Корфу - Владимир Виленович Шигин

моряка, которого, кстати, Нельсон давно и хорошо знал, состояла лишь в том, что, после бегства королевской семьи, он попытался сберечь остатки неаполитанского флота.

Князь Франческо Карачиолло долго и верно служил королевству. Участвовал в сражениях с варварийцами, ловил контрабандистов. Будучи капитаном линейного корабля, отличился под начальством английского адмирала Готама в боях с французами. В 1798 году Карачиолло стал командором.

Во время эвакуации короля из Неаполя Карачиолло категорически возражал против сожжения своих кораблей. Тогда-то, видимо, и началась его взаимная неприязнь с Нельсоном, который велел сжечь все, что еще оставалось в порту. Спустя некоторое время Фердинанд отпустил Карачиолло из Палермо на материк для устройства дел в оставшемся без присмотра имении. Едва коммодор вступил на неаполитанскую землю, как сразу же был арестован республиканцами. Те предложили князю возглавить «флот» Партенопейской республики: несколько канонерок и торговых бригов. Особого выбора у Карачиолло не было: или командовать или сложить голову. Он избрал первое, впрочем, никаких боевых действий его «флот» ни с кем не вел, а все время существования республики безвылазно простоял в порту.

Когда в Неаполь вернулась прежняя власть и начались массовые убийства, Карачиолло не слишком рассчитывая на праведный суд, решил до поры до времени отсидеться за городом и объявиться, когда кончатся казни. Переодевшись крестьянином, он отправился в одну из деревень, но был выдан собственным слугой, польстившимся на обещанную за голову князя награду.

Едва Нельсон узнал о пленении Карачиолло, он передал кардиналу Руффо, чтобы тот немедленно доставил князя к нему на борт. Тот не посмел ослушаться, хотя никакого отношения к деятельности неаполитанского командора британский адмирал не имел. Вскоре Карачиолло, а с ним еще несколько бывших офицеров королевской армии в кандалах были доставлены на «Фоудройант». Там пленников посадили под замок в каюту, а у дверей выставили сразу нескольких часовых, с лейтенантом во главе.

Решение о публичной казни принимали Нельсон с Эммой Гамильтон. Все делалось в лихорадочной спешке. Для проформы собрали несколько неаполитанских офицеров, которые под присмотром Нельсона и проголосовали за казнь.

Выписка из вахтенного журнала линейного корабля «Фоудройант»: «Суббота 29-го: несколько важных офицеров восставших были подвергнуты заключению на различных судах. В 9 часов утра на борту собрался военно-морской суд для рассмотрения дела по обвинению в восстании кавалера Франческо Карачиолло».

– Вы обвиняетесь в восстании против короля и боевых действиях в качестве командующего республиканским флотом! – объявили князю.

– Ни в каком восстании я не участвовал и ни в каких боях за республику не участвовал! – отвечал Карачиолло. – Вы же все прекрасно об этом знаете! К чему весь этот театр?

Пожав плечами, судьи удалились, спустя несколько минут огласили приговор: за казнь – четверо, за тюрьму – двое.

О приговоре сообщили Нельсону.

– Повесить как можно скорее! – распорядился он.

– По закону полагается дать приговоренному хотя бы двое суток, чтобы он мог закончить все свои дела и приготовиться к смерти! – возразил было председатель суда.

– Какие еще, к черту, сутки! – возмутился Нельсон. – Повесить немедленно!

В пять часов утра следующего дня Карачиолло был перевезен на неаполитанский фрегат «Минерва», которым он не столь давно командовал. Грохнула пушка, пробили «дробь» барабаны, и коммодор был вздернут на рее.

Выписка из вахтенного журнала линейного корабля «Фоудройант»: «Воскресенье 30-го: Вынесенный вчера военно-морским судом приговор кавалеру Франческо Карачиолло приведен в исполнение на борту неаполитанского фрегата; приговоренный собственно повешен».

Прибывший вскоре после этого в Неаполь король Фердинанд утвердил их решение. Существует информация, что вечером в воскресенье прямо под повешенным был устроен танцевальный вечер, на котором блистала прекрасная леди Гамильтон. Впрочем, скорее всего, это выдумка, сочиненная недругами Эммы Гамильтон.

Что касается короля Фердинанда, то он высказал пожелание, чтобы труп коммодора повисел как можно дольше.

– Это ободряюще действует на моих поданных! – смеялся Фердинанд. – Что же до запаха, то труп врага всегда хорошо пахнет!

Наконец, когда от разлагающегося на жаре тела находиться на палубе «Минервы» стало просто невыносимо, Карачиолло вынули из петли, привязали к ногам ядро и выбросили за борт.

– Пошел рыб кормить! – опять веселился смешливый король.

А спустя десять дней Фердинанду было уже не до смеха. К борту «Фоудройанта» неожиданно подошла рыбацкая фелюга, и перепуганный рыбак прокричал:

– Князь Карачиолло поднялся с морского дня и плывет в Неаполь, чтобы снова командовать флотом!

– Ты пьян? – вопросил его со шканцев линейного корабля, выскочивший на новость король.

– Как можно, Ваше Величество! С утра ни глотка не было! – закрестился рыбак.

– Так что же Карачиолло? – нервно спросил король.

– Своими глазами видел, вот как прямо вас сейчас! Плывет их сиятельство прямо к городу и только на волнах себе покачивается!

– Неужели это Божья кара? – заскулил сразу Фердинанд. – Неужели Господь оживил повешенного? Неужели я плохо молюсь?

– Плыть – это еще не значит ожить! – философски заметил поднявшийся на квартердек Нельсон и вытащил подзорную трубу.

Спустя некоторое время он увидел плывшее по волнам тело Карачиолло. Ветер был прижимной, а потому тело быстро несло прямо на флагман Нельсона.

Бывший тут же сэр Гамильтон со свойственной ему ироничностью принялся успокаивать короля:

– Душа и тело Карачиолло не могут успокоиться за содеянное им зло, а потому он плывет к вам, чтобы получить прощение у Вашего Величества!

– Не надо! Не надо! Я его уже прощаю! – замахал руками еще более перепуганный Фердинанд. – Пусть только возвращается к себе в море!

Нельсон тем временем уже отдал распоряжение шлюпкой перехватить плывущее тело и отвезти его куда-нибудь подальше от города, во избежание нежелательных разговоров и слухов. Шлюпка быстро догнала мертвеца, тело подцепили отпорником и отбуксировали к ближайшей рыбачьей деревушке, где Карачиолло, наконец-то, предали земле после заупокойной службы.

Вечером Нельсон успокаивал все еще не находящего себе мес-та неаполитанского монарха.

– Скорее всего, ядро отвязалось от ног, а вчерашнее волнение подняло труп со дна моря! Здесь нет, Ваше Величество, никакого Божьего помысла и никакого мистицизма!

Успокоившись, Фердинанд велел нести ему списки приговоренных к смерти и с особым удовольствием принялся их подписывать, брызгая во все стороны чернилами.

Историки давно отметили патологическую любовь неаполитанского короля не только к свежеванию коровьих туш, но и к мертвечине вообще. При этом трусость короля Фердинанда была столь велика, что за время своего месячного пребывания в Неаполе он так ни разу и не рискнул показаться на берегу, боясь, как бы его собственные подданные не учинили над ним самосуд. Все это время Фердинанд безвылазно отсиживался у Нельсона на «Фоуд-ройанте». Именно там он подписывал все бесчисленные смертные приговоры. Ежедневные массовые казни на рыночной площади Неаполя продолжались ровно год!

Сам Нельсон хвастался