Паутина грез - Вирджиния Эндрюс

Я повернулась и выбежала. Я бежала прочь от вранья, прочь от этих лживых глаз, лицемерных речей, бежала от женщины, которую не желала более ни знать, ни любить. Захлопнув за собой дверь своей комнаты, остановилась в изнеможении, но нет, я не плакала. Ни одной моей слезинки больше не увидят в этом злосчастном месте. Фартинггейл стал мне ненавистен. Гнусным и страшным было то, что сделали здесь со мной. Я поняла, нужно вырваться отсюда, чтобы навсегда избавиться от грехов, которые обитали в этих стенах, от лжи и фальшивых чувств.

Рывком я распахнула дверцы гардероба, взяла чемодан и начала беспорядочно пихать туда вещи, хватая, не раздумывая, что-то с одной полки, что-то с другой, с третьей. На модные платья и драгоценности я даже не взглянула, не вспомнила и о сувенирах. На всем этом стояла черная печать Фартинггейла. А я… я просто хотела сбежать отсюда, и как можно скорее.

Я затянула ремни на чемодане и, ни секунды не медля, пошла к двери. Но на пороге остановилась — мне показалось, будто кто-то позвал меня из глубины комнаты. Ангел! Моя тихая, верная подруга! Она глядела с тоской и отчаянием, наверное, так же, как и я в те минуты. Нет, я не могу бросить ее. И, схватив куклу в руки, я чуть ли не бегом выскочила в коридор. Матери нигде не было. Не слышался и ее голос.

На лестнице я все же задумалась. Не могу же я просто взять чемодан и выйти на улицу, от Фартинггейла до ближайшего населенного пункта несколько миль! Что делать? Куда податься?

Ответ пришел через секунду. Бабушка Джана! Мне надо ехать к ней. Уж она-то знает, что на самом деле представляет из себя ее дочь Джиллиан. Я расскажу бабушке все. Она пожалеет меня, она будет любить меня и оберегать. Надо только направиться на юг страны и найти ее дом в Техасе. Правда, на дорогу потребуются деньги. Я проверила свой кошелек и обнаружила там всего долларов двадцать. Явно недостаточно, чтобы пересечь страну. Вспомнив, где в своем кабинете хранит деньги Таттертон, я пошла в другое крыло дома и взяла все, что там лежало, — около двух сотен. Рука у меня даже не дрогнула. Если кто и должен расплачиваться, то именно Тони. Конечно, двести долларов вряд ли можно было считать состоянием, но на поездку в Техас хватит.

Напоследок я посмотрелась в зеркало, расчесала волосы, промокнула глаза и набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду. Я не имела права выглядеть расстроенной или отчаявшейся, хотя и была такой. Мне предстояло сойти вниз и, как ни в чем не бывало, попросить Майлса отвезти меня в Бостон. Если он заподозрит что-нибудь неладное, он пойдет в дом и начнет расспрашивать мать.

Я покинула кабинет Таттертона, тихо прикрыв за собой двери. Дом хранил молчание. Пусто было на лестнице, в коридорах, в холле. Мать, наверное, возобновила торжественные приготовления к благотворительному вечеру и сидит у зеркала. Да, ничто не имело для этой женщины значения, когда речь заходила о ее красоте, которой она, как всегда, собиралась всех сразить. Из музыкального салона бесшумно выплыл Куртис и с удивлением остановился, увидев меня с чемоданом в руке. Я кивнула ему с улыбкой, отчаянно надеясь, что его любопытство не выходит за рамки нормы. Так и оказалось. Куртис поклонился и по-прежнему молча удалился на кухню.

Путь был свободен, и я вышла на крыльцо. Яркий свет ударил в глаза, так что пришлось прикрыть их рукой. Погода стояла теплая, по небу плыли пышные белые облака, лицо ласкал легкий ветерок. Мир будто приветствовал меня, одобрял решение покинуть Фартинггейл, королевство, где правят темные силы. Когда я первый раз переступила его границы, мне показалось, что попала в сказку. Только вышла эта сказка страшной, с плохим концом.

Мне повезло: машина была на месте. Майлс по обыкновению протирал капот. Хорошо, что не пришлось разыскивать его, идти на служебную половину или в гараж. Когда я направилась к шоферу, он быстро выпрямился и бросил на меня недоуменный взгляд.

— Надеюсь, я не рано? — с улыбкой сказала я, посмотрела на часы и протянула их вперед, якобы для того, чтобы он мог убедиться в этом.

— Что? — Майлс опустил моющую губку и удивился еще больше. — Разве я должен везти вас куда-нибудь, мисс Ли?

— А как же! На вокзал, в Бостон. Только не говори, что мать не распорядилась…

— Нет, она ничего не говорила. Я…

— Ну, обычная история, когда она готовится к светскому приему. Сегодня ведь мама дает благотворительный бал. У нее всегда столько дел и хлопот, что она забывает обо всем остальном, — заявила я, твердо зная, что Майлс поверит в это. — Я собираюсь к бабушке. Все уже готово. Боюсь, нам надо немедленно выезжать, а то я опоздаю на поезд.

— Но… — Он нерешительно оглянулся на дом.

— Майлс! — окликнула я шофера, указывая на чемодан.

— О, простите. — Он поспешно взял багаж, загрузил в машину. — Странно, что Куртис не напомнил мне. Он обычно держит в голове все дела хозяев.

— Возможно, мама и его забыла оповестить, — молвила я. — Что, поехали?

— Да, конечно, мисс.

Шофер распахнул передо мной дверцу, я быстро села. Лимузин мягко тронулся. Я все смотрела на парадный вход, думая, что вот-вот на пороге появится мать, поднимет крик, требуя объяснить, что происходит. Но она не вышла. Майлс проехал круг по двору и выбрался на главную аллею, как вдруг я увидела, что из глубины парка бежит Трой. Наверное, он с няней гулял на берегу. В спешке и гневе на мать я совершенно забыла о малыше и о том, чем будет для него мой отъезд.

— О Боже! — пробормотала я. — Трой! Майлс, пожалуйста, останови на минутку. Я не успела попрощаться с Троем.

Чуть ли не на ходу я выскочила из машины, побежала к мальчику, взмахивая рукой и громко окликая его. Он почти сразу заметил меня и рванулся навстречу. Его маленькое ведерко жалобно позвякивало на бегу.

— Ли! Ты здесь! А у меня такая ракушка! Ты такой огромной никогда не видела! — закричал он. — Смотри. — Он достал из ведерка бело-розовый конус. Под ним осталась россыпь обычных мелких ракушек.

— Действительно большая, — согласилась я.

— В ней слышно, как гудит прибой. Приложи к уху, послушай.

Я так и сделала. Потом улыбнулась.

— Кажется, волны сейчас окатят нас с головой, такой рев! — с притворным испугом проговорила я. Трой остался очень доволен моей шуткой.

— Что ты, океан далеко. — Он убрал раковину обратно в ведерко и обернулся на лимузин. — Ты куда-то едешь, Ли?

— Да, Трой, я уеду на некоторое время. — Я сжала его маленькую ручку и наклонилась, чтобы заглянуть крошке в глаза. — А ты будешь хорошо себя вести, много кушать, спать и гулять, договорились?

— А когда ты вернешься?

— Не так уж скоро.