Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил

Примерно через четверть часа, когда все трупы были перенесены в подвал борделя, а мостовая отмыта, восемь мужчин расположились в главном зале перед очагом и двумя бронзовыми фонтанами, на обитых мягкой тканью лежанках. К счастью, бордель сегодня не работал и клятвенники могли отдохнуть после боя, не опасаясь чужих глаз и ушей.

Прислуживали им три шлюхи. Одна была с красноватым фальтским отливом кожи, другая с темно-оливковой кожей и черными кудрявыми волосами, и клавринка с каштановыми волосами, которая постоянно облизывалапышные розовые губы и слегка их прикусывала, от чего у Мицана замирало сердце. Они подали на большом серебряном подносе сыр с виноградом и разлив по кубкам сладкое, перемешанное с медом вино, занялись перевязкой раненых.

— Сука, вот уже как лет десять на нас никто не смел сбрыкнуть, — Лифут отхлебнул вина и поморщился, когда сидевшая рядом с ним фальтская шлюха начала промывать его рану. — Десять, сука, лет. И тут такая херня. Да ещё прямо у нашего нового борделя и в самый канун Армекаля, да простят нас боги и наши предки. Нет, мир точно пошел по херам, раз всякие гребанные ушлепки начали нас проверять на прочность. Но ничего. Мы им, сука, всем воздадим по делам. Мы им… ай! Да кто тебя учил раны то промывать, гребанная криворучка! Больно же на хер!

— Менэ и не учи, — слегка обиженно произнесла блудница.

— Оно и видно. Если ты и с хером так же как с раной обращаешься, то не видать тебе больших прибылей.

— С хэрр я обращась очень и очень страсатанно. Показатте? Знеш, как лююди говорят? У фальт кожа красна от горящего внутри нас агн, — она прильнула к нему, игриво облизав язычком сосок бандита.

— Не сейчас. Ты лучше с раной закончи. Да только так, чтобы я от твоих страстей не окочурился в конец.

— Может тебе правда её отделать, а, командир? — проговорил коротко остриженный мужчина лет тридцати с проседью в бороде и маленькими глазками, постоянно бегавшими по изгибам тел шлюх. — У меня вот после драки всё время член как кол встает. Знаешь, я иногда специально перед тем как к бабе идти кому-нибудь морду набиваю.

— Сказал же не сейчас. Так, Арно, ты у нас до хера народу в лицо знаешь. Хоть кого-то из этих мужеложцев удалось опознать?

— Нет, Лифут. Всех впервые вижу. Мне вообще кажется, что они не из Каменного города.

— Да ну на хер. Только этого нам сейчас не хватало. Может все же наши говна в голову набили?

— Может и так, но я бы все равно поспрашивал в Заречном городе.

Лифут закусил кулак и нахмурился. Все в зале и без лишних слов поняли, о чем говорил Арно. В Каменном городе, власть принадлежала господину Сэльтавии и уже много лет никто не смел её оспорить. Но за рекой Кадной сидел другой теневой царь. И они редко достигали взаимопонимания.

— Ай, да нет, у тебя точно руки и с жопы растут!

— И в жоэп тооже мэжн! — с вызовом произнесла девушка.

— Командир, если ты не хочешь, можно я её трахну? — с мольбой в голосе произнес любитель помахать кулаками. — Сил уже нет терпеть, клянусь дарами Меркары, у меня сейчас член штаны прорвет.

— Ладно, валяй. Всё равно из неё херовая лекарка.

Фальтка, схватив нового клиента за руку, с игривым смехом потащила его в одну из боковых комнат, а командир клятвенников, проводив их взглядом, допил вино и закусив губу, поскреб мокрой тряпкой тут же закровившую рану.

— Ну вот и что ты делаешь, Лифут? — раздался строгий голос вернувшейся в зал хозяйки борделя.

— Что, что. Рану чищу. Не моя вина, что твои бабы ни хера не умеют.

— С хером то они как раз умеют, а вот со всем другим им уметь обращаться не обязательно. У нас тут не для поножовщин место, а для утех. Да и лекари нам если и нужны, то для борьбы с совсем иными недугами. Так, ну всё, хватит теребить рану. Дай я все сделаю.

Женщина села рядом с Лифутом и бережно промыв ему рану, наложила повязку.

— Ха, но вот ты-то умеешь с ранами обращаться.

— Жизнь научила. Она у меня разной была. Много где побывала, много что видела и делала.

— Охотно тебе верю, Маф.

— Так что же это, командир, на нас, правда, могли заречники пойти? — проговорил мускулистый парень с слегка ребяческим лицом. Его правая рука была перевязана в районе локтя, а под глазом расплывался фингал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да хер его знает. Но если и так, то меня больше волнует то гребанное крысиное говно, что слило где и когда мы будем. Эй, Мицан, ещё раз напомни кому ты относил договор?

— Сначала мастеру Батти, а потом Фалавии и Пайфи. Больше никому, — проговорил юноша.

— Не, это все проверенные люди. Херня, значит придется всех трясти. А, кстати Маф, знакомься — это наше пополнение — Мицан Квитоя. Он пока все больше с гребанными посылками бегает, но, успехи делает.

— Такой молоденький, — смерила его взглядом женщина.

— Молоденький, — согласился Лифут. — Да только если бы не он, распахали бы меня сегодня ножичком от пуза до самого горла. Слышишь, парень, я хоть на тебя и напал чутка, но знай: благодарен я тебе. Да и в бою ты себя нормально повел. Эй, Маф, может, сведешь его с одной из своих девочек? Пусть паренек расслабится.

— Конечно, пусть берет любую какую захочет.

Все это время Мицан не мог оторвать глаз от клавринки. Большие глаза, в которых плясали озорные огоньки, пухлые надутые щечки, крупные, блестящие влагой губы, по которым то и дело пробегался розовый язычек. Покрытая бледными веснушками крупная грудь, прикрытая лишь полоской белой ткани. Ноги, правда, были чуть толстоваты, но юноше это совсем не казалось изъяном. Скорее напротив. Они манили его и будоражили в нем кровь. Ему хотелось схватить ее за бедра, сорвать укрывающею их полоску белой ткани с золотой каймой, и прижать к себе.

— Я бы хотел её, — Мицан показал пальцем в сторону стоявшей у лестницы девушки. Его сердце забилось от волнения, а дыхание участилось, и юноша поспешил приложиться к кубку с вином. Меньше всего, ему сейчас хотелось веселить клятвенников неопытностью.

— Кого? А, Мирьяну… — госпожа Маф внимательно оглядела Мицана. — Ну да, в целом выбор неплох. Хорошо работает языком, неплохо двигает бедрами, но, увы, порою начинает лениться. Так ведь, Мирьяна?

Шлюха скорчила обиженное личико, а потом показала госпоже язычок.

— Ну вот с ним, пусть, сука, не ленится, а выкладывается по полной. Да, Маф, у тебя тут не найдется фиников?

— Я поищу, — с улыбкой сказала она поднимаясь. Лифут сделал большой глоток и слегка поморщившись, откинулся на спинку ложа.

Мицан в нерешительности посмотрел на стоявшую напротив него девушку. Она широко улыбалась и в глазах ее светилось тепло и доброта. Она поманила юношу пальчиком и проворно поднялась по лестнице на второй этаж. Мицан поднялся и под общий приободряющий свист и выкрики, последовал за девушкой в небольшую комнату.

Почти все её пространство занимала большая кровать, заваленная подушками и покрывалами. Мицан заметил, что стояла она на резных ножках, которые были выполнены в виде обнажённых большегрудых девиц. Стены комнаты покрывали фрески с совокупляющимися мужчинами и женщинами. И даже висевшие тут масляные лампы, были выполнены в виде сплетающихся женских тел.

Войдя внутрь, Мирьяна проворно сбросила закрывавшие ее тело полоски ткани, сняла сандалии с ног и уселась на край кровати. Увидев, что Мицан так и стоит у дверей, она похлопала рядом с собой ладошкой.

— Я буду кусаться, только если ты сам об этом попросишь, — проговорила он мелодичным голосом, в котором слышался лишь слабый клавринский акцент. — Это у тебя первый раз?

— Нет! — выпалил Мицан и невольно отшатнулся назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Девушка негромко хихикнула, и пару раз хлопнув своими большими ресницами, облизала губы. Она протянула к нему свои руки и очень нежно взяв его за ладони, потянула к себе. Мицан поддался. Сделав два шага, он сел рядом, чувствуя, как схватывает дыхание и как тело пробивает дрожь. Да, в ту ночь с Ярной он не чувствовал ничего подобного. Но тогда он был так сильно пьян, что и на ногах то еле держался, а сейчас… сейчас он был трезв и никак не мог сдержать предательскую дрожь. Девушка обняла его и, пригладив волосы рукой, поцеловала в шею, а затем ловко развязав кушак и стянула с него рубаху. Мицан попытался поцеловать ее в губы, но она ловко увернулась.