Эгоист - Джордж Мередит

— Только без сравнений… — перебила ее миссис Маунтстюарт. — А то, если оно окажется удачным, оно так и застрянет в вашей памяти навсегда. И позвольте вас заверить, что вы, мало того что превысили количество отпущенных вам слов, еще и лукавите со мной.

— Я готова поклясться, что нет!

— И окажетесь клятвопреступницей.

— А вы мне поможете?

— Если вы расскажете мне все начистоту, может, и попытаюсь.

— Милая миссис Маунтстюарт, что я еще могу сказать?

— Вам трудно, я понимаю. Но отвечайте хотя бы на вопросы.

— И тогда вы мне поможете?

— Ну, хорошо. Хоть не в моих правилах торговаться с друзьями. Итак, существует ли человек, которому бы вы были готовы отдать свою руку и сердце? Вот мой вопрос. Пока я не получу на него ответа, я не могу сделать и шагу. Отвечайте: существует такой человек — да или нет?

У Клары захватило дыхание: броситься очертя голову в бездну, всю глубину которой она измерила, отдаться упоению полной исповеди или прислушаться к трезвому голосу благоразумия? Существует ли такой человек? Одна мысль, что он существует, была почти равносильна свободе; признаться в том, что он существует, было бы гарантией ее.

— Ах, миссис Маунтстюарт!

— Ну?

— И вы мне поможете?

— Право, я начинаю сомневаться в том, что вы заинтересованы в моей помощи!

— Которому я была бы готова отдать руку и сердце?

— Постыдитесь! С вашим умом не понимать, в какое положение вы себя ставите, отлынивая от ответа!

— Дорогая миссис Маунтстюарт! Дайте мне вашу руку! Можно, я скажу шепотом?

— Зачем шепотом? Я отвернусь.

— Такой человек существует… — произнесла Клара дрожащим голосом. — Я чувствую себя ничтожеством по сравнению с ним. Если бы я могла быть ему полезной…

— Незачем продолжать. Итак, такой человек налицо.

— Ах, сударыня, дело не в этом! Это не то, что вы думаете. Вы требуете, чтобы я была скрупулезно правдивой. Вот я и хочу… Я хочу, чтобы вы поняли, что это чувство совсем не того порядка, какое имеют в виду, когда речь идет об… исповеди. Стать женой этого человека… я не позволяю себе об этом мечтать. Если бы вы спросили, есть ли человек, который вызывает у меня восхищение, я бы ответила: да, есть. Я не могу не восхищаться прекрасной, мужественной и самоотверженной душой этого человека. Его удел вызывает невольную жалость, но, жалея его, чувствуешь, насколько неизмеримо он вас выше, ибо виною его несчастий одно лишь собственное его благородство. Он живет ради других.

В низком, приглушенном голосе ее слышалась волнующая музыка сердца, не допускающая насмешки или недоверия.

Голова миссис Маунтстюарт покачивалась, как на пружинах.

— Он умен?

— Очень.

— Хороший собеседник?

— Да.

— Красив?

— Пожалуй.

— Остроумен?

— По-моему, да.

— Веселого, беспечного нрава?

— По-своему.

— Разумеется, по-своему. Иначе он был бы фигляром. И беден?

— Он небогат.

Миссис Маунтстюарт задумалась на несколько минут: не выпуская из рук Клариных пальцев, она раза два слегка их сдавила, дабы, не выражая одобрения, все же немного ее подбодрить.

— Ну, конечно же, беден, — произнесла она наконец. — Ведь вам требуется прямая противоположность тому, что было. Что ж, моя прекрасная Мидлтон, я не могу пожаловаться на недостаток откровенности с вашей стороны. И постараюсь вам помочь по мере своих сил. Каким образом, предсказать не берусь. Сейчас мы с вами увязли в трясине. Лучше бы всего, на мой взгляд, чтобы этот ваш горемычный ангел выкинул какую-нибудь дурацкую штуку, и вы получили бы возможность увидеть его в несколько ином свете. Я что-то не очень верю в его непогрешимость. Ведь он знал, что вы помолвлены с другим.

— С его стороны не было ни слова, ни намека, ни взгляда…

— В таком случае откуда вы знаете, что…

— А я и не знаю.

— Следовательно, не он является причиной, по которой вы решили порвать с женихом?

— Нет.

— В таком случае вы мне ровно ничего не объяснили. В чем же причина?

— Ах, сударыня!

— Вы готовы отказаться от своего слова оттого, что на свете существует столь достойная восхищения личность?

Клара только мотнула головой. Она не могла отвечать. Все было как в тумане. Так откровенна она не была еще и сама с собой и теперь, высказавшись, чувствовала, что переступила некую черту, за которую прежде не решалась и заглядывать.

— Ну, что ж, не буду вас дольше задерживать, — сказала миссис Маунтстюарт. — Чем больше мы узнаём, тем больше убеждаемся, что мы отнюдь не так умны, как думали. Видно, придется мне идти на выучку к леди Буш! А я-то и в самом деле приняла вас за тонкого политика! Если еще раз передумаете, вы, надеюсь, известите меня о столь чрезвычайном происшествии.

— Извещу, — сказала Клара, и этот ее ответ прозвучал убедительнее, чем если бы она с жаром принялась уверять миссис Маунтстюарт в незыблемости своего решения.

Миссис Маунтстюарт испытующе посмотрела ей в лицо, чтобы в свете последних открытий прочитать его по-новому.

— Вы мне разрешаете распорядиться полученными сведениями по своему усмотрению?

— Я всецело в ваших руках, сударыня.

— Не сердитесь, если я показалась вам черствой.

— Вы ничуть не черствая, я готова вас расцеловать!

— Я совсем расклеилась, и ваши поцелуи меня не починят. А я-то смеялась над леди Буш! Теперь я понимаю, почему, когда я поздравила вас с успехом и сообщила вам, что бедный сэр Уилоби не в силах от вас отказаться, вы так и сникли, как подмокший фейерверк. Я сразу это заметила. Женщина с нюхом леди Буш, которая во всем ищет подвоха, не нуждалась бы в дальнейших разъяснениях. А у него хороший характер?

Несмотря на внезапный переход, Клара без труда догадалась, кого ее собеседница имеет в виду.

— Он не лишен недостатков, — сказала она.

— Тогда и в самом деле — сэру Уилоби конец. Впрочем, я не говорю, что он отпустит вас, даже когда узнает все, а узнать он должен, это в его интересах. Да я и сама не считаю, что ему следует вас отпустить: ведь тогда роль горемычного ангела выпадет на его долю. Потому что вы… впрочем, я не намерена говорить вам комплименты, это было бы безнравственно. Вы себя вели дурно, очень дурно. В жизни не встречала такого внезапного и полного поворота! Вы заслужите всеобщее осуждение — о вас будут говорить, вас назовут «номером вторым». Подумайте только! Вам даже откажут в оригинальности. Впрочем, давайте разойдемся, а то я доболтаюсь до того, что и в самом деле рассыплюсь. Кажется, нас зовут к столу?

— Да, звонят.

— Вы не очень-то годитесь сейчас для общества, но вам все же лучше явиться.

— Я знаю. У меня каждый день так.

— Вы ли в моих руках, я ли в ваших — все равно; теперь мы обе вероломные заговорщицы, покушающиеся на покой того самого дома, гостеприимством которого пользуемся, и чем непринужденнее мы будем болтать за столом, тем непригляднее наша роль. Что делать?

Миссис Маунтстюарт расправила складки своего пышного платья и продолжала:

— Когда достигнешь известного возраста, твоими учителями становится молодежь, и, если хочешь узнать что-нибудь новое, приходится оглядываться на нее. Впрочем, я вменяю себе в заслугу то, что не назвала вас сумасшедшей.

И, выйдя из-за кустарников на газон, почтенная дама остановилась, чтобы полюбоваться фасадом Большого дома, мысленно заключив свой монолог следующими словами: «Не лишен недостатков, довольно хорош собой, неплохой собеседник, веселого нрава и беден — вот что она всему этому предпочла!»

Меж тем ей навстречу шел полковник де Крей — весьма недурной собою, безусловно веселого нрава, безусловно неплохой собеседник, совсем не Крез, и в довершение всего — молодой человек, исполненный всевозможных недостатков.

Миссис Маунтстюарт нахмурилась было, но его улыбка, безмятежная, как ветерок в солнечный день, мигом разогнала тучи. Поддавшись обаянию этой улыбки, миссис Маунтстюарт, однако, вспомнила, что это-то обаяние, должно быть, и возмутило покой невесты сэра Уилоби, и снова сделала строгое лицо.

— Доброе утро, миссис Маунтстюарт. Кажется, во всем доме один я не имел еще чести приветствовать вас сегодня.

— Вы еще долго намерены обретаться в этом доме, полковник де Крей?

— Подобно Вильгельму Завоевателю, я поцеловал эту землю, едва на нее вступив, — ответил он, — и это привязывает меня к здешним местам, сударыня.

— Уж не намерены ли вы их завоевать?

— О, я бы удовольствовался горсточкой здешней земли.

— Вы, кажется, весьма успешно справляетесь с ролью завоевателя. Но я должна вам напомнить, что в наше время права собственности пользуются большим уважением, чем во времена великого нормандца.

— Кстати, о собственности, мисс Мидлтон. Ваш кошелек нашелся.

— Я знаю, — ответила Клара с невозмутимостью, которая, казалось бы, должна была порадовать сердце миссис Маунтстюарт, но ту даже немного покоробило искусство, с каким эта девушка напустила на себя простодушный вид.