Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова

и, в конце концов, вам, Шанриз! Вот потому я и прошу быть со мной откровенной, чтобы я мог предпринять хоть что-то, чтобы защитить вас.

– Но я не имею ко всему этому отношения! – возмущенно воскликнула я. – И дядюшка тоже. Да и герцогиня, услышав о недомогании герцога, была озадачена и насторожена. В ее глазах даже не мелькнуло тени удовлетворения. Да и как мы могли это сделать?! Он был на охоте, мы все в резиденции…

– А Гард? Гард был рядом с Ришемом, – парировал Элькос. – Он человек ее светлости, ваш друг, наконец. Он мог подлить зелья…

– Нет! – вскрикнула я вне себя от негодования. – Фьер ничего подобного не стал бы делать. – После схватилась за голову и прошептала: – Это всё какой-то дурной сон. Магистр, – он ответил мне внимательным взглядом. – Вы же не можете в самом деле думать, что кто-то из нас в этом замешан.

– В вас я верю, Шанни, – спокойно ответил маг. – Почти так же уверен в его сиятельстве. Но вот герцогиня… Эта женщина способна на многое, а Гард был ею приближен и возвышен, а потому должник.

– Ерунда!

– Не будем спорить, – вновь поднял руку магистр. – Всё выяснится, я уверен. Просто я ошеломлен произошедшим. Надо отдохнуть, а на свежую голову обдумаем всё сызнова.

Я слушала его, покусывая губы. Самое противное, что и вправду всё это выглядело как попытка одним ударом избавиться от противника, использовав ревнивый нрав государя. Только вот я была уверена, что никто из нас не связывался с запрещенными зельями, а вот наши враги уже травили моего жеребца…

– Магистр, он точно опоен? – нервно спросила я. – Быть может, герцог разыгрывает спектакль?

– Я увидел воздействие на него, но, признаться, тоже усомнился и решился проверить. Реакция герцога, его поведение – он не притворялся. Мое первое заключение подтвердилось. Осталось понять, кто это сделал.

– Не верю, – я мотнула головой. – Не верю ему. Даже когда говорите, что это так. – Выдохнув, я спросила: – Чего мне ожидать от его светлости? Преследования?

– Через пару дней он будет вновь в своем уме, я уберу воздействие, вам нечего опасаться. Сейчас Ришем спит и проспит до утра. К тому же за ним приглядывают.

– Доброй ночи, магистр, – произнесла я, разом прекращая наш разговор.

– Шанни…

– Приятных снов, – отмахнулась я и поспешила покинуть королевское крыло.

Сейчас я не желала здесь находиться, как не желала разговаривать с другом моих родителей. Слишком была оскорблена его подозрениями. А еще хотелось всё обдумать и понять, чем может обернуться для нас история с любовным зельем. И уже спускаясь по лестнице, я не выдержала и воскликнула в полный голос:

– Чушь!

Глава 18

Король вернулся с охоты на три дня раньше оговоренного срока. С того момента он не встретился со мной ни разу. Не написал ни одной записки, не ответил на мою, не приглашал играть в спилл и прекратил свои визиты к тетушке. Однако саму герцогиню вызывал. Разговор был тяжелым и нервным. Ее светлость не столько рассказывала подробности, сколько возмущалась, перемежая восклицания с жадными глотками из стакана с успокоительным снадобьем:

– Мерзкий, мерзкий гадкий негодяй этот Ришем! Это его проделки, я уверена! Кому бы такое в голову пришло?! Но как же можно так? Как можно?! Нас подозревают во всех грехах вселенной! Боги, я отравила свою лошадь, подумать только! Бедный, бедный, бедный Фьер. Он даже не стал меня слушать, он верит этому… этому смазливому скоту! И бледной немочи, этой графине, тьфу! А Селия? Как могла эта дрянная девчонка так поступить со мной?! Я же заменила ей мать, и это благодарность?! И вы подумайте, они ищут доказательства и ведь найдут! Найдут!

Уже позже, когда руки ее не дрожали и герцогиня могла связно разговаривать, я узнала в подробностях, в чем нас обвиняют.

– Они всё перевернули, Шанриз, – прохаживаясь по своему кабинету, где мы уединились, говорила ее светлость. – Нас обвиняют не только в том, что мы опоили герцога приворотным зельем, но и в отравлении Аметиста.

– Что?!

– Именно так, – отчеканила герцогиня. – Если вкратце, то мы чуть не извели жеребца, чтобы дать вам возможность искать королевской защиты. Так мы хотели вернуть вам благоволение моего племянника. Как славно обстряпали, негодяи! – воскликнула она, но взяла себя в руки и продолжила: – Он охладел к вам после бала, и мы воспользовались темной магией, заодно и наведя подозрения на бедняжку Селию, которая получила от брата славных словесных оплеух за то, что полезла к вам. А сотворил всё это непотребство Гард. Якобы кто-то из конюхов показал на него, будто бы барон был в конюшне перед тем, как Аметист начал вести себя странно.

– Какая чушь! – воскликнула я вне себя от негодования.

– Именно, дитя мое, – кивнула ее светлость. – Но это еще не всё. Чтобы окончательно убрать герцога с его гадюкой, Фьер подлил ему за обедом приворотного зелья. Они, оказывается, сидели рядом, и даже есть свидетель того, как барон дернул рукой над бокалом с вином, а после быстро убрал ее под стол, будто что-то пряча. После этого у твари Нибо случилось помутнение, и его отправили во дворец. И это мы затеяли ради того, чтобы мерзавец вдруг вспыхнувшей страстью к вам прогневал государя и был изгнан вместе со своей невесткой. А когда королю доложили о темной магии, тот закончил охоту и приказал всем возвращаться в резиденцию.

Теперь наш дорогой мажордом в темнице, и его наверняка будут пытать, чтобы добиться признательных показаний. В злоумышленниках называют меня и вашего дядюшку. Барона считают исполнителем, впрочем, как и вас. Вот так вот, дорогая моя. Даже похищение ваших платьев называют интригой, которую я выдумала для того, чтобы отправить к вам короля и тем самым подтолкнуть. Думаю, что и визит Селии к вам вскорости назовут нашими происками и выдумками. В итоге нас просто сметут. Я вернусь в Аритан, где буду сидеть под стражей. Его сиятельство хорошо если просто выгонят со службы и отправят восвояси. Вас удалят от Двора, а Фьер… Фьер уже вряд ли выберется из застенков.

– Боги, – сдавленно произнесла я, прижав ладонь к груди.

– Признаться, не знаю, как из всего этого выбираться, – ее светлость покачала головой и упала на стул напротив меня. – Немыслимо! Как он обыграл нас! Как обвел вокруг пальца, как вывернулся, когда уже казалось, что его конец близок. Мерзкий змей, – вздохнула герцогиня. – Я впервые чувствую такое бессилие.

Я сидела оглушенная тем, что узнала, и меня мучил только один вопрос:

– Почему король верит оговору?