Итальянские маршруты Андрея Тарковского - Лев Александрович Наумов

дневнике: «Жилище аббата внутри церкви — приказ папы». Дело в том, что с XV века здание использовалось то как склад, то как стойло — воистину, русских и итальянцев роднит очень многое. Лишь в XIX столетии кто-то вспомнил про уникальный памятник архитектуры, стоя́щий в намоленном за полторы тысячи лет месте. Строение было очищено и отреставрировано только в середине XX века, а вновь как монастырь оно стало использоваться с 1992 года.

Сейчас[275] кельи VIII столетия населяют шесть монахов: три итальянца, два француза и албанец. Один из них и объяснил автору этих строк, что никакого аббата в 1979 году здесь встретить было нельзя. Это подтверждается и словами Тарковского о том, что происходило тут, когда он приехал: «Встреча с одной из религиозных общин. Они пели в церкви григорианские песнопения специально для нас, когда узнали, что я — это я! Они видели „Рублёва“». Андрея трогали подобные ситуации, возникавшие в Италии неоднократно. Но, стоит признать, что собрание общины вряд ли произошло бы в работающей обители.

Глядя на этот монастырь, невольно вспоминается храм без крыши, появляющийся в нескольких сценах «Ностальгии» — аббатство Сан-Гальгано. Одно лишено части физической конструкции, а другое — конструкции метафизической. Пять веков истории Сан-Антимо уничтожены пылью, амбарными замками и конским навозом. Однако роднят эти строения не только шрамы и объём, но дух. Пусть Сан-Гальгано — образец готического стиля XIII века, тогда как Сан-Антимо — романского XII-го, они удивительно близки с выразительной точки зрения. Потому, возможно, пронзительный образ с героем, прохаживающимся внутри оставленного аббатства, впервые посетил режиссёра именно здесь.

Когда компания вернулась в Баньо-Виньони, начался проливной дождь и отложенные на вечер съёмки горячего источника осуществить не удалось. Не дожидаясь утра, Лучано Товоли с женой, а также Эудженио Рондани и Франко Терилли уехали в Рим. В отеле «Терме» остались Тарковский, а также Тонино и Лора Гуэрра.

Соавторы намеревались сделать важнейшую часть работы — расставить по местам уже имевшиеся сюжетные идеи и довести сценарий до ума. Тем не менее 11 августа они устроили себе выходной, поскольку очень устали за предыдущие дни. Андрей проспал допоздна, его разбудил оркестр, репетирующий в галерее возле бассейна, по которой будут прохаживаться герои «Ностальгии». Это обстоятельство, кстати, тоже можно считать косвенным подтверждением того, что Тарковский жил всё-таки в 221-ом номере, окна которого выходили на купальню. Увидев дивную картину: музыканты и курящаяся вода в качестве партера, режиссёр очень пожалел, что вчера уехал оператор, а потому это чудо не останется на плёнке. Правда, состоявшийся вечером концерт он отрекомендовал в дневнике, как «ужасающий».

12 августа снова был выходной, но соавторы обещали себе, что завтра непременно примутся за дело. Впрочем, хоть сценарий они и не писали, весь день всё равно оказался занят разговорами о картине, но не только в творческих аспектах. В частности, Гуэрра объяснял другу, привыкшему снимать в иных реалиях, азбуку работы на Западе: особенности налогообложения производства фильма, выплаты гонорара, как процента с проката. Отдельно Тонино заострил внимание на важности тщательного выбора продюсера и сразу предложил кандидатуру Эрманно Ольми, которого знал, как порядочного и честного человека. Выдающийся режиссёр Ольми имел не очень большой опыт на упомянутом поприще, спродюсировав на тот момент лишь одну картину — «Обстоятельство» (1974). Однако как раз тогда гремел его шедевр «Дерево для башмаков» (1978), получивший «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Из этого сотрудничества могло получиться что-то неожиданное, но, в итоге, в группу «Ностальгии» Ольми не вошёл.

13 августа в Баньо-Виньони Тарковский записал: «Работали небезуспешно. Здесь мило. Очень уютно. В лесу много змей и ежевики, которую никто не собирает. Вчера были в верхних Баньо-Виньони [географическое название Виньони-Альто]. „Деревня“ из нескольких домов, крепостная стена, башня, церковь. Жить там, снимая, очень дёшево. Копейки. И можно, видимо, купить дом недорого. Место поразительное, в одном километре от Баньо-Виньони. Часа полтора от Рима на машине». Именно тут потом режиссёр «поселит» Доменико. Это первая из множества записей, в которых Тарковский строит планы покупки недвижимости в Италии. При этом с самого начала его особо привлекает именно провинция. Какую-то роль в этом сыграла привязанность Андрея к русской деревне. Однако, сколь любопытно представлять режиссёра жителем Баньо-Виньони, поселившимся среди своих персонажей, соседом Доменико, прогуливающимся вечерами вдоль бассейна. Впрочем, в обсуждаемый момент он, действительно, обитал здесь. И мысли о том, чтобы сделать городок своим домом, носили не только характер плана, но и черты творческого метода.

Деревушка Виньони-Альто располагается в полутора километрах к северу от Баньо-Виньони. Она полностью жилая, но турист добирается до неё крайне редко. Хотя и здесь есть выдающаяся достопримечательность — удивительный замок Кастелло-ди-Виньони-Альто. Глядя на него, не всякий решится назвать это сооружение столь благородным словом (см. фото 80). Больше напоминает сарай с четырьмя малюсенькими оконцами, помещённый на высокое пирамидальное основание. Но, в действительности, это именно замок, пусть и чрезвычайно «бюджетный». Тем не менее даже за такую недвижимость когда-то велись активные споры и баталии.

В XI веке он был церковной собственностью и принадлежал упомянутому ранее аббатству Сан-Антимо, но вскоре отошёл семейству местных феодалов Тиньози. В XII веке Сиена заявила свои претензии на него, а также обязала всю провинцию платить налоги. Тиньози были не в силах противостоять могущественной республике и уступили замок более властному роду Салимбени. Последнему с успехом удавалось уклоняться от контроля Сиены вплоть до её падения.

Одинокий, не участвовавший в войнах провинциальный форпост Кастелло-ди-Виньони-Альто выглядит столь непривычно, что диву даёшься, почему Тарковский не обратил на него внимания в дневнике. Но если вернуться к записям, имеющим отношение к сюжету будущего фильма, то режиссёр в очередной раз отметил: «Горчаков забывает, что ему приснилась смерть». Появлявшаяся прежде 18 июня, 23-го и 26 июля идея забвения смерти обретает конкретику и получает привязку к персонажу.

14-го и 15 августа работа кипела. Из гостиничного окна Андрей разглядел заброшенный дом совсем рядом с бассейном. Вполне может статься, что это имело значение для формирования истории Доменико, а само строение послужило прототипом жилища героя.

Соавторы были довольны результатами, а потому вечером 15-го отправились вместе с массажисткой Иоландой из отеля в путешествие по ближайшим окрестностям. Первым пунктом стал городок Сан-Квирикод’Орча, о котором режиссёр не написал в дневнике решительно ничего. Несмотря на то что это поселение дало название всей коммуне, где располагается и Баньо-Виньони, оно совсем маленькое. В этом специфика, прелесть и достоинство итальянской провинции. Впрочем, по сравнению с деревней на четырнадцать домов, увенчанной бассейном святой Екатерины, Сан-Квирико-д’Орча со своими двумя