Помни - Дини Ши
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он задумчиво покачал шар в руке и осторожно вернул на прежнее место. Губы его тронула мрачная усмешка. Для чего он сохранил их? Для чего мучить себя воспоминаниями? И все же он не в силах оторвать взгляд от этих реликвий прошлого. Льдисто-голубая звезда Аруны. Когда-то прозрачно-черный, а теперь подернутый пепельной пеленой - Джаред. Один из первых магов Империи. До него никакая связь уже не дотянется. Золотистый, вспыхивающий ультрамариновыми искрами - Ши'нтар. Ши'нтар... если бы только он сдержался... если бы не выпил так много... На мгновение перед ним возникло ее лицо, горящие гневом золотые глаза, облако темных, с огненным блеском волос. Где она теперь? А ведь он и правда верил в то, что ему нужна была Лилиан. Он был тогда слишком молод и не умел отличать истинные чувства от их видимости. Зачем он вручил свою душу ведьме? Не потому ли, что перестал дорожить этой душой? Оправдания... но слова ничего не значат - весомы лишь чувства.
Моргнув, он отвел взгляд и увидел отражение своих глаз в ртутно-серебряном зеркале. Алира. Единственная из тех, кто помогал ему создавать Империю, в чьей истинной смерти - ужасной смерти - не приходится сомневаться. Лишь она до конца оставалась верна... но не ему, а Ши'нтар. Их было семеро. Когда-то их было семеро... Но Катриэль и Арнвар погибли прежде, чем он создал эти кристаллы. А Джаред не принадлежал к тем, кто знал, как все начиналось...
Еще два кристалла лежали в стороне от других. Идеально-прозрачный, символизирующий собой стерильную чистоту Этравена. И темно-бордовый, в глубине которого время от времени вспыхивал слабый огонек. Эвар, обладающий слишком слабыми способностями, не способен отыскать его здесь. Но все же отголосок его зова пробился сквозь защиту цитадели. Он так сильно желает видеть императора? Рангольд опустил голову. Значит, посланник уже во дворце... Рангольд почувствовал, как руки против воли сжимаются в кулаки. Что ж, он вернется. Он нужен Империи... и Этравену. "Мастер всегда одинок, - припомнились ему наставления Инатриона, - это часть испытания." Путь не кончается никогда. Он криво усмехнулся. Одиночество... Что ж, посмотрим, что он сможет сделать один.
27. Цена
- Зачем вам это? - Рангольд поднялся с опалового трона и медленно спустился вниз, оказавшись вровень с Инатрионом.
Дважды Этравен помогал ему - в первый раз, когда он попал в мир иттри, воспользовавшись своими несовершенными знаниями и неотточенной способностью перемещаться в пространстве, и Инатрион, сочтя его достойным обучения, стал его мастером. И во второй, когда с помощью магии и технологий Этравена были уничтожены азалиды. Правда, этот визит и без того оказался оплачен слишком дорогой ценой.
А теперь Инатрион требовал помощи от него, но оказать ее было выше его сил, потому что теперь между ними стоял Марайя и его народ, который Этравен намеревался уничтожить. Народ его симбионта... и Ши'нтар. Прежний Рангольд, возможно, вообще не стал бы задумываться над правомерностью того, что предлагал Инатрион, и задавать вопросы, поскольку все, что он знал тогда о кайли, ограничивалось понятиями Этравена, усвоенными им в ходе ученичества, и сказками, которыми на Озамене пугали детей и источником которых были все те же иттриане. Но он больше не был прежним.
- Разве это не понятно? - спросил Инатрион гневно. - Они - это хаос, сила, противостоящая созиданию. Они уничтожают все, к чему прикоснутся. Хуже них только Падшие, безумные создания чистого хаоса. Ни одна система, ни один мир не может чувствовать себя в безопасности, до тех пор, пока жив хоть один из них! Разве что кайли... они любят хаос настолько, что даже собственный пол определить не могут. Морфирование и изменчивость - вот их суть. Как можно общаться с существом, которое каждый день меняет свой облик, пол и ориентацию? Как ты хотя бы узнаешь его?
"По ауре," - едва не ляпнул Рангольд, но в последний момент сдержался.
- Что? - спросил Инатрион, пронзив его пылающим взглядом. - У тебя иное мнение?
- Но если система замкнута и не подвержена изменениям, она, в конце концов, уничтожит саму себя, - сказал маг, помедлив. - Ведь совершенства не существует в природе?
- Существовало бы, если бы кайли не внесли свои поправки во все изначальные законы!
- Но, насколько я понимаю, они имели на это право, не меньшее, чем вы?
- О, они постарались! Мы создали почти все в этом Универсуме, но всего коснулось их разрушительное влияние. Ни одно существо не может остаться неизменным - даже мы, какие бы усилия мы к этому не прилагали!
- Это было их вкладом... развитие вместо вечного стасиса.
- С самого начала они не могли решить даже того, кем они собираются стать, какую форму им избрать для собственного существования, каким сделать свой мир - и в итоге они так и не смогли сделать окончательный выбор, - Инатрион как будто не слышал его.
- Они оставили себе возможность выбора для каждого момента времени, - возразил Рангольд. - Разве ты никогда не хотел узнать, что чувствует другое существо? И разве можно сделать это полнее, чем став этим существом? Разве их извечное любопытство не было тем двигателем, той основой, что заставляла и вас творить? Они разрушали, заставляя вас создавать что-то новое.
- О да! Они вмешивались во все, что мы делали, называя это совершенствованием, но будь я проклят, если они могли бы остановиться даже достигнув абсолютного идеала!
- Разве это так уж плохо? - спросил Рангольд осторожно. - Я не хотел бы жить в мире, где все определено раз и навсегда.
- Ну тогда ты выбрал для себя самое что ни на есть подходящее место! - заявил Инатрион. - Это Доминион Изменчивых! Источник всей нестабильности и хаоса во вселенной, изначальный мир Изменчивых и Падших - мир кайли, ставший их первым домом. И посмотри, во что они превратили его! Они жили здесь еще не имея постоянной формы - даже той, что есть у них теперь, все еще являясь более энергией, чем материей, и в результате все Законы Первого Уровня действуют здесь не так, как во всей остальной вселенной! Они превратили этот мир в кошмар! Каждая раса, каждое животное, каждый цветок имеет здесь столько вариаций, что ими можно было бы заполнить весь Универсум! Можешь ли ты назвать живущий здесь народ людьми? Если едва ли не у каждого третьего имеются отклонения от нормы?!
- От нормы, установленной вами, - сказал Рангольд тихо. - К тому же, эти отклонения и мутации практически никогда не приводят к смерти. Они безвредны. Все новые виды здесь жизнеспособны.
- Ты мог бы так сказать, если бы период их существования был хоть сколько-нибудь продолжительным!
- Зачем? - спросил Рангольд, и Инатрион задохнулся от гнева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});