Формула успеха - Фредерик Филипс

В этой связи не могу не вспомнить о другом вопросе, который отнял у меня массу времени и даже порой вызывал гнев. Я говорю о попытках начать строительство небольшого гражданского аэропорта в окрестностях Эйндховена. Сейчас у нас поблизости есть только военная авиабаза, использовать которую гражданским самолетам разрешается, но там единственная взлетная полоса направлена прямо на Вунсел, самый густонаселенный город-спутник Эйндховена. Взлетную полосу следует передвинуть, и способ, каким это лучше сделать, — предмет постоянных дрязг между разного толка экологическими деятелями (которые, говоря по совести, предпочли бы этот аэропорт вовсе закрыть) и теми из нас, кто считает, что надежное воздушное сообщение жизненно необходимо для промышленности Юго-Восточного Брабанта. Надеюсь, что окончательное решение не заставит себя ждать.

Мою работу в ADELA — Атлантической компании развития Латинской Америки — я считаю ответственным международным обязательством. Целью этой ассоциации является помощь социальному и экономическому развитию Латинской Америки посредством улучшения промышленного климата для развития свободного предпринимательства. Это делалось путем оказания технологической и финансовой помощи, а также участия, на вторых ролях, в существующих компаниях и новых проектах.

В Эквадоре с помощью ассоциации было открыто бутылочное производство. В Коста-Рике — цементный завод. В Никарагуа — лакокрасочный. Этот список я мог бы продолжать очень долго. Помимо того, ADELA обладает полномочиями собирать значительного размера займы на рынке ценных бумаг, позволяя на благоприятных условиях обеспечивать кредит новым предприятиям в трудный начальный период их существования.

Начало ADELA было положено в 1964 году. Среди членов-основателей — шведский банкир Маркус Валленберг, о котором я упоминал выше, Джордж Мур, в то время президент Первого национального городского банка Нью-Йорка, Эмилио Г. Колладо из корпорации «Эксон». Сегодня в ADELA сотни акционеров, среди них много концернов и крупных банков. Председатель ассоциации избирается сроком на три года (попеременно это то европеец, то американец). Когда в 1971 году настало время американскому банкиру Говарду Петерсену передать пост председателя европейцу, меня попросили сменить его. Только что уйдя в отставку с поста президента «Филипса», я с радостью согласился.

Поскольку до того я много путешествовал по Латинской Америке, у меня было представление о просторах этого континента и о его потенциале. Президент ADELA доктор Эрнст Келлер, швейцарец, семнадцать лет проживший в Перу, обладал огромной энергией и с неиссякаемым энтузиазмом отдавался работе день и ночь, порой даже с угрозой для собственного здоровья. Работать с такими людьми мне всегда нравилось.

Это не была благотворительность. Это была работа, рассчитанная на получение прибыли. Мы ставили себе целью показать, что помощь и инвестиции в проекты могут со временем принести позитивные результаты.

Меня особо волновали вопросы социального развития этих стран. Есть и еще одна причина, по которой я любил эту работу, — приезжая в какую-нибудь страну, я, естественно, посещал предприятия «Филипса». Так я мог следить за развитием проектов, начатых еще в мое президентство.

Завершив свой срок в качестве председателя ADELA, я остался там членом совета. Эта работа приносила мне огромное удовлетворение, давая понять, в частности, что многие ведущие промышленники и банкиры не ограничиваются интересами своих компаний и своих стран, а воспринимают мир как единое целое. Такие качества я наблюдал у многих людей, не связанных с ADELA, — например, у Г. А. Вагнера, президента «Ройал датч шелл», Рене Беля из бельгийского концерна «Солвей», Дэвида Рокфеллера из банка «Чейз Манхэттен». Все они, подобно Альберту Плесману (KLM) и Роберту Кармайклу, представителю французской джутовой индустрии, проводили много времени в путешествиях.

Оглядываясь назад, я понимаю, какой подарок сделала мне судьба, позволив работать со столькими замечательными людьми. И какая жалость, что перегруженная обязанностями жизнь оставляет так мало шансов продлить дружбу после того, как исчерпывают себя непосредственные поводы для встреч!

Глава 22

Мой личный опыт

О сорока пяти годах моего служения «Филипсу» я думаю прежде всего с признательностью. Это была ни с чем не сравнимая привилегия — работать в динамично развивающемся концерне и даже руководить им в столь стремительные времена. Как сын своего отца, казалось бы, я был обречен пройти этим путем; но то, что я и впрямь сумел одолеть его, наполняет меня благодарностью.

Подводя итог своим воспоминаниям — а изложить их на бумаге оказалось куда сложней, чем я рассчитывал, — думаю об огромном числе людей, с которыми мне выпало сотрудничать. И это, пожалуй, самый большой источник радости, которую я черпал из своей работы. Упомяну лишь немногих, помогавших мне в последние годы: это Хан Планье, Тео Херменс, Хенк ван Эссен, Виллем ван Стратум, Тэн ван Леун, Рин де Грот и Боб Верхеке; а также Корри, Герда, Эллен, Клари, Йо и Tea. Они работали на совесть, при этом часто с делами сугубо конфиденциальными.

Мой личный опыт подсказывает, что во втором поколении связь между семьей основателя и работниками компании значит еще очень много. Мои родители, передав мне свою любовь к делу, свыше всего внушили непреходящую заботу о людях, связавших с компанией жизнь. С самого раннего детства невольно присутствуя при обсуждении важных дел, постоянно встречаясь с людьми, занятыми ответственным трудом, я впитал в себя множество сведений и представлений, которые легли в основу совершенно особого мировоззрения. В этом отношении детям, растущим в тех семьях, где родители облечены ответственностью, достается неоценимое наследство, даже если они не отдают себе в этом отчета. Чем старше я становлюсь, тем больше об этом думаю.

На других континентах, и уж конечно в Латинской Америке, отцы часто передают дела сыновьям, но в Европе это случается все реже, особенно в крупных компаниях. От лидера такой компании требуется столь многое, что это почти случайность, когда наследник основателя фирмы добирается до вершины. И все-таки у такой династической преемственности есть свои плюсы. Присутствие знакомого имени в руководстве внушает чувство стабильности, особенно в компаниях, имеющих филиалы за рубежом. В таких компаниях между руководством в центре и на местах устанавливается тесная связь, и если в этом играет роль еще и семейная традиция, то чувство уверенности в завтрашнем дне усиливается. Люди в отдаленных частях мира думают: «Есть такой человек у нас в руководстве, который никогда не оставит фирму, чтобы поискать себе место получше». Более того, человек, носящий имя концерна, всюду желанный гость — и дома, и за рубежом. Мой отец широко пользовался этой привилегией, и я следовал по его стопам.