В водовороте века. Мемуары. Том 3 - Ким Сен

В ответ на происки врага мы выдвинули свой лозунг: «Сорвем попытки врага оторвать партизанскую армию от народа укреплением нашего единства!» Для претворения этого лозунга в жизнь все мы шли в гущу народа и начинали разворачивать работу по налаживанию деятельности организаций. В то время была восстановлена подпольная организация в поселке Намян, где жил О Чжун Хыб. В Далацзы были созданы новые организации с их ядром — жителями, носящими фамилию Чвэ. Закончив такую работу среди населения окрестных поселков, мы постепенно стали перемещать центр работы с массами в сторону Ляншуйцгоаньцзы. Мы шли прежде всего к лесорубам и крестьянам. Был случай, когда я, возглавив одну из групп, через Сосновое добрался до Сунцзидуна в Мицзяне уезда Хуньчунь. Находясь там, мы вели работу по налаживанию деятельности организаций, действовавших в районах Кенвона (Сэпер) и Хунюна на противоположном берегу реки Туман, на корейской земле. В результате этого народ, который стонал, раздавленный вражеской политикой «отрыва народа от бандитов», стал радоваться дружбе и согласию между революционной армией и народом.

В дни, когда я бывал в горах за Тумынем, чаще всего приходилось следовать в район шести уездных городков для того, чтобы организовать стройную систему руководства низовыми партийными и другими революционными организациями в различных районах внутри самой Кореи и дальше расширять сферу работы по организационно-партийному строительству внутри Кореи.

После создания в октябре 1930 года партийной организации на горе Туру в уезде Онсон, в притуманганском бассейне были созданы многочисленные низовые партийные организации благодаря усилиям руководящих партийных активов — О Чжун Хва, Ким Иль Хвана, Чхэ Су Хана, О Бина и подпольщиков Ли Бон Су, Aн Гира, Чан Гым Чжина. Появились много низовых парторганизаций в Хвэрене, Енса, Унги(Сонбон), Мусане, Кенвоне (Сэпер), Рачжине, Пурене, в квартале Синам Чхончжина.

В августе 1933 года в Паксоккоре уезда Кенвон (Сэпер) был организован семинар по вопросам ведения партийной работы в подполье. Семинарские занятия проходили два дня на открытом воздухе под сенью деревьев, вблизи от шалаша в Паксоккоре, где выжигали древесный уголь. Всеминаре участвовали подпольщики и руководители подпольных революционных организаций, действовавшие в северных и других районах Кореи. Лекцию по вопросам организационно-партийного строительства в условиях подполья читал я, вопросы комсомольской работы освещал Чо Дон Ук, вопросы о работе с женщинам и-Пак Хен Сук, вопросы о работе с детьми — Пак Киль Сон.

К тому времени мы в Онсоне руководили работой совещания представителей партийных и революционных организаций, действовавших внутри страны. Совещание состоялось в феврале 1934 года в Чинменском училище в нынешнем Пхуньинском рабочем поселке уезда Онсон. На собрании были обсуждены главным образом вопросы о расширении сети парторганизаций в обширных районах Кореи и установлении системы руководства партийными организациями, были приняты также меры для создания такого зонального руководящего органа, как, например, региональный партийный комитет.

Согласно решению совещания был организован Онсонский региональный партийный комитет во главе с Чон Чжан Воном. Совещание было важным форумом, положившим начало заметному расширению сферы работы по организационно-партийному строительству внутри страны в первой половине 30-х годов.

В то время газета «Чосон ильбо» писала: «На партийном съезде, проходившем в школе Чинмен, выдвинут резкий курс из многих пунктов, документ о котором был напечатан и распространен». Такое сообщение приподнимало завесу над состоявшимся тогда форумом.

В ходе деятельности, которую мы вели в контролируемом врагом районе, базируясь в горах за Тумынем, произошло множество интересных событий. До сих пор не изгладился в моей памяти тот случай, когда мы припугнули скупого помещика. Не помню, как называли тот поселок, где жил помещик, о котором идет речь, с уверенностью могу сказать лишь то, что это был поселок корейцев.

Однажды, предоставив бойцам отдых в горах за Тумынем, я в неформенной одежде спустился с горы в поселок, где жил упомянутый помещик. Под ней здесь имеются в виду не в европейские костюмы, а корейские национальные куртки и такие же брюки. Мы всегда держали их в наших вещмешках. Без такого запасного комплекта одежды невозможно было появляться и вести какую-либо деятельность на территории, контролируемой врагом. Те, кто хорошо говорил на японском языке, носили в вещмешках японскую одежду.

На этот раз меня сопровождали ординарец Ли Сон Рим и еще два бойца. Во второй половине дня, когда до заката солнца было еще много времени, мне захотелось позондировать настроение жителей этого поселка, к которому еще не протянулась наша рука. Собственно говоря, скучно было сидеть несколько дней, окопавшись в лесах. Мы намеревались получить от жителей поселка помощь, если они добрые и щедрые, и создать здесь революционную организацию. Оказалось, что в поселке нет ни японских войск, ни полицейских.

Подойдя к самому большому в поселке, великолепному дому под черепичной крышей, я позвал хозяина. День был ясный, безоблачный, до заката солнца было еще далеко. Но почему-то хозяева заперлись в своем доме, не отвечая на наш зов. Взяв дверное кольцо, мы стали раскачивать ворота — послышались скрежет и звон. Только после этого послышались шаги: шлепая домашними туфлями, хозяин лениво приближался к нам. Отперев ворота, мужчина среднего возраста окинул нас недобрым взглядом. Это как раз был тот помещик, которому мы преподали тогда поучительный урок.

— Господин хозяин! Мы путники. Уже вечереет, но нам негде переночевать. Будьте признательны, позвольте остановиться у вас, — обратился я со всей вежливостью, соблюдая правила приличия.

Хозяин ни с того ни с сего начал сыпать в наш адрес оскорбления; мол, глупые вы люди, шариков у вас в голове не хватает. Да, это был действительно безнравственный и недалекий человек.

— Пройдете примерно два километра, там гостиница. С какой это стати нагрянули в мой дом какие-то голодранцы? Может быть, ты считаешь, что это и мельница в нашем селении общая?

Судя по тому, как он надувался при этом и таращил глаза, перемежая свою речь ругательствами, мы все больше убеждались, что это человек действительно глупый и бессердечный. С первого взгляда он обзывал нас сумасшедшими, относился к нам словно к бродячим нищим. Наблюдая все это, я невольно приходил в ярость. Но все же старался взять себя в руки и казаться хладнокровным.

— Господин хозяин! Идти дальше не можем — болят ноги, все в волдырях. Отведите нам где-нибудь место для ночлега.