Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ) - Пилипенко Мария

Господин Куаф сразу же заторопился к ней, а Винсент все никак не мог оторвать глаз от герцога. Каков он, избранник Тефтельки?

Герцог Виго был весь в черном, сильный и грациозный, молодой, с черными кудрями до плеч. Он едва успел спешиться и отряхнуть пыль с одежды, когда супруга вышла ему навстречу. Лишь пару мгновений уделил его светлость этикету: поклонился супруге и поцеловал кончики пальцев. Гораздо дольше и горячее целовал ее в губы, презрев правила приличия и не обращая внимания на глазевших на них обитателей замка.

Винсент вздохнул и отвернулся. Что ж, он рад за Тефтельку. Пора, наконец, выдохнуть и заняться важными делами.

Когда герцог и его супруга удалились, Винсент пошел в лазарет.

Вокруг все только и судачили о жестокой резне, которую устроил в своей деревне пьяный бывший вояка. Подробности, долетавшие до его слуха, были жестоки и отвратительны.

Телегой, в которой привезли пострадавшую, уже занялись слуги. Они выгребали из нее грязное сено и вытаскивали перепачканную кровью холстину. Саму женщину под руководством господина Куафа уже перенесли в лазарет.

***

У нее так было разбито лицо, что в ней сложно было узнать первую красавицу той деревеньки, откуда они с мужем были родом. Одна из сиделок уже подготовила ее к осмотру: срезала одежду и старательно обмывала кровь. По всему телу несчастной были синяки и кровоподтеки. Правая нога распухла в голени, а левая в лодыжке. Женина так еще и не пришла в себя. Молоденькая сиделка то и дело шмыгала носом, низко опустив голову.

-- Как тебя зовут? – спросил лекарь юную помощницу и начал ощупывать живот пострадавшей.

-- Окка.

-- Давно тут работаешь?

-- Третий день, -- неожиданно откликнулся господин Куаф, -- ей только 15, и это моя дочь.

-- Тогда заберите ее отсюда и позовите ту, что поопытнее. Ребенку тут не на что смотреть.

-- Что стоишь, Окка? Слышишь, что господин лекарь говорит?! Пойди, позови свою мать! -- Господин Куаф хмурился, глядя на почти бездыханное женское тело. – По-моему, ей ноги хотели переломать.

-- И это им удалось. Только замысел, думаю, был другой. Ее хотели забить до смерти…

***

-- Что касается сломанных ног, коллега, то хочу вас обрадовать, -- продолжил Куаф не без гордости, -- у нас имеется множество деревянных заготовок разного размера для обездвиживающего бандажа. Желаете взглянуть? Окка!

Исполнительная шустрая девушка тут же явилась с заготовками и высыпала их на лавку. Опустившись на колени, стала услужливо раскладывать их по размерам.

-- Недурно, господин Куаф, -- кивнул Винсент. Горе-лекарь действительно был неплохим хозяйственником.

-- Окка, принесите ещё чистых тряпок, -- и Винсент выбрал три подходящих деревяшки для бандажа.

И закипела работа. Пока Окка с матерью соединяли две длинные палки тканью, чтобы уложить между ними ногу словно на носилки, Куаф принялся промывать раны на лице женщины.

-- Чем это вы промывание раны, Куаф?

-- Чем? Вином, разумеется!

-- Держите! -- Винсент подал ему бутыль из своих запасов.

-- Фу-у, что это?!

-- Ром. Самый крепкий, какой мне удалось достать! А вино ваше -- дрянь.

-- Отличное вино!

-- Вот и выпейте его за здоровье... как зовут эту женщину?

Все переглянулись. Никому и в голову не пришло узнать ее имя.

-- Ее зовут Салли Шелдон, -- деловито пояснил Куаф.

Винсент снова кивнул. Как помощник господин Куаф ему все больше нравился.

Винсент внимательно осмотрел отекшую, окровавленную, посиневшую правую голень. К сожалению, голень была несколько искривлена. Это говорило о смещенном переломе. Кость в месте смещения нужно было вправлять.

Когда все раны были промыты, а бандаж обшит тканью, Винсент попросил женщин выйти.

-- Вправлять будем? -- со знанием дела осведомился Куаф.

-- Точно. Позовите пару крепких парней, пусть подержат ее на всякий случай. Вдруг придет от боли в себя и станет вырываться?

За окном отбушевала гроза, а в лазарете и не заметили ни грома, ни молний.

Дождь не принес желанной прохлады. Здесь, в долине между гор, теплый воздух, насыщенный испарениями от горячей земли, застаивался, создавая прекрасные условия для земледелия. Климат тут считался уникальным, земля – щедрой, люди -- излишне страстными, а любовь и ненависть -- порой затмевающими разум.

От напряжения пот сползал по спине Винсента, неприятно щекоча кожу. Струился по лбу, стекая к кончику носа. Вправить на место сломанную кость совсем не просто. Не факт, что получится с первого раза. Да и состояние пострадавшей запросто может ухудшиться от болевого шока.

Еще при промывании ран ромом она стала подавать признаки жизни, тихо стонать и шевелить пальцами рук. Теперь же предстояло очень ответственное дело.

-- Господин Куаф, держите крепко под коленкой. Старайтесь придать ноге неподвижность. А я попробую потянуть ногу вниз и резко разверну кость, чтобы встала на место. Парни, держите ее за плечи. Да не давите! На ней и так живого места нет!

Одной рукой Винсент крепко взялся за лодыжку, второй за голень сломанной ноги.

-- На счет три. Один...два...кто вас пустил, дьявол вас раздери?!

В самый ответственный момент вошел герцог.

За ним стража ввела мужа избитой Салли. Это был высокий и крепкий мужчина, бывший гвардеец, служивший еще прежнему герцогу. Царапины на лице и руках, помятое лицо и кровь на одежде говорили о том, что мужчина лишь недавно протрезвел, а до этого побывал в пьяной драке.

Крепко держа преступника за связанные за спиной руки, стража остановила его недалеко от кровати.

Но Винсент смотрел не на мужа покалеченной женщины. Он смотрел на молодого счастливца. На того, кому он уступил свою любовь.

Статный, молодой, крепкий. Рука, покоившаяся на эфесе меча, не была похожа на нежную руку аристократа. Лекарь сразу понял, что одного мгновенья достаточно этой руке, чтобы выхватить меч и профессионально снести противнику голову. Да и взгляд черных, как ночь, глаз не оставлял сомнений: такой не будет крошить недругов в пьяной драке направо и налево. И все же лучше не становиться такому поперек дороги, потому что выждет, встретит один на один и, глядя в глаза, медленно воткнет свой кинжал, как в масло, прямо в сердце. И все также, глядя в глаза, подождет, чтобы отлетела душа.

Именно такое впечатление произвел на Винсента герцог Виго. Впечатление человека крайне опасного, умного, умеющего выждать и вонзить кинжал возмездия прямо в сердце.

Клавель вздохнул и отвел взгляд, чтобы не видеть этих жестких губ, что целуют его нежную девочку, этих рук, что ночами ее раздевают.

-- Прошу прощения, господа лекари. Мы ненадолго, -- несмотря на плачевное состояние пострадавшей, герцог прекрасно держал себя в руках, говорил спокойным ровным голосом. -- Дело в том, что подсудимого очень интересовало состояние его жены. Он постоянно нарушал процедуру суда и задавал о жене вопросы. Итак, Сандро, теперь ты убедился, что она жива? Лекари позаботятся о ней. Сделают все, что в человеческих силах.

Увидев жену, подсудимый едва мог сдержать слезы.

-- Боги, моя Салли! Ее лицо! Ее ноги! Что они с ней сделали?!

-- Они? – герцог развернулся к преступнику и продолжил все также спокойно и негромко, - Это ты сделал, Сандро.

На эти слова убийца двух человек, покалечивший свою жену, застыл в изумлении.

-- Посмотри на нее, Сандро. Вот так выглядят грехи ревности, гордыни и пьянства. У них изувеченное лицо твоей жены. Что бы не сделала эта женщина, она не заслужила такого наказания. Как думаешь, какое наказание заслужил ты, Сандро?

-- Да ничего она не сделала, просто станцевала пару раз на деревенском празднике! – в сердцах выпалил один из стражников, впечатленный ужасным состоянием женщины.

-- Так не с мужем… С мужем должна танцевать… -- хмуро буркнул второй стражник.

-- Ясно, что не с мужем. Как с ним станцуешь, если он только и знает, что надирается весь день! Завел жену-красавицу, а сам свинья свиньей!