Порок - Илья Райх

…Татьяна лежала на кровати в разодранной одежде: блузка висела на одной пуговице, лифчик был сброшен, мини-юбка, задранная вверх, больше походила на пояс, а ноги судорожно сжимались и разжимались в ожидании действа.

Не хватало партнера – второго главного лица, а может, и третьего, четвертого, но Евгений, чувствуя прозаичность ситуации, не стал включать игру «третий не лишний». Но с подбором даже единственного партнера для Татьяны тоже были проблемы. Он не знал кого выбрать, – себя в этой роли Евгений не видел, так как тело Татьяны не возбуждало его, каким бы идеальным оно не было.

Он представил над Татьяной того самого рослого молодого человека в ночном клубе, который нагло пристал к ней, но он почему-то не вызвал столь сильных ревнивых чувств как прежде, сердце не сжималось от унижения, тело не реагировало… Другие потенциальные участники пассажа, включая молодого человека, с которым он в последний раз видел Татьяну, также не вызвали особых эмоций. Ничего не оставалось, как просто представить Татьяну с гипотетическим юнцом. Евгений не стал конкретизировать, сколько ему лет, как он выглядит, он был просто идеален и юн. Евгений неожиданно для себя вжился в роль юнца, теперь он в обличье молочного тела лежал над Татьяной, одним словом, произошла реинкарнация души. То, что они недавно обсуждали с душегубом Воиновым.

В отличие от прошлых фантазий, он не выступал в роли ревнивого наблюдателя, а был тем самым, кто еще не искусил горечь беспомощности, связанную с возрастом, зато ему было известно чувство снисхождения, что испытывают возрастные люди к более молодым. Более остро это проявление находит отражение в постели, где нет дневного света, где материальное состояние и статус ничто по сравнению с могуществом тела, перед которым бессильна любая женщина. И Татьяна – не исключение.

Да, этот юноша чувствовал господство над тридцатилетней Татьяной, над ее мужчинами и над тем, кто по ней безутешно страдал. Евгений, в образе юного неопытного любовника, топтал себя нынешнего, которому шел четвертый десяток, и чувствовал себя униженным, как никогда. Татьяна стонала, рычала, она отдавалась полностью и готова была на все, лишь бы этот юнец, которого особо не интересовало, кто она и зачем она это делает, не останавливался, входил все глубже и куда хочет, ему были открыты все дороги и подвластны все части ее тела.

Евгений остановился, его распирало чувство растерянности. Он не помнил, как переступил границу, где заканчиваются эмоции и вожделения юнца и начинаются похотливые стремления Татьяны. Странное чувство осенило его, когда ты испытываешь унижение и вожделение за двоих. Евгений впервые остановился в своих желаниях. Скоротечно приняв душ, он вышел из ванны. Уснуть, несмотря на изможденность, он смог не сразу.

Глава сорок восьмая

После новогодних каникул Евгений решил навестить Шарипова Искандера. Он поджидал редактора поздно вечером около того же подъезда, в двух шагах от места, где за несколько дней до наступления Нового года он впервые убил человека. По рассказам Жанны он уже немного знал о работе журналистов, – что они, как люди творческие, подтягиваются на работу к двенадцати часам дня, а возвращаются с нее не раньше десяти часов вечера, как только сдадут очередной номер газеты или журнала.

Евгений сидел в машине, время подходило к одиннадцати вечера, но свет в квартире Искандера на четвертом этаже никак не загорался. К подъезду подъехало такси, оттуда, чуть прихрамывая, вышел худощавый молодой человек без головного убора, с косичкой на затылке. Евгений выпрыгнул из автомобиля, бросился к нему, пока объект не успел скрыться за железной дверью подъезда.

– Шарипов Искандер?

– А, это вы, я так и знал, что нас в покое не оставят.

– Нас? – улыбнулся Евгений.

Искандер ничего не ответил. Евгений предложил сесть для разговора в машину, но Искандер категорически отказался:

– С вашим братом надо избегать общения в закрытых помещениях.

– Ладно, – согласился Евгений, – у меня вопрос, ты знаешь человека по имени Александр Воинов?

– Впервые слышу, – без паузы ответил Искандер.

– Точно? Не слышал?

– Нет, впервые слышу, если это, конечно, не тот Воинов, который укокошил трех несчастных женщин. Да, мы даже что-то писали о нем, о его похождениях, но не более того.

– Ты давно виделся с Игорем Баумистровым?

– Давно!

– Это сколько?

– С того момента, когда произошло ЧП с вашим участием… а после наступления нового года я уехал. Можете поинтересоваться у своей знакомой Жанны.

Внутри Евгения все закипело, но причиной пока еще скрываемого раздражения являлась вовсе не ревность.

– Ты хоть знаешь, где он может находиться?

– Да, предполагаю!

– Где же?

– Это допрос?

– Нет, просто беседа.

– Тогда я не обязан отвечать на вопрос.

– Я могу тебя задержать…

– Да? В рамках какого дела? Не забывайте, что именно мои показания легли в основу вашего дела об убийстве, я могу поменять их в любой момент, – Искандер говорил уверенно. – Да к тому же вы знаете, что я журналист, а задержать журналиста – это то же самое, что покушаться на главу региона.

– Хорошо, – процедил сквозь зубы Евгений, – тогда ответь на вопрос. Ты знаком с Баумистровым-старшим?

– Да, но ничего хорошего сказать о нем не могу.

– А плохого?

– Это человек без принципов, он убил свою первую жену.

– Ты говоришь о матери Игоря?

– Да, поэтому он до сих пор не общается с отцом, виня его в гибели матери.

– Так-так, а что тебе еще известно…

– Я и так вам много сказал. Прощайте, – Искандер открыл дверь в подъезд.

Евгений прижал ее и чуть было не защемил Искандеру руку.

– Что еще? – возмутился Искандер.

– Хочешь сказать, что трахал Жанну? – презрительно выкрикнул Евгений. – Ты же пе…ло!

– Сам ты пе…ло, – ответил Искандер и снова поднес магнитный ключ к замку.

– Что? Что ты сказал?! Ты что-то путаешь, щенок, – угрожающим тоном произнес Евгений, одновременно прикрывая дверь стопой правой ноги.

– Если вы не знали, то ни один мужчина с нетрадиционной ориентацией не покусится на женщину. Если даже он бисексуален, он покусится на женщину только в том случае, если рядом нет мужчины.

– Но там же не было твоего Игоря! – Евгений злобно и истерично захохотал.

– Если у вас все, то я пошел, – Искандер силой отдернул на себя дверь и вошел в подъезд.

Евгений вернулся в машину, после неприятного разговора с представителем нетрадиционной ориентации у него появилось неимоверное желание поговорить с Жанной. Он позвонил ей, но телефон не отвечал.

На следующий день утром он получил сообщение с извинениями. Жанна написала, что спала и не слышала звонка, и что всегда готова встретиться. Евгений прочитал послание с большой долей недоверия. Перезвонить Жанне помешал звонок от начальника убойного отдела Советского ОВД Владислава Крутого. Он просил о встрече, наконец-то у Евгения за все время негласного расследования появилось интуитивное чувство правильно выбранного следа.

Коллеги встретились в историческом центре города, в небольшой кофейне. Оперативник настоял, чтобы встреча произошла вне рабочего места. Как и при знакомстве, Владислав в самом начале встречи был немногословен. Евгений терпеливо ждал, когда угрюмого на вид собеседника прорвет на словесность, ведь зачем-то он его пригласил. Они заказали по кофе, Евгений заказал еще небольшое пирожное. Так, в разговорах ни о чем, с длинными паузами, прошло около пятнадцати минут. Евгений за это время успел изучить все повадки Владислава. Грузный исполин чего-то выжидал, тут даже терпеливый Евгений не выдержал и прямо спросил:

– Зачем пригласили?

В ответ пауза. Евгений, ожидая ответа, разглядывал собеседника. Владислав был крепок, подтянут, расправленные плечи говорили об уверенности, да что говорить – весь вид внушал непоколебимость. Неожиданно, путешествуя взглядом по лицу Владислава, Евгений заострил внимание на губах собеседника, они были большие и толстые, как у представителей чернокожих народов. Во взгляде Евгения читалась зависть, он завидовал брутальности Владислава. Он поймал себя на мысли, что впервые завидует мужчине, внешности, которую еще год назад он не нашел бы привлекательной – в последнее время слишком многое произошло в его жизни.

В следующий момент он неожиданно поймал себя на мысли: «А что, если потянуться через стол и поцеловать его в губы? Что скажет этот здоровяк? Ударит или обескураженно убежит прочь с криком о спасении?», он представил себе, как он тянется через стол, целует, а что потом? Какая разница, что потом? Он – человек, который в последнее время не думает о последствиях…

– Ах ты, гребаный гомик! – вскрикнул Евгений. – Так вот к чему ты подводил!

– Что? – переспросил Владислав. – Я не понял, вы что-то сказали?

– Это я… я не вам, – заикался от растерянности Евгений. Он очнулся, но все мысли были уже о Воинове. Евгений, нервно озираясь по сторонам, соскочил с места, он искал официанта, чтобы заплатить по счету, ему надо было срочно бежать.