Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

рабство души, говорят, потенциал его «силы души» впечатляет. Его кто-то выкупил, но до сих пор так и не заточил его душу в кристалл. Это удивительно, насколько кто-то разбрасывается таким потенциалом. Если его выкупили маги, то я, признаюсь, раздосадована их нерасторопностью.

— Я смотрю, каждый член Всеобщей Церкви обладает прекрасной осведомлённостью, и не дюжим опытом в работе с рабами души и этими кристаллами. Хотя, — я саркастично протянул, задумчиво глядя в потолок, — не удивительно, учитывая, сколько таких рабов церковь везла в Магласию даже зимой.

— Без нашего опыта вы, маги, не смогли бы обучиться своим заклинаниям, — не менее саркастично ответил Хубар.

Я посмотрел на белобрысого как на идиота. Хубар только разочарованно вздохнул, как тут же широко раскрыл голубые глаза и понятливо пригладил чуть вытянутый подбородок.

— Прости, я забыл, что твоё обучение в академии отличалось. Магам рассказывают об этом на последнем курсе, или после выпуска, — Хубар опёрся ладонями на письменный стол. — Скажи, ты никогда не задумывался, почему кристаллу обучения или даже дознания не требуется подпитка?

— Я начинаю догадываться, — произнёс я, чувствуя нарастающее скверное предчувствие. Хубар довольно улыбнулся.

— И ты правильно догадался. Без кристалла души не создать никаких других. Кристалл дознания и маяк дальней связи, кристаллы обучения и одиночного познания. Даже кристаллы оценки.

— Одиночного познания, — произнёс я настолько тихо, что даже сидевшая рядом Малаюнария не услышала. Она увидела лишь едва пошевелившиеся губы, но уже спустя секунды я с вопросом посмотрел Хубара. — И как же церковь изготавливает подобные кристаллы?

— Не церковь. Дворфы, — хохотнула Малаюнария. — Удачи вам, Лик’Тулкис, разузнать их секреты.

— Некоторые секреты фуаларал я разузнал, — я развёл руки в стороны, подражая взмахам крыльев.

— И это меня больше всего изумляет, — эльфийка встала и стёрла ребяческое выражение со своего лица. — Благодарю вас за ваш доклад, сулин Лик’Тулкис. Возвращайтесь к себе и будьте готовы отправиться по первому требованию.

Я попрощался с эльфой и Хубаром и поспешил вернуться в выделенную мне квартиру. Девочка сидела на кровати, сосредоточенно цепляя спицами петельки. Она обрадованно протянула мне будущие маленькие носочки, вышитые чуть меньше половины. Я их практически не разглядывал, но потрепал девочку по голове и похвалил за старания, вызвав у малышки широкую улыбку.

Моё сознание занимали дворфы и производство кристаллов. Мало того что у меня появился безответный вопрос ещё в Трайске, после посещения оценщика с магическим молотом — так сегодня и вовсе появилась цель всенепременнейше попасть к дворфам и разузнать об одной скверной догадке. Не знаю, прав ли я или нет, но выяснить обязан.

Я могу попасть в одно из дворфийских царств, я получил доступ к нему два года назад — но как заставить горный народ рассказать мне необходимое? Я ведь собрался расспрашивать о сокровенных секретах хоть и не связанных с их паукообразными богами, но не менее ценных. Ведь именно через дворфов мир узнал о магических рунах и записи заклинаний через печати. Да и самые сильные и ценные магические устройства изготавливаются именно в дворфийских царствах.

Как заставить их рассказать всё? Как узнать всё необходимое? Пожри меня скверна, но я не знаю ответов на эти вопросы. Зато я более чем уверен, что после посещения сада длинноухих отправлюсь к дворфам всенепременнейше сразу, как придумаю способ их разговорить.

* * *

Вторым скверным местом оказался широкий деревянный форт, разросшийся до гарнизона острога. Если в замке достаточно прислуги и прочей слабой нежити, и количество её доходило до двух тысяч — то в форте нежити меньше тысячи. Зато она вся боевая и прекрасно обращалась с оружием. После осквернённого сада эльфов нежить в форте не могла доставить проблем, но повозился я с ней долго.

Церковники для расчистки первого десятка тварей вновь пользовались троптосами, уже через четыре дня недалеко от начала скверны на снегу лежало пять десятков тел. А уже через семь дней форт был вычищен от нежити. Я потратил два магических кинжала, зато дополнительно прокачал «Магическую стрелу» на пять уровней, до усиления осталось всего лишь восемь уровней.

Обновление скверны в форте проходило раз в четыре дня. Я дождался его и напоследок прошёлся по деревянным переходам и заглянул в опустевшие казармы, склады и помещения.

В продовольственном складе потолок подпирали тысячи мешков с зерном и сотни бочек с засолами, до прихода скверны позволяя обитателям форта продержаться не один месяц в осаде. В оружейной на рамах стояли десятки стальных доспехов, оружейные стойки прогибались под рядами мечей и топоров; в магической и алхимической кладовой сотни заполненных склянок и мешочков; в кузне десятки металлических слитков от чугуна до стали, а недалеко от кузни просторный сарай с запасом всевозможного угля. И нашёлся уголок с награбленным. Два сундука ломились от золотых и серебряных монет, и ещё три сундука заполнены драгоценностями, серебряной посудой и прочим.

— Мы здесь всё, да? — с мольбой спросила девочка, когда я зашёл в юрту после финальной проверки форта.

Малышка сидела около магического обогревателя подперев голову нижней парой рук, а верхнюю закинув за голову. У её ног лежал рюкзачок с отрезами ткани и нитками, а рядом лежали ножницы и подготовленные кусочки ткани для сшивания. Зелёные и красные, в их формах угадывалось будущее платьице для куклы, с четырьмя рукавами и крохотными рюшками на подоле.

Я устало бросил девочке, что скоро поедем обратно в Магласию, присел к обогревателю и растёр замёрзшие руки. Они отозвались жутким покалыванием на тепло. Пальцы и кисти задрожали от тремора, и едва сжимались в кулак даже с огромным усилием. Девочка на четвереньках приблизилась ко мне и внаглую сомкнула мои ладони в своих крохотных руках.

— Хозяину плохо будет, — пролепетала та едва не плача. — Не надо хозяину кувшины.

— Я сам разберусь, что мне надо, — я выдернул руки и вновь сжал кулаки, отгоняя тремор. Девочка молча присела рядом, обеспокоенно смотря на меня. Я угрюмо потёр переносицу и потеребил голову девочки. — Всё нормально, мне просто это надо.

— Но хозяину плохо, всегда, — девочка принялась загибать пальцы. — В отеле было много, я учила буквы, а хозяину потом было плохо. Потом ещё, и ещё. Не надо этого хозяину.

— Без этого, мелкое наказание моей скверной жизни, мне будет ещё хуже.

— Я не мелкое наказание. Я — Соя.

— Удивительное открытие, не правда ли? — с усмешкой