Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. - Сусанна Карленовна Цатурова

И первое, что бросается в глаза, это достаточно раннее появление рассматриваемого института, надолго опередившего оформление фактической несменяемости чиновников. Уже в большом ордонансе о службах Дома короля от 1318–1319 гг. походя упоминаются пожизненные выплаты капитанам приграничных крепостей; в указе от 22 февраля 1334 г. речь идет уже о служителях Палаты счетов и Казначейства[1455]. Хотя в этот период пожизненное жалованье еще не выглядит серьезной угрозой финансам короны, оно отменяется ради облегчения нагрузок на казну.

Однако нагрузка была, и ею не исчерпывались возникающие проблемы. В полной мере угрожающая ситуация и одновременно подлинная подоплека появления указанного института предстает в тексте ордонанса от 19 марта 1342 г.: Филипп VI Валуа формально отменял пожизненное жалованье (à leurs vie), выплачиваемое вне зависимости от того, исполняют или нет свои службы советники и чиновники[1456]. Такая мера объясняется в указе стремлением охранить интересы ведомств, поскольку после получения этой привилегии чиновники, как отмечается, оставляют свои должностные обязанности, что расценивается как «зло и непорядок» (malices et inconveniens). Однако вместе с ее отменой король оставляет за собой право в будущем вновь прибегнуть к такого рода милости. Легитимация этого права раскрывает сущность данной специфической формы несменяемости служб. Как сказано в указе, король отныне намерен назначать пожизненное жалованье только в том случае, если чиновник действительно будет «так болен, так стар или бессилен, что не сможет хорошо исполнять службу», и если это человек, «кто долго и хорошо служил»[1457]. Его появление, как и иных гарантий несменяемости чинов, имело целью повысить статус и привлекательность королевской службы, особенно на ранних этапах, обеспечивая ее адекватное вознаграждение[1458].

Решающим фактором утверждения такой практики являлось стремление самих чиновников апроприировать должности, легитимируя эту привилегию как знак высокого статуса и надежных гарантий службы. Так, если очередная отмена пожизненного жалованья в 1402 г. не встретила серьезных возражений в Парламенте, поскольку относилась ко всему корпусу королевских служителей, то аналогичный указ от 1406 г., касающийся исключительно служащих верховного суда, вызвал там целую бурю негодования[1459]. Указ был издан 3 февраля со ссылкой на «нужды войны» и сделал исключение только для тех, кто прослужил в Парламенте более 20 лет. Парламент отказался этот указ зарегистрировать, а 17 февраля собрался на специальное заседание для обсуждения ремонстрации королю. В речи президента Робера Може пожизненное жалованье прямо квалифицируется как выражение статуса службы: «Учитывая власть, честь и превосходство этих советников, всем очевидные…, их надо поддерживать в большой чести и благоговении, а не держать за детей в школе, рабов или слуг»[1460].

Спустя два года в большом ордонансе о королевской администрации от 7 января 1408 г. отменялись пожизненные выплаты именно в Парламенте, где они ухудшали работу суда, поскольку их получатели «исполняли комиссии и оставляли службы в нашей курии Парламента». Дабы не ущемить их статус и интересы, король обещал им иные «подобающие вознаграждения и милости» в качестве компенсации за долгую и верную службу[1461]. Однако и на этот раз Парламент выразил свой протест, и в конце того же 1408 г. новый указ короля восстановил пожизненное жалованье для тех, кто прослужил 20 и более лет, а попытка их отменить объявлялась «великим ущербом и уроном» тем, кто прослужил «долго и хорошо»[1462]. Через год был издан указ, исключивший членов Парламента из общей отмены института пожизненного жалованья, где эта привилегия легитимировалась сложившейся традицией особо вознаграждать «добрых и верных советников главной и суверенной курии королевства» и гарантировать материальное обеспечение «старых и впавших в немощь чиновников»[1463]. Точно также пожизненное жалованье было даровано нескольким мэтрам Палаты счетов, «часто болеющим» или почтенного возраста[1464]. Такая административная практика применялась и в щекотливых ситуациях: 28 февраля 1439 г. некто Туссен Баярд был принят на должность советника Парламента по ходатайству герцога Бургундского, однако с условием, что он не будет приходить на заседания, так как потерял зрение[1465].

Таким образом, институт пожизненного жалованья представлял собой своего рода пенсион для старых и немощных служителей, гарантирующий им материальное вознаграждение за долгую и безупречную службу. Он знаменовал общую тенденцию в королевской администрации исследуемого периода: стабилизация персонала при фиксации штатов привела к фактической несменяемости чиновников, которые оставались на должностях вплоть до смерти[1466]. Применительно к Парламенту эта тенденция усугублялась еще и верховным статусом ведомства: уйти оттуда на более высокое место было не так просто; лишь чиновники-клирики имели широкие возможности для карьерного роста — в церковной иерархии.

«Старение» Парламента нашло отражение в красноречивой попытке в ходе кабошьенского восстания «поднять» необходимый для получения пожизненного жалованья стаж с 20 до 30 лет[1467]. Разумеется, такое повышение «ценза» превращало эту «привилегию по службе» в нереальную мечту, учитывая высокие критерии отбора в Парламенте — образование, профессиональный опыт и предварительный судебный стаж, что требовало немалого времени. Но стоит заметить, что и срок в 30 лет не был уже в Парламенте чем-то исключительным, хотя последовавшая эпоха королевской схизмы нанесла ощутимый удар по стабильности карьер чиновников. Но институт пожизненного жалованья сохранился и в эти кризисные годы, и после объединения двух Парламентов Карл VII издал указ о восстановлении старинной практики передачи в Палату счетов списка тех, кто имеет пожизненное жалованье, выплачиваемое через расписку[1468]. Когда в 1482 г. Людовик XI назначил на должность судебного пристава Парламента Жана Ами, он сохранил за отстраненным приставом Жаном дю Кором «жалованье пожизненно»[1469].

Восстановление политической стабильности расширило возможности получить такую привилегию, и вскоре по этому поводу возникают конфликты, поскольку фактически не работающие люди имели оплату наравне с работающими. Людовик XI специальным указом ввел новую систему очередности в выплате жалованья, всегда производившейся нерегулярно: сначала его должны были получать те, кто работал, и лишь после них — те, кто имел пожизненное жалованье, но не работал[1470]. Аналогичный указ был издан и относительно налогового суда, генералы-советники которого даже написали мэтру Казначейства Жаку де Мулену, чтобы он не платил отсутствующим на их заседаниях лицам[1471].

В этом контексте следует обратить внимание на то, что в ходе регулярных сокращений штатов ведомств отдавшие службе долгие годы чиновники выводились за рамки сокращения и, таким образом, фактически получали пожизненное содержание. Так, в ордонансе от 1 марта 1389 г. в Казначействе, помимо трех казначеев, был оставлен на службе и Филипп де Сен-Пэр, поскольку «давно болел и долгое время служил на должности», но с