Дары ненависти - Людмила Астахова

— На Ролэнси мы бы въехали в этот Синхелм уже завтра, но мы, когти Локки, не на Ролэнси. Ваши дороги и эти ваши придорожные создания, вроде тех, чью повозку и одежду мы… унаследовали. На Ролэнси нет и не может быть ничего подобного. О, нет, я поняла, кто они такие! Не трясите так головой, леди Янэмарэйн, иначе она у вас разболится. Вы, конечно же, меня осуждаете. У них не было шансов, и они напали первыми. А мне — нужно было их имущество. Должна ли я щадить бродячих собак? И какая разница, сука или кобель пытается тяпнуть меня за пятку? Их тряпки, конечно же, я выброшу при первой возможности, но для начала и они сгодятся. В этом Синхелме, полагаю, найдется лавка готового платья? Конри отсыпал мне достаточно золота: я куплю вам нормальную одежду, и капор, и пальто, и боты… и даже флакон этого масла, лавандового, кажется? Хотите перед сном попить теплой воды, или, может быть, сносить вас в кусты? Моргните, если да. Нет? Ну и славно. Давайте спать, графиня. У нас завтра долгий и трудный день.

Грэйн прочистила и убрала трубку, пробежалась до кустов сама и уложила пленницу рядом с костровищем, где тлело толстое бревно.

— Дождя не будет, — посмотрев на небо, ролфи улеглась рядом, так, чтоб тепло рдеющих углей согревало шуриа с одного бока, а сама Грэйн — с другого. — Тент не понадобится. И перед сном можно полюбоваться лунами у-а-а-а-у-у… у вас тут даже луны какие-то… мелкие, что ли… — Девушка подсунула руку под голову пленницы вместо подушки. — То ли дело у нас, на Ролэнси… Свет Морайг серебрит ледяные равнины, белоснежные, словно косы Священного Князя… Ах, эти косы, Джоэйн! Самые длинные на Островах, струящиеся, словно драгоценный шелк! Их три, знаешь ли, и каждая, кровью Морайг клянусь, с мой кулак толщиной! Косы ему должны плести жены, но княгинь сейчас только две, а третью косу, траурную, он перевязывает белым шнурком в знак скорби… Когда-нибудь найдется счастливица, что развяжет этот шнурок и коснется волос Вилдайра Эмриса… будь я посвященной Глэнны, я бы даже помечтала немного об этом, правда! Но только посвященная Глэнны может выносить вилдайровых волчат, а потому и мечтать без толку… куда мне, в самом деле? Еще месяц, может, полтора… и в моем Кэдвене зацветут яблони… у-а-а-а-у-у… они тоже белые, да… Я бы показала тебе, Джоэйн… возможно…

Ролфийка заснула мгновенно, оборвав свой романтический монолог на полуслове, будто сраженная выстрелом. И хотя обращение «Джоэйн» бесило леди Янамари несказанно, однако не замечать проявленную к пленнице заботу та не могла. А если бы эрна еще и сняла чары обездвиживания…

«Когда ты молчишь, Джони, тебе цены нет», — язвительно вякнул призрак откуда-то из кустов.

«Пошел кадрить наивных древесных духов, развратник?»

«Скажи спасибо, что девушка тебе язык не отрезала», — парировал Эйккен.

«Так Священный Князь приказал доставить в целости и сохранности. Язык входит в список важнейших органов».

Все эти красочные описания Вилдайровой традиционной прически… Интересно, а зачем же Священном Князю Ролэнси вдруг понадобилась шуриа? Тем более посвященная Земле, или, как говорят сами ролфи, луне Глэнне?

Нет, нет… Это все глупости, чушь, выдумки… Спать, спать, спать…

Рамман Никэйн Янамари

Вообше-то семнадцатилетнему юноше полагается думать исключительно о девицах, а точнее, о девичьих прелестях. Ладно… пусть шестнадцатилетнему, разница непринципиальна. Сколько тут осталось до зимы — яровые взойдут, озимые уберем, затем сенокос, потом яровые подойдут, и снова озимые сеять, а тут и зима. Это все к тому, что пока другие юноши мечтают о девушках, молодой граф Янамари размышляет о преимуществах новых жаток. Рамман и рад бы о чем-либо другом, но кому тогда будет дело до хозяйства? А вопрос, между прочим, непразден. Ведь если сесть и подсчитать, то выйдет интересная картинка: при урожае озимых 15 копен на один дежм[24] для уборки косой потребуется три косца, три вязальщика или шесть вязальщиц, а жатвенной машиной при одном работнике и паре лошадей за 10 рабочих часов сжинают аж четыре с половиной дежма. При переменных же лошадях…

На этом этапе расчетов Раммана отвлекли — Юкин доложил о прибытии лорда Джафита. И все мысли об увеличении производительности механических жаток мгновенно улетучились, вытесненные паршивым предчувствием. Что-что, а чуять беду Рамман Никэйн умел ничуть не хуже своих ролфийских предков, в прямом смысле этого слова. От волнения его обоняние обострялось до крайности — и, упаси Предвечный, кухарка в этот день недосмотрела за свежестью продуктов — юный граф вмиг учует и выволочку устроит в стиле покойного папеньки. То бишь с обязательным вычетом из жалованья.

Лорд Джафит не стал скрывать своего беспокойства относительно исчезновения Джоны. Императорский брачный агент не поленился самолично приехать в Янамари-Тай. Потенциальные женихи в недоумении, про брак с Жозебом Мендией вообще можно забыть, слуги перепуганы. Орик подергал за невидимые ниточки связей — и светских, и духовных. Первым предположением, разумеется, был заговор эсмондов — волшебники любят обделывать свои делишки без шума и пыли. Жертва исчезает бесследно и навсегда — никто ничего не видел и не слышал, все довольны.

Рамман до крови прокусил губу, когда выслушивал версии лорда Джафита, начиная с самой страшной. «Только бы не разреветься!» — твердил он себе все время.

Но лорд Орик сумел сделать невозможное — он выяснил, что эсмонды точно так же не ведают о местонахождении леди Алэйи и немало озабочены происходящим. Шутка ли — женщина бесследно исчезает из спальни… На этой детали Джафит споткнулся и поспешил заверить молодого человека в том, что ничего такого непристойного в доме покойного Лердена Гарби не случилось, как будто это имело какое-то значение для Раммана. Ладно… имело, конечно, но не сейчас.

Юноша, столь привычный к хозяйственным вычислениям, моментально прикинул шансы Джоны попасть в очередную ловушку и решил, что произошел именно тот случай, о котором мать предупреждала. Мамочка умная — мамочка все знает наперед?

Приказав подать гостю домашней наливки в качестве аперитива, Рамман Никэйн сразу метнулся в классную комнату к брату, приказал учителю Харрику немедленно собирать мальчика в дорогу. Коляска стояла наготове с тех пор, как Джона уехала в столицу, а один из самых преданных слуг держал под рукой узелок с вещами.

«Жасминовая Долина» — всего лишь красивое название, а на самом деле глушь для Синтафа невероятная — если не знать, куда ведет узкая, заросшая сорняком дорога через поля и рощи, то нипочем не догадаться про особняк в окружении старого парка. Бумаги оформлены на подставное лицо, круглый год в доме хозяйничают глухонемые мать и дочь в компании с тремя здоровенными сторожевыми псами. Самое лучшее место для маленького мальчика с нехорошей тайной в смутное для семьи время.