Миля над землей - Лиз Томфорд

команды в белом, в небрежных передачах и медленных маневрах игроков заметна усталость. К счастью, «Вегас» столь же небрежен, все на льду одинаково устали из-за отсутствия замены.

У меня бешено колотится сердце, я ерзаю на своем сиденье, не в силах успокоиться, не отрывая глаз от крошечного экрана в руках.

Шайба возвращается к Зандерсу, он пытается быстро отдать пас, но вместо этого срывается и наносит удар от синей линии в надежде, что шайба попадет к кому-нибудь из его товарищей по команде перед воротами.

Но шайба не находит никого из его товарищей по команде. Вместо этого она пролетает мимо вратаря, попадает в сетку и вырывает победу в овертайме.

– Боже мой! – кричу я. Инди вскакивает со своего места, крича вместе со мной, мы сжимаем друг друга в объятиях, прыгаем и ликуем.

– Я не понимаю, что происходит, но знаю, что это здорово! – добавляет Инди. – Это действительно чертовски здорово!

– С каких это пор вас двоих волнует, как дела у команды? – подозрительно интересуется Тара, прерывая наше ликование.

Мы с Инди замираем, отпускаем друг друга и становимся прямо, разглаживая форму.

– Э-э-э… – тяну я. – Нам всем должно быть не все равно. Чем длиннее сезон, тем больше у нас рейсов и тем больше денег мы зарабатываем. Верно?

Взгляд Тары пробегает по всему моему телу, она явно не верит мне.

– Конечно.

Я никогда еще не видела парней такими шумными, как когда они заполняют самолет на обратный рейс домой в Чикаго. Из бумбокса Рио гремит музыка, команда в приподнятом настроении, и когда каждый игрок заходит в самолет, раздаются постоянные одобрительные возгласы.

Но громче всего они звучат, когда на борт поднимается гигантский защитник в золотых украшениях и приталенном костюме-тройке, забивший победный гол в матче.

У меня скулы болят от постоянной улыбки, я бесконечно горжусь им за то, что он продолжает показывать, что заголовки газет и внимание, которое он привлекает к организации, касаются не только его личной жизни. У него есть талант, и у него есть мастерство, чтобы получить огромный расширенный контракт на основе именно этих его способностей.

Он направляется к месту у аварийного выхода, а аплодисменты продолжаются. Парни толпятся в проходах, не торопясь занимать свои места. На лице Зандерса появляется широкая взволнованная улыбка, он бросает сумку на багажную полку над своим сиденьем и, наконец, поворачивается к камбузу, обнаруживая меня.

– Так, я, пожалуй, уберусь отсюда, пока не увидела то, что я не прочь увидеть, но, вероятно, не должна. – Инди ныряет в проход, теряясь в толпе хоккеистов.

А взамен на заднем камбузе появляется Зандерс, в его карих глазах горит желание. Его большие руки обнимают меня, а властные шаги прижимают к борту самолета. Он наклоняется и лихорадочно тянется ко мне губами.

Его губы мягкие, но настойчивые, он жадно целует меня, и когда его язык находит мой, у меня перехватывает дыхание. Мощное тело прижимает меня к задней части самолета, одна рука обхватывает мое лицо, другая сжимает ягодицы, и всего на мгновение я позволяю себе потеряться, забыв, где нахожусь.

Наконец он отстраняется, его грудь быстро поднимается и опускается, мы оба пытаемся наполнить наши легкие кислородом, которого так не хватает.

– Из-за тебя у меня будут неприятности, – напоминаю я ему, но на самом деле меня это волнует все меньше и меньше.

– Просто хотел отпраздновать с тобой. – Он искренне улыбается и направляется к своему месту.

– Ладно, даже меня проняло, – признается, обмахиваясь веером, вернувшаяся на камбуз Инди.

– Тара…

– Была слишком занята целованием задниц впереди, чтобы что-то заметить.

На столе звякает мой телефон.

Зи (папочка) Зандерс: Я до сих пор чувствую твой вкус.

– Приятно, что сейчас я в игре выкладываюсь по полной. – Зандерс закрывает за мной пассажирскую дверь своей машины. – Учитывая, что контракт повис в воздухе, я рад, что они видят все, что я могу предложить. Для них не имеет смысла не подписывать со мной новый контракт.

Вытаскивая обе наши сумки из багажника своего универсала, Зандерс перекидывает их через плечо и обхватывает меня другой рукой. Несмотря на то что в Чикаго весна, прохладный вечерний воздух забирается под мое пальто, поэтому, выходя из отдельного гаража у дома Зандерса, я закутываюсь поплотнее.

– Ты пойдешь первым или я? – спрашиваю я своего парня, когда мы сворачиваем за угол к его зданию и, как обычно, останавливаемся на приличном расстоянии.

Мы смотрим в сторону фасада, у которого по мере продолжения плей-офф разбивают палатки все больше и больше болельщиков, но, как ни удивительно, парадные ступени и прилегающая улица пусты.

– Похоже, сегодня вечером у нас все в порядке. – Рука Зандерса соскальзывает с моих плеч, его пальцы переплетаются с моими, на лице появляется гордая улыбка, и мы вдвоем идем к его дому.

– Думаю, завтра стоит заказать доставку завтрака. Тогда нам не придется выбираться из постели, – предлагает Зандерс, когда мы поднимаемся по ступенькам его дома. – Что ты…

– Эван Зандерс!

– ЭЗ, все сюда!

Толпа папарацци выскакивает из своих укрытий, сверкая бесчисленными камерами.

– Зандерс, кто она такая? – кричит другой репортер.

– Пригни голову! – командует Зандерс, пытаясь прикрыть меня своим телом, когда мы взбегаем по ступенькам к его входной двери.

– Эван Зандерс, кто эта девушка?

Голоса кричат, перекрывая друг друга, требуя внимания от хоккейной звезды, свет и вспышки их камер отвлекают, и за ними трудно что-либо разглядеть. Все, чего я хочу, – это добраться до той двери и оказаться подальше от толпы.

Я отчаянно хочу сбежать, стремясь хоть как-то избавиться от всеобщего внимания, и я не могу быть более благодарна, когда швейцар Зандерса проводит нас внутрь.

Но вспышки не прекращаются, и я слышу выкрики сквозь стеклянные стены от пола до потолка.

Зандерс прикрывает меня своим пиджаком, пытаясь загородить от журналистов, пока мы бежим к его лифту.

– Черт возьми! Уберите их отсюда! – бросает он через плечо персоналу вестибюля.

Как только мы оказываемся в безопасности внутри четырех металлических стен лифта, я приваливаюсь спиной к стене. Все мое тело гудит от адреналина, сердце бешено колотится от страха, но больше всего меня пугают возможные последствия.

– Ты в порядке? – с тревогой спрашивает он. Я киваю, не в силах вымолвить ни слова.

Зандерс меряет шагами лифт, достает телефон в поисках сигнала, но он появляется, только когда мы добираемся до его этажа.

Едва открыв мне дверь в квартиру, он отбрасывает наши сумки в сторону и набирает номер своего агента.

Три гудка и переключение на голосовую почту.

– Черт возьми, Рич. Ответь на свой чертов телефон, – бормочет он в трубку, нервно расхаживая по кухне. – Рич! – кричит Зандерс в голосовую почту. – У нас проблема, и мне нужно, чтобы ты справился с ней, прежде чем что-либо попадет в интернет. Перезвони мне.

Повесив трубку, он лихорадочно набирает текст, его пальцы двигаются со скоростью света.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

Но я