Синдром отсутствующего ёжика - Наталия Терентьева

Здесь же мне постоянно приходилось снова и снова понимать – нет, не по карману, дорого, не для меня. И както мне становилось от этого странно. Не грустно, и не тоскливо, и не обидно. Нет. А так, будто я зашла случайно на чейто веселый праздник в серой будничной одежде и грязных сапожках, не потому что я грязнуля, а потому что ходилаходила по осенней грязи, из дома в дом, от одного ребенка к другому… И вот зашла туда, где все веселятся. И стою в сторонке, не знаю, как в этот праздник встроиться, на меня особо никто и не смотрит, и вид мой ни у кого не вызывает раздражения, да мне самой както неловко. И тогда я пытаюсь объяснить сама себе: понимаешь, в нашей стране произошел очередной катаклизм. Они происходят в России регулярно. То одно, то другое. То революция, то крестьянский бунт, то голод, то коллективизация, то засуха, то нашествие иноземцев, то происки коварных горцев, то расстрелы, то слабовольный царь, то потерявший разум генсек, то внезапно грянувший капитализм… А, как известно, дрова рубят – щепки летят.

И мне досталось, как и многим. Меня, с моей прекрасной профессией, легко причислили к «бедным» и с высоких трибун обсуждают, как нам, «бедным», помочь. И те из моих одноклассников, кто хуже всего учился и не стал поступать в институт, живут сейчас гораздо лучше. «Лучше». Так, наверно, будет правильнее сказать. Слаще едят, больше отдыхают, чаще путешествуют.

Но ведь не вырваться из существующей системы. На пустынный остров в поисках потерянных идеалов, а также справедливости, гуманности и милосердия не убежишь… Приходится жить по предложенным тебе законам, предложенным кемто более сильным, напористым, уверенным в том, что имеет право решать за миллионы других людей.

Размышления о политике и удивительной судьбе собственной страны чуть было не повергли меня в полное уныние, как обычно. Усилием воли я заставила себя перестать думать о социальных катаклизмах и просто смотреть на море. И вот тогда через некоторое время у меня возникло перед глазами лицо вчерашнего итальянского мальчика, Тонино, и его мамы. Странно, но утром, проснувшись, я почемуто совсем не думала о них. Да, с таким веселым малышом маме с папой надо быть все время начеку, и еще очень долгое время…

Я понимала, что мальчик был на волоске от самого страшного. Родители это тоже поняли. Жаль, что мне стало вдруг плохо и пришлось сразу уйти. Я бы с удовольствием познакомилась с родителями мальчика, поговорила бы с ним самим, если он, конечно, знает английский. Я слышала, что итальянцы учат английский примерно с тем же успехом, что и мы, русские, – плохо учат, ничего не понимают, говорят елееле. По крайней мере, папа Тонино объяснялся со мной с трудом. Но думаю, я правильно услышала, что они ждали мальчика десять лет. Действительно, на вид они – любящая пара, и не очень юная. Женщине – лет тридцать пять, а то и больше, ее мужу – лет сорок пять. И если целых десять лет они жили вместе, любили друг друга и очень хотели завести ребенка, можно себе представить, насколько он им дорог.

Хорошо, что мне пригодились мои знания в такой неожиданный момент и неожиданном месте. Никогда мне не приходилось этого делать. Из глубины памяти всплыло, вероятно, когдато выученное, что именно так нужно спасать подавившихся малышей, правда, самых маленьких, но мне кажется, я все сделала правильно и очень вовремя. Как только я с легкостью подняла и перевернула мальчика, который наверняка весил килограмм двадцать, если не больше, – загадка для меня самой…

На острове Сицилия все туристы сразу ринулись к автобусам, которые ждали группы, чтобы везти к действующему вулкану Этна. Мне места в автобусе с русскими туристами не досталось. К немцам и полякам, которые тоже были на катере и сели в свои автобусы, я даже не стала подходить. Я спросила местного гида, сколько идти пешком – вулкан был хорошо виден, и казалось, что дойти можно буквально за полчаса. Он засмеялся:

– На машине – три часа! А пешком – сами понимаете… Будет еще автобус, подождите немного. С него пересядете на другой и доберетесь…

Я решила прогуляться в поселочке, купить Ийке какойто сувенир и попробовать добраться своим ходом. Ведь ездят както местные жители, они же не пользуются экскурсионными автобусами. Не доеду до вулкана – просто прогуляюсь. Заблудиться здесь трудно, впереди – Этна, за спиной – море.

В сувенирных лавочках недалеко от пристани продавались разные поделки из вулканических пород, и просто камешки, вырвавшиеся из самых недр вулкана или осыпавшиеся с вершины кратера. Я выбиралавыбирала, да так ничего и не выбрала. Интереснее всего было бы, конечно, самой подобрать камешек и положить его на полку. А Ийке лучше всего было бы купить какоенибудь украшение – колечко, например, и с камешком вовсе не из вулканической породы. Даже не знаю, почему я подумала именно про колечко. Мне вдруг показалось, что Ийке так приятно было бы надеть на пальчик красивое, необычное колечко. Я зримо представила себе ее, с восторгом глядящую на свою тонкую, прозрачную ручку, на которой блестит и переливается кольцо…

Я отогнала этот образ, словно наваждение. Странно. Наверно, просто соскучилась по дочке. К тому же давно не уезжала так далеко от нее. Доводы разума – что Ийка стала настолько большая, что смогла собрать вещички и уйти из дома, – никак не помогали.

С пересадкой я всетаки доехала до городка, расположившегося у подножия Этны. Оттуда можно было взять такси, чтобы добраться до пешеходной тропки, по которой туристы со всего мира каждый день пытаются взобраться к манящей, курящейся вершине. Но я решила пойти пешком – вот уж навстречу вулкану я еще точно ни разу в своей жизни не ходила. Солнце, как по заказу, сегодня светило неярко, и воздух был наполнен спокойствием и умиротворенностью. Все получалось, как мне хотелось, я особенно ни о чем не думала, как будто мои сомнения, страхи, тревоги на какоето время замерли, устав мучить меня.

Идти пешком было километра тричетыре, так мне сказала женщина в местном ларьке, где я наконец купила бутылку минеральной воды. Я шла, смотрела на вулкан, похожий на огромный черный конус, над которым стоял столб дыма, и вспоминала, как читала Ийке сказку английского писателя Дональда Биссета про волшебника, жившего в огнедышащей горе и подарившего частичку огня маленькому дракону, чтобы тот мог разогревать чай своей бабушке. Мне самой очень понравилась эта немного абсурдная и милая сказка, а Ийка неожиданно заплакала в самом конце. Когда я с трудом допросилась у нее до причины расстройства, она мне объяснила: «Понимаешь, ведь теперь дракон не будет никогда приходить к нему в гости! У него же есть свой огонь… Волшебник будет ждать его, а он никогда не придет…»