Белые пешки - Екатерина Звонцова

Ну, ты все слышал, даже не представляю, как до тебя дошли новости про мои препараты. Меня тут даже на конференцию в Париж зовут весной.

«И ты во всех смыслах занимаешь все больше места, осталось только разжиреть еще от этого твоего пива, но нет, у тебя же куча бабла на спорт». Злая мысль Асю уже напугала, она скорее отвернулась к Зиновию и попросила его налить еще чуть-чуть грушевого сидра. В горле было сухо и скребло, как в преддверии простуды.

– Дружище, – тем временем Макс обиделся, – думаешь, в армию только дураки идут? Ты же сам тут был. Мы тут много чем интересуемся, когда время есть. А если серьезно, я тобой очень горжусь, хотя должен-то не я! Батя тоже?

– Батя… – кто-то громче врубил музыку, и Леве пришлось повысить голос, – ну, Батя so-so… по-разному…

Ася пила молча, а думала о том, что Левка, даром, что добрый, в то же время жутко мелочный и злопамятный. Какое so-so? Сизиф – все это знали, – конечно, поскандалил, когда Лева притащил в лабораторию образцы того вируса, и конечно, пригрозил всем, чем можно, но потом не мешал и даже вроде дал денег. И животных. И нескольких старших специалистов привлек к разработкам. Но зачем Левке, одержимому дурацкими детскими обидами, про это думать? И опять Ася одернула себя: неужели это она из-за дурацкого chicks так вскипела? Да нет, конечно, причина в другом. Просто близилась, с каждой репликой, ее очередь брать трубку. А в голове царила пустота.

– А я как чую! – бодро заявил Макс Леве. – Он оттаивает, не унывай, и скоро вы будете реальными Симбой и Муфасой! Вот чую… ну не знаю, каким местом!

– Макс, об этом месте в приличном обществе не говорят! – сообщил Крыс, лениво вытягивая телефон у Левы из пальцев. – Ты как? Здоров? Доволен?

– Вряд ли доволен так, как ты, просроченный именинник! – Макс опять рассмеялся. – Вы с Марти, знаешь, просто взорвали мир! Не стал писать в эсэмэсках, но когда вас во Франции закрыли, у нас тут кое-кто из сослуживцев и офицеров даже бегал и орал: «Давайте, на хер, пошлем туда подлодку с аспирином! Наших надо вывозить!»

– О эта любовь Родины, – ухмыльнулся Кирилл. – Но мы и без аспирина обошлись.

И он тоже Асю раздражал, раздражал прямо сейчас – тем, как развалился на стуле, как покачивал в узких бледных пальцах бокал красного, как безукоризненно и сексуально сидела на нем брендовая рубашка. «Самодовольный, упертый вампирюга, приехал домой – аж светился, а вот Марти была пожухлая, грустная и сейчас вон дерганая какая. Потому что он ее затащил в вирусные блиндажи. Потому что она, Марти, не может иначе, а он не стал отговаривать, он, он…» Ася запуталась сама в себе. А Крыс прищурился и максимально равнодушно спросил Макса:

– Ну-ка признавайся, нами ты тоже гордишься или только Лариным?

Ася сделала глоток, борясь с желанием плеснуть сидр ему в лицо. И он спрашивает после той прощальной записи? После всего, в чем Макс смог ему признаться? После…

– А то! – неожиданно не стал отпираться Макс. Даже засмеялся, и это не был натянутый смех: – Во-первых, льстит, что тебе это важно, а во-вторых, я вот знал, что вы не жопы! Оба вы не жопы! Чуял…

– Да-да, мы поняли чем! – Телефоном завладела Сашка. – Макс, а ты прикинь, у нашей книжки второй тираж! Она взлетела, нравится всем! И особенно сказка про Чайку!

«Особенно. Ну конечно же! А я-то помню, это я в детстве пошутила про то, что ты превратишься в чайку, если на заброшку влезешь!» Ася уставилась на Сашу, на слишком большой, как сейчас казалось, вырез ее легкого зеленого платья, на копну блестящих – от природы блестящих, лак же не нужен, ничего не нужно! – волос…

– О моя Чаечка, – пропел Макс, и внутри у Аси все похолодело. Телефон захотелось отнять. Зачем вообще она, едва поздоровавшись, пустила его по рукам? – Поздравляю вас с Асёной! Я и не сомневался! А новое что-нибудь пишете?

– Нет пока, – Саша сморщила нос, а Ася дала себе мысленный щелбан за ревность и выдохнула. – Слишком много было нервов, да еще учеба…

– Кому сказал не отлынивать! – командно рявкнул Макс, и Саша даже подальше отвела телефон, но потом захихикала. – Писать! Кому я буду завидовать сальерической завистью? Кто меня будет мотивировать?

Он про это еще и шутил. Теперь – шутил. Ну надо же.

– Сальери не завидовал Моцарту и не убивал его, – вмешался Дэн. Ася даже не заметила, как трубку отнял он. А с трубкой – еще и возможную удачную реплику, ведь это Ася, Ася всем рассказала настоящую историю этих двоих: и про дружбу, и про поддержку вдовы и детей Моцарта, и про соавторство. Но нет. Дэн воодушевленно вещал, накручивая на палец косичку: – Мне говорил наставник в художке, когда у нас была тема «Маленькие трагедии». Привет, Макс. Ты там точно в порядке?

– Точно-точно, – уверил Макс и подначил: – А ты качаешься, рисовальщик?

– Иди ты, – беззлобно парировал Дэн и добавил: – Ну, у меня другие успехи: совмещаю забойные пары по инженерному дизайну в МАИ и рисование. И даже картины иногда продаю. Ребята из универа сделали мне сайт-портфолио.

Ася все смотрела на него. Как… ну как так получается? Она отпила еще немного сидра, который вдруг показался невкусным.

– А… нарисуешь мне море, Дэн? – попросил вдруг Макс. – Ну что-нибудь в стиле Айвазовского, можно даже без этих твоих фантазий. Я, чувствую, буду по нему скучать.

– Конечно. – Дэн улыбнулся, обменявшись странным, будто только-для-двоих взглядом с Марти, но тут же мстительно уточнил: – После того как бицепсы накачаю.

Макс опять засмеялся, и все тоже засмеялись. Под этот смех Ася наконец завладела телефоном, посмотрела на выжидательно горящий экранчик и…

– Асёна, – нежно позвал Макс. – Ну, а у тебя там как дела? Я слышу, как ты дышишь. Это точно ты дышишь!

Не мог он этого различить в барном гаме, нет, никак не мог. «Awww»! – протянула Марти, а Ася не могла открыть рот. Мир перед глазами начал расплываться.

– Я люблю тебя, – проговорила она с усилием и сглотнула. – Макс, я тебя очень люблю и скучаю. Постоянно думаю о тебе.

– И я, и я! – весело отозвался он. – Что нового-то? Что поделываешь?

И снова Ася замолчала, потому что… да потому что сказать было нечего. Даже единственное, что могла бы, – про книгу – Сашка уже доложила. Ася, хотя и дала себе обещание ожить, не сочинила ни одной мелодии, не