Сиротский дом - Лиззи Пэйдж

она ехать совсем не хотела, а когда она заболела, даже необходимую медицинскую помощь ей не обеспечил. И ты еще хочешь убедить меня, что это я его подвела? Впрочем, говори что угодно, мне это безразлично.

И с этими словами Клара развернулась и ушла, а Джулиан так и остался стоять на крыльце своего дома в своем убогом коротком халатике, из-под которого торчали его тощие бледные ноги. Случившееся выходило далеко за рамки представлений Клары о хрупкости человеческой психики. Эта глава ее жизни была завершена, и она испытывала облегчение, даже, возможно, радость. И как это она позволила своим отношениям с этим человеком зайти так далеко?

Глава сорок первая

– Памела Льюис – садовница, я потому сразу о Терри и подумала, – сказала мисс Купер. – А ее муж – бухгалтер, такой типичный счетовод, очень тихий. Они оба уже немолоды. Обоим за сорок. Две войны пережили.

Несмотря на то что мисс Купер пребывала в восторженном состоянии, Клару ее идея не слишком вдохновляла. Это был совсем иной случай – не поездка к бабушке Терри или однодневная «экскурсия» Билли и Барри к возможным усыновителям. То и другое, кстати, закончилось неудачей. А что касается Питера, то постигшая его беда оказалась, возможно, как раз прямым следствием той установки, что детям лучше всего жить с имеющимися у них родственниками.

Иногда Клару удивляла та поразительная уверенность, с какой люди вроде мисс Купер или даже Майры Кертис претворяли в жизнь собственные решения. И вообще, думала она, явилось ли принятие Закона о детях шагом в правильном направлении или же, как всегда утверждал Айвор, это просто дало чиновникам возможность совать нос в чужие дела, дергать детей в разные стороны и порой вопреки их собственным желаниям, и в итоге вылилось в напрасный расход средств?

Клара все еще верила в нужность своей работы, их общей работы, но теперь уже видела и ее недостатки. А недостатки проявлялись прежде всего там, где не хватало денег, или людей, или возможностей претворить в жизнь задуманные перемены. А если то и дело не хватало людей или средств, то получалось, что все свои честолюбивые планы они строили напрасно.

– Что вы по этому поводу думаете? – спросила мисс Купер.

– Вы что, хотите организовать для них приезд в Грейндж? – ровным голосом почти равнодушно сказала Клара. Мисс Купер хлопнула в ладоши, и Клара снова подивилась, сколько в ней еще энтузиазма по отношению к тому, чем занимается Совет.

– Я уже все организовала! – похвасталась она. – Они приедут в пятницу в три. Вы сможете сделать так, чтобы Терри…

– Выглядела чистой и скромной? – Клара вздохнула. – Да, конечно. Правила игры нам хорошо известны.

* * *

Памела и Гарри Льюис, устроившись в саду, выпили по чашке чая и съели по ломтику фруктового пирога, испеченного мисс Бриджес. Неожиданно для себя Клара сразу прониклась к ним теплыми чувствами. Памела оказалась очень худой, даже костлявой, и явно приложила немало усилий, чтобы выглядеть пристойно, но от этого сейчас явно чувствовала себя некомфортно. Она то возилась с рукавами своей блузки, засучивая их и снова опуская, то теребила жемчуг на шее – в общем, вела себя, как ребенок, которого одели в непривычное праздничное платье. Легко было себе представить, что ей куда вольготней было бы в рабочих брюках и грубых садовых башмаках. Ее муж Гарри чем-то походил на иностранца, особенно щегольскими усами, в которых проблескивала серебристая седина. Он был старше Памелы, ему явно было под пятьдесят. Ознакомившись с их анкетами, Клара узнала, что они потеряли на войне сына, и сердце ее тут же раскрылось им навстречу. Но для себя она все-таки решила, что на сей раз ни за что не допустит, чтобы эмоции вновь захлестнули ее и сбили с толку.

– Вам будет нелегко опять вернуться к воспитанию маленького ребенка, – сказала Клара.

– Я знаю, – коротко ответила Памела. И больше ничего не прибавила. Она явно не испытывала в этом потребности. И Клара подумала: она действительно знает, и мне совершенно не нужно ломиться в открытую дверь.

Когда дети вернулись из школы, Клара перехватила Терри и сказала ей, что люди, о которых она ей уже на днях рассказывала, приехали и хотят с ней познакомиться.

– Это те самые, что, может быть, захотят меня взять? – Больно было видеть, какой надеждой вспыхнули глаза Терри.

– Совершенно верно.

Пока Терри умывалась и приводила себя в порядок, Памела, не выдержав, погрузилась по колено в траву, которой заросла одна из цветочных клумб, и принялась за прополку, а Гарри преспокойно вытащил газету и раскурил трубку. Однако стоило им увидеть вышедших из дома Клару и Терри, оба так и подскочили, полностью переключив свое внимание на девочку.

Памела вытерла руки о свою безукоризненную узкую юбку и повинилась:

– Ох, прошу меня извинить, что я так перепачкалась! Но я была просто не в силах противиться желанию немедленно выдернуть эти сорняки.

Терри смерила ее взглядом и предложила:

– Хотите, могу вам свои инструменты принести?

И тут же помчалась в садовый сарай. Когда она вернулась, таща полную тачку всевозможных инструментов, Памела вполне искренне восхитилась:

– Инструмент у тебя и впрямь прекрасный! – Она явно не предпринимала ни малейших попыток понравиться девочке, зато попросила к явному удовольствию Терри: – Может, ты мне и весь сад покажешь?

В общем, все вышло очень мило – тем более что никто этого не ожидал. А Терри уже рассказывала Памеле о своих очках.

– У меня тоже есть очки. Очень похожие на твои. Я ими для чтения пользуюсь, – сказала Памела. – Я тебе их как-нибудь покажу… если захочешь, конечно.

– Если мы одновременно наденем очки, то станем похожи на близнецов, – тут же откликнулась Терри.

Гарри снисходительно улыбался, глядя на них, потом перевел взгляд на Клару и заметил, что она так и стоит с чайным подносом в руках, не зная, что ей делать дальше, и отнюдь не чувствуя себя частью той прекрасной группы, что возникла буквально у нее на глазах. Казалось, она наблюдает метаморфозу бабочки. Гарри встал, взял у нее из рук поднос, поставил на стол и повернулся к ней:

– Благодарю вас.

– Не надо меня благодарить! – встрепенулась Клара. – Не за что. Я ничего такого не…

– Вы часть всего этого, – сказал он. – И, пожалуйста, примите от нас полагающуюся вам долю благодарности. Я сам вырос в работном доме. Пришел туда вместе с матерью и с тех пор больше ее не видел. И у нас никогда не хватит благодарности,