Правильный ход - Лиз Томфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это одно из наших правил — никаких громких признаний в любви.
Я попросила Кая помнить, что мы просто летнее увлечение, и я молюсь ради него, чтобы я была единственной, кто забыл.
— Привет, ты Миллер? Дочь Эммета?
Поднимаю голову и вижу мужчину, который выглядит ровесником моего отца, который вприпрыжку спускается по лестнице в землянку. Он кажется достаточно милым, пока я не замечаю логотип команды "Атланта" на его куртке.
Поднимая голову с плеча Исайи, я говорю: — Да, это я.
— Я Брайан. Когда-то мы с твоим отцом вместе играли в мейджорах.
— О, очень круто. Приятно познакомиться. Ты сейчас работаешь в «Атланте»?
Я указываю на логотип у него на груди.
— Да. Хотя я бы с удовольствием когда-нибудь пришел поработать с твоим отцом. Мы с ним были отличной парой. Фактически, он был моим кэтчером, пока не решил завершить карьеру в середине сезона, когда мы набирали темп побед в Мировой серии.
Улыбка сходит с моих губ. В том сезоне он завершил карьеру из-за меня.
— У нас с ним были бы свои кольца, если бы он остался и отыграл тот сезон, но ему просто пришлось прекратить это дело. Для меня это абсолютно дико. — Брайан недоверчиво качает головой.
— Это было… трудное время для нас тогда.
— Да. — он выдыхает невеселый смешок. — Жаль, что его опрометчивое решение стоило ему карьеры.
Исайя переводит взгляд с тренера "Атланты" на меня. — О чем он говорит?
Я отстраняюсь от него, понимая, что Кай даже не рассказал своему брату о том, что Монти не является моим биологическим отцом, и о том, как возникла наша семья.
— Эммет уволился посреди сезона, чтобы удочерить ее. Брайан указывает на меня. — Ей некуда было идти, поэтому он покинул лигу и начал тренировать в каком-то крошечном колледже. Он тоже пожертвовал изрядной суммой из-за этого.
Я чувствую, как внимание Исайи обжигает мне щеку, но все, что я могу сделать, это опустить голову и смотреть себе под ноги. Как будто я не чувствую себя виноватой все эти годы из-за того, что мой отец пожертвовал своей жизнью ради меня, этому случайному чуваку пришлось напомнить мне об этом в присутствии зрителей.
— Твой папа сказал, что ты теперь какой-то большой шеф-повар. — Брайан продолжает. — Сказал, что ты скоро появишься на обложке какого-нибудь журнала. Приятно слышать. По крайней мере, ты делаешь что-то впечатляющее в своей жизни после того, как он отказался от своей.
— Эй. — Исайя встает со скамейки. — Что, черт возьми, с тобой не так?
Брайан кажется искренне сбитым с толку, как будто он просто констатирует факты, а не пытается заставить меня чувствовать себя плохо своими словами.
— Исайя, все в порядке.
Я тяну его за руку назад, чтобы он вернулся на скамейку рядом со мной. — Он прав.
Как бы ни хотелось услышать эти слова, это именно то напоминание, которое мне нужно пережить сегодня вечером и вернуться в путь завтра.
Глава 35
Кай
Миллер выглядывает из пассажирского окна моего грузовика, наблюдая за городскими небоскребами, когда мы выезжаем из центра города, направляясь домой.
Я не спрашиваю, в чем дело, потому что мы оба знаем. Она уезжает через несколько часов; обратный отсчет нашего совместного времени достигает нуля утром.
Переводя взгляд с дороги передо мной обратно на нее, я перегибаюсь через центральную консоль и кладу ладонь ей на бедро. Миллер выдыхает в стекло, прежде чем накрыть мою руку своей, крепко сжимая.
Она улыбается мне через плечо, но это не касается ее глаз.
Именно Миллер вытаскивает Макса из автокресла, когда мы возвращаемся домой, и прижимает его к груди, когда мы заходим внутрь. Она не поставит его на ноги и не отпустит, и я слишком хорошо понимаю это чувство. Я делаю то же самое, когда отправляюсь на поле на целый день, но в отличие от меня, когда Миллер завтра уйдет из дома, она не вернется.
Когда она направляется в его комнату, я останавливаю ее, обнимая рукой за талию. — Подожди.
Я киваю в сторону кухни. — У меня есть кое-что для тебя, прежде чем мы уложим его спать.
Кожа между бровями Миллер складывается, но с моим сыном на бедре и выглядя как моя гребаная мечта, она следует за мной на кухню.
Макс восторженно хлопает в ладоши, что действительно поднимает мое эго, когда я ставлю торт, который испек, на прилавок прямо перед всемирно известным шеф-кондитером.
— Ты испек мне торт? — спрашивает она.
Я поднимаю глаза и вижу, что она смотрит на него, прикусив нижнюю губу.
— Сегодня твой день рождения, Миллс. Каждый заслуживает праздничный торт.
Она улыбается самой грустной улыбкой, которую я когда-либо видела. — Никто другой не готовил мне торт с тех пор, как я была маленькой девочкой, и мой папа пытался. Хотя это было не очень вкусно.
— Что ж, держи свои ожидания на низком уровне. У меня такое чувство, что у нас с Монти одинаковый уровень мастерства на кухне.
Она смеется, но я слышу, как эмоции застревают у нее в горле. Сегодня для нее тяжелый день, и да, в каком-то смысле я хотел, чтобы ее уход был тяжелым. Я хотел, чтобы она чувствовала себя настолько связанной с местом или человеком, что ей было бы очень больно покидать их, но я чертовски люблю эту девушку, и последнее, чего я хочу, это чтобы она расстраивалась, особенно в свой день рождения.
— Торт из коробки, так что мы должны быть в безопасности, но мне пришлось приготовить глазурь самостоятельно. Вот где может быть проблема. — Я застенчиво чешу затылок.
Она слегка смахивает с края, предлагая Максу глазурь на своем палеце, и как только он оказывается у него на языке, его лицо морщится, как будто это худшая форма пытки, а не сладкий десерт.
— О нет, — ворчу я. — Это плохой знак.
Миллер проводит еще раз по тому же пальцу, кладя его в рот. Она кивает, как будто размышляет. — На вкус как дерьмо.
Я не могу удержаться от смеха.
Ее зеленые глаза смягчаются. — Спасибо, Кай. Это…
Она просто кивает, не в силах добавить больше слов.
— Самый вкусный торт, который ты когда-либо пробовала?
Кривая улыбка. — Что-то вроде этого.
Перегнувшись через разделяющий нас кухонный остров, я целую ее. — Еще кое-что.
— Еще кое-что?
Она сажает Макса на бедро, утыкаясь в него носом. — Еще кое-что, Баг?
Он хихикает, когда я кладу на прилавок маленький
