

Хёд знал, что каждый из присутствовавших в зале мужчин сжимал рукоять меча. На миг все затаили дыхание, словно выжидая, кто нападет первым. Кресло короля царапнуло по полу, и по ногам Хёда пробежал холодок. Король поднялся – теперь его голос звучал на несколько футов выше, чем прежде.

– Чего вы от меня хотите? – спросил Банрууд. – Я король, а не хранитель. Я лишь человек, а не хозяин рун. Мы содержим на горе храм, люди боготворят хранителей, но те не могут ответить на наши молитвы. Моя дочь – последняя девочка, родившаяся у сына Сейлока. Единственная за последние двадцать четыре года. – Банрууд помолчал, словно давая собравшимся возможность вникнуть в его слова. Казалось, он сам верит в свою ложь. – Но вы все равно пришли ко мне, будто я могу исцелить ваше семя, – продолжал он. – Почему вы не спросите у хранителей, что они сделали, чтобы избавить нас от заклятия? Разве они не хранят священные руны? Разве Один не слышит их молитвы?

Голос Банрууда звучал пылко и яростно. Он снова помолчал, а когда никто не стал ему возражать, продолжил:

– Пять дочерей в стенах храма стали женщинами, но их так и не вернули обратно в кланы. Их утробы пусты. Что за надежду они подарили вам, ярлы Сейлока? Что за надежду они подарили вашему народу? Наши сыновья восстают друг против друга. А вы идете ко мне с протянутой рукой и требуете, чтобы я это исправил. Почему вы не идете к хранителям?

Воины за спиной Элбора хрипло заворчали в знак согласия, словно стадо голодных свиней.

Фырканье и рычание воинов Берна, клана Медведя, заполнило зал, и Хёд лишь с трудом сумел побороть неодолимое желание заткнуть уши. Лотгар из Лиока запрокинул голову и, не желая уступить другим, издал могучий рык, раскатистый, словно у льва, от которого он вел свой род.

– Нет… никакого… порядка, – сказал Байр, отчетливо выговаривая каждое слово, и гвалт сразу же стих.

– Насилуют и