Лишние дети - Дайни Костелоу

нечем было вытереть слезы, и потому Рита подошла к воде, зачерпнула ее ладонями и плеснула на пылающие щеки. Она вспомнила обещание, которая дала себе, что никто никогда больше не заставит ее плакать. Что ж, она нарушила это обещание в последний раз.

— Теперь ты сама по себе, Рита, — сказала она вслух, словно давая новое обещание озеру. — Тебе больше никто не нужен.

Медленно пошла она обратно, туда, где миссис Уотсон ждала ее, сидя на коврике.

— Можем вернуться, мисс, — сказала Рита. — Спасибо, что рассказали мне про бабушку.

И, не дожидаясь, пока воспитательница скажет что-нибудь в ответ, она побежала босиком по высушенной солнцем пыльной траве обратно к ферме.

Долгое лето подходило к концу, на ферме вводился более строгий распорядок дня. Девочки больше не ходили купаться, не играли в прятки. Дафна Мэнтон вздохнула с облегчением.

Миссис Уотсон сообщила Рите Стивенс новость о смерти бабушки. И хотя девочка держалась в стороне ото всех и казалась очень бледной и усталой, Дафна решила, что воспитанница восприняла печальную новость довольно легко и что все трудности позади. Эмили больше ничего не писала, а нет новостей, значит, нет и неприятностей.

Так и было до того телефонного звонка, который полностью перевернул их жизнь.

Однажды вечером, когда Дафна и Джо уже собирались ложиться спать, внизу, в кабинете, вдруг зазвонил телефон.

В трубке что-то шипело и щелкало, потом Дафна услышала пронзительный голос оператора: «Можете говорить, вы на линии».

— Алло! — крикнула в трубку миссис Мэнтон. — Кто что?

— Мне нужна… Мэнтон. — Сквозь треск и щелканье прорвался мужской голос.

— У телефона Дафна Мэнтон. Кто говорит?

Голос зазвучал чуть яснее, и она смогла разобрать следующее:

— Это Мартин Филдинг, соучередитель фонда «Нежная забота». Я звоню из Англии. Это миссис Дафна Мэнтон?

— Да, — громко ответила заведующая. — Дафна Мэнтон слушает.

— У меня плохие новости, — сказал мужчина. — Две недели назад у Эмили случился инсульт, после которого она впала в кому. А вчера она умерла.

— Умерла?.. — повторила ошеломленная Дафна.

— Инсульт, — повторил Мартин. — Послушайте, связь может прерваться, поэтому постараюсь сказать все быстро. Так как Эмили умерла, мы закрываем приют «Нежная забота». С ним и так уже было довольно много проблем, поэтому я решил закрыть учреждение.

— Но как же… — попыталась возразить Дафна, но Мартин Филдинг не обратил на ее слова никакого внимания.

— Что касается Каррабунны, очевидно, что мы обязаны позаботиться о тех детях, которые живут на ферме, пока им не исполниться шестнадцать. Так что средства на их содержание будут посылаться.

— Но… — снова попыталась перебить его Дафна.

— Пожалуйста, выслушайте меня до конца, — твердо проговорил Мартин Филдинг. — На место девочек, которые будут покидать вашу ферму, новые дети поступать не будут. Число детей будет сокращаться, соответственно, и персонала для ухода за ними понадобится меньше. Вы с мужем сможете, конечно, остаться на ферме, мы будем заботиться о вас в благодарность за ваш многолетний труд.

Дафна не сумела вставить ни слова.

— Все это я изложу в письменной форме, — продолжал собеседник. — Вы получите письмо в течение нескольких недель. Просто я посчитал необходимым лично сообщить вам о смерти Эмили, как и обо всех остальных изменениях. — Затем он быстро проговорил: — Примите глубочайшие соболезнования в связи со смертью вашей двоюродной сестры. Я буду на связи. До свидания. — И бросил трубку.

Дафна положила трубку и задумалась. Значит, Эмили умерла. Дафна не особенно расстроилась, она никогда не любила кузину. Скорее, она разозлилась, что Эмили умерла так некстати и оставила фонд «Нежная забота» на милость этого бездушного юриста, своего родственника. Неужели Мартин Филдинг действительно закроет их приют? Вот так просто? Как же так?

Она медленно поднялась наверх, в спальню. Джо, заметив, что жена побледнела и явно потрясена чем-то, спросил:

— Кто это был?

— Мартин Филдинг, свояк Эмили. Она умерла, Джо.

— Кто? Эмили? Не может быть, она казалась такой несокрушимой!

— У нее случился инсульт. Вчера она скончалась.

— Как печально, — довольно бодро отозвался Джо.

— Это не просто печально, — возразила ему жена. — Это настоящая катастрофа. Филдинг собирается прикрыть нас.

— Прикрыть? — переспросил Джо, которого эта новость заинтересовала гораздо больше. — Но это же невозможно.

— Еще как возможно, — ответила Дафна. — Он говорит, что собирается закрыть фонд «Нежная забота» и к нам на ферму перестанут поступать новые девочки.

— Ну, быстро у него это не получится, так что пока не о чем беспокоиться.

— Не уверена в этом. Он еще сказал, что мы с тобой сможем остаться на ферме, — вспомнила она. — По крайней мере, нам будет где жить.

— Ну и не волнуйся больше, — обрадовался Джо. — Продадим ферму и переедем в место поприличней.

— Боже мой, Джо, да повзрослей уже наконец, — сорвалась Дафна. — Следующие несколько лет мы будем едва сводить концы с концами, ферма придет в упадок.

— Ты всегда можешь выйти на пенсию, — предложил Джо. — Пусть найдут кого-нибудь вместо тебя, это их головная боль, а не наша.

— Не говори ерунды. Если я так сделаю, я перестану быть собственником фермы, и мы не сможем ее продать. В любом случае, добавила Дафна Мэнтон, улегшись обратно в постель, — Мартин Филдинг пришлет мне письмом все подробности.

— Что ж, дождемся письма, — согласился Джо. — Ничего пока никому не рассказывай, пока не получишь письма от Мартина.

Этой ночью Дафне не спалось. Она все думала и думала. Как могла Эмили не позаботиться о том, что станет с фондом после ее смерти? Она же была такой практичной и деловой! Наверняка она составила завещание, в котором подробно описала, что должно стать с «Нежной заботой». Неужели по этому завещанию все права перешли к Мартину Филдингу? Значит, именно он принял решение о закрытии фонда. Им так хорошо жилось на ферме! И зарплата, и другие льготы — все под рукой. Жалко расставаться с такой, кормушкой.

После отъезда миссис Гарфилд она никого не наняла и не сообщила в Англию, что у них теперь одной воспитательницей меньше. Просто продолжала получать зарплату миссис Гарфилд и переводила ее на свой банковский счет. Там накопилось уже довольно много денег, но их вряд ли хватит на оставшуюся жизнь, если они потеряют ферму.

В ту ночь Дафна с трудом заснула, а утром тревожные мысли навалились на нее с новой силой. Ферма такая большая, только очень богатый человек смог бы купить ее. Как же они ее продадут? Может, Мартин передумает?

И вот наконец письмо от него пришло. Когда Дафна прочла его, она поняла, что надежды нет. Мартин не передумал, а в письменном виде его предложение звучало еще