Порок - Илья Райх

В следующий момент он неожиданно поймал себя на мысли: «А что, если потянуться через стол и поцеловать его в губы? Что скажет этот здоровяк? Ударит или обескураженно убежит прочь с криком о спасении?», он представил себе, как он тянется через стол, целует, а что потом? Какая разница, что потом? Он – человек, который в последнее время не думает о последствиях…

– Ах ты, гребаный гомик! – вскрикнул Евгений. – Так вот к чему ты подводил!

– Что? – переспросил Владислав. – Я не понял, вы что-то сказали?

– Это я… я не вам, – заикался от растерянности Евгений. Он очнулся, но все мысли были уже о Воинове. Евгений, нервно озираясь по сторонам, соскочил с места, он искал официанта, чтобы заплатить по счету, ему надо было срочно бежать.

– Что с вами? Вам плохо? Вы покраснели, вам душно? – растерянно произнес Владислав.

Евгений сел, посмотрел на Владислава, непоколебимый вид оперативника отрезвил Евгения. Перебрав в голове последние фантазии и посмотрев на физиономию невозмутимого собеседника, он немного успокоился, понял, что ничего предосудительного не совершил. Хотя внутри его распирало стыдливое чувство вины.

– Может, перенесем встречу, я тоже пока не готов говорить, – предложил Владислав, – видно, поторопился.

– Нет-нет, все нормально, просто я кое-что вспомнил, – слова Евгения шли вразрез с его поведением, он вдруг опять вскочил и произнес: – Мне надо срочно бежать, я прошу прощения, я вам позвоню.

У него проснулось острое желание незамедлительно увидеть Воинова, он догадался, чего так долго добивался от него убийца трех женщин. А встреча с Крутым подождет.

Глава сорок девятая

Евгений ворвался в палату. Воинов не удивился возбужденному состоянию следователя, – словно предвосхищая визит, он стоял у решетчатого окна, когда открылась дверь. И на первые упреки саркастически улыбнулся.

– Ты же гомо…

– Вы хотели сказать, что я представитель нетрадиционной ориентации?

– Да! Все, что ты мне говорил насчет женщин – это, это…

– Ложь?

– Нет, я насчет твоих показаний в уголовном деле. Все они лживы. Желание утолить похотливость, капроновые колготки, женщины в юбках… пел ты очень правдоподобно! – Евгений сиял, будто он разгадал загадку всей вселенной. – Но я точно знаю, что ни один голубой не желает женщин, отсюда вывод – ты нагло врал, когда мотивировал свои убийства ненасытным сексуальным рвением!

– А может, я бисексуален? – с удовлетворением произнес Воинов.

– Да, может быть, но, как недавно признался мне один представитель из твоей братии, ни один бисексуал не возжелает женщину, если у него на примете есть мужчина.

– Это спорный вопрос.

– Да, может быть, но кто меня лечил, что прошел весь путь до конца и поменял предпочтения?

– Вы хорошо запомнили мои слова.

– Все-таки я следователь со стажем. Все это время подспудно ты меня убеждал, что гомики тоже люди, чего только стоит рассказ о доблестном Нуриеве.

– Ну и что теперь? Вы не задавались этим вопросом? – Воинов не был обескуражен выводами Евгения, напротив, он воспрял духом и показывал готовность к дальнейшему разговору.

– Что дальше? Теперь я знаю, что ты мне лгал, что твои показания неверны, что ты выполнял чей-то заказ. И кто-то сейчас ходит на свободе и спокойно наблюдает, как я старательно копошусь!

– Еще раз браво! До вас дошло, чего я от вас хотел! Да, как я предупреждал, благодаря нашим разговорам вы поймете, правдивы ли мои показания насчет мотивов убийства. Да, я лгал, и вы это поняли, осознали!

– Но я жду главного: имя заказчика? Ведь я и без тебя знал, что за убийствами женщин стоит кто-то? Только зачем надо было убивать всех троих?

– На этот вопрос вы должны ответить сами.

– Ты обещал мне…

– От своих обещаний я не отказываюсь, но давайте по порядку, – Воинов отошел от окна, прошел мимо Евгения и присел на кровать. – Это как в истории с Татьяной, вы подозревали об изменах, но, пока не удостоверились сами, что она действительно вам неверна, не могли повесить на нее ярлык блудницы.

– Хочешь увести разговор?

– Нет! Забыли, что это я вам предложил сделку?

Евгений успокоился, он взглядом искал табуретку, но ее не оказалось, поэтому пришлось присесть на железный стул у стола.

– Я даже и подумать не мог, – Евгений усмехнулся, – что ты, мягко говоря, нетрадиционной ориентации. И когда же произошла столь неоднозначная метаморфоза?

– Это неважно, – тихо, без категоричности в голосе ответил Воинов.

– Ладно, не хочешь отвечать, не надо. Но скажи, почему тогда ты сопротивлялся сокамерникам?

– Как любой человек, независимо от ориентации, я не приемлю насилие, – он посмотрел на Евгения. – Важно другое, что и вы на полпути к перевоплощению, не так ли, господин следователь?

Евгений немного смутился, он посмотрел по сторонам, вспомнил Крутого, его губы, желание, от которого его бросило в отвращение.

– Детские шалости – мастурбация, неисполненные желания юности, невостребованная любовь к Татьяне, все это в итоге привело в вашем подсознании к несанкционированным желаниям, не так ли, Евгений Андреевич?

Евгений молчал, его распирало от противоречий, чем воспользовался Воинов, который продолжил наступление:

– Сознательная тяга к женщинам не первой свежести чем-то напоминает отвращенную подсознательную тягу к мужчине.

– Ты опять в своем репертуаре!

– Я не знаю, какой мужчина и какая часть его тела вызвала в вас ассоциативное чувство отвращения, как кожа с багровыми прожилками по утрам на бледном лице тещи… – Воинов не успел договорить.

– Я говорил, что я тот, который не меняет своих предпочтений и вкусов, – Евгений старался говорить сдержанно, хотя соскочил с места и схватился рукой за железную штангу спинки кровати.

Воинов никак не отреагировал на перемещение собеседника, он продолжил обсуждать поведение Евгения, смотря себе под ноги, подчеркивая, что первостепенно – то, что он говорит, а тот, кому адресованы его слова – вторичен:

– Часто ощущения и эмоции неподконтрольны нам. Вы никогда не задавались вопросом, почему люди, особенно мужчины с возможностями, становятся с возрастом бисексуалами, предпочитают не женщин, а молодых людей. Это поиск новых возможностей, когда избитые фантазии уже не приносят удовлетворения, не говоря уже о женщинах, чьи половые органы уже не столь сказочно привлекательны, как в юности, на пороге половой жизни. Теперь, хоть и изредка, при виде мужчины у вас в голове будут появляться похотливые мысли, а боязнь их будет усиливать ваш страх от скрытых желаний.

– Ты не слышишь меня, я говорю…

– Можно контролировать эмоции, но не мысли и страх.

– Хочешь сказать, что в будущем меня ждет путь гомосексуалиста? – Евгений разразился истерическим хохотом.

– Не знаю, но, учитывая, что вы из тех, кто бьет себя в грудь и называет себя гомофобом, вас все сильней будет раздирать от противоречий.

– Хочешь сказать, все, кто выходит на подавление гей-парадов, и есть те, кто не уверен в себе?

– Психотерапевты называют этот признак гиперкомпенсацией, когда люди прикрывают свою несостоятельность излишней агрессией.

– Ха-ха-ха! Не смеши меня, – Евгений притворно засмеялся и сквозь смех произнес, – одна моя знакомая тоже говорит: «Лучше буду воровать, чем заниматься проституцией».

– Существует еще более точный афоризм – один человек сказал: «Лучше быть диктатором, чем голубым».

– Да, верно, точнее и не сказать.

– Хотите сказать, что лучше быть душегубом, чем…

– Да, по мне лучше так, чем быть из вашей породы, – без раздумий ответил Евгений.

– Вы готовы убить, чтобы не дать усомниться в своих желаниях…

– Я уже убил, – Евгений усмехнулся, – хотя, чтобы не усомниться, что я настоящий мужчина, мне достаточно одного – возможности обладать женщиной.

– Тогда где ваша женщина? Вы же ее потеряли, – Воинов встал, его глаза блестели.

– Я не о чувствах, я о физической возможности иметь женщину и быть желанной в ее объятиях.

– Так идите к ней и докажите свою состоятельность, пусть она в вас не разочаруется, – патетически произнес Воинов, – и не убейте ее!

– Если только настанет необходимость в этом, – Евгений самодовольно засмеялся.

Странная смесь возбужденности и чувства превосходства хлынула в Евгения, он никогда раньше не чувствовал себя настолько самоуверенно после беседы с Воиновым. Но это и было той мнимой уверенностью, о которой только что говорил Воинов. Но он не сомневался, что он мужчина! Он знал, куда и к кому поедет, какая женщина даст ему возможность ощутить себя представителем сильного пола человечества. Да, Жанна! Та самая Жанна, за горячей натурой и обаянием которой скрывалась холодная расчетливая женщина – обратная сторона Луны, несущая на Землю катаклизмы, цунами, стихийные бедствия. Он вспомнил слова Агера Агишевича, что в каждой темной истории вокруг Баумистрова всегда замешана женщина. И у Евгения не было сомнений, что Жанна и есть тот человек, который может дать ответы на накопившиеся вопросы. Он жаждал полного реванша над Воиновым, хотел уничтожить его, наказать за надменность, унизить так же, как он унижал его все последние месяцы, наводящими вопросами вскрывая порочные стороны его отношений с женщинами.