Повелители стихий: начало - Саша Ленц

изумрудного цвета. Она встретила его бодрым «привет». Он попытался ответить тем же, но получилась лишь жалкая, унылая пародия на искреннее и весёлое приветствие Хранительницы.

— Ты чего? — спросила она, проницательно посмотрев в глаза Денису.

— Всё нормально, — заверил он.

Пристальный взгляд Дарумы не оставлял возможности ограничиться столь отвлечённым ответом. Пришлось сказать правду:

— Немного странно возвращаться домой после… ну… ты знаешь, после всего этого.

Дарума загадочно улыбнулась, вздохнула, закинула руку на плечи Денису, и они в полном молчании не спеша побрели в западную башню.

У двери, ведущей в подземелье, остановились.

— Ты не передумал? — спросила Дарума.

Денис покачал головой:

— Мне хочется его отблагодарить.

— Ладно. Только не задерживайся.

Она открыла дверь и пропустила Дениса вперёд. На этот раз лестница, ведущая вниз, была хорошо освещена, а спёртый воздух окутывал сразу, стоило ступить на первую же ступеньку. Самое значительно отличие ждало внизу: в подземелье не оказалось ни одной свободной камеры. В некоторых даже сидело по несколько человек. Денис на секунду задержался у подножия лестницы, с опаской оглядывая пленников.

— Здесь… людно, — пробормотал он, поражённый тем, как много людей Сета получилось поймать. А сколько ещё «смельчаков» успело удрать? — Как вы их всех сюда приволокли?

— Нам помогали, — уклончиво прошептала Дарума и пошла вперёд.

Денис поспешил за ней. Практически никто не обращал на них внимания. Они прошли мимо камеры, в которой сидел в медитативной позе лотоса Экберт и мимо камеры, в которой находился лысый с татуировкой паука, а затем справа возникло какое-то шевеление, заставившее остановиться.

— Эй! — к решётке подполз взлохмаченный, с потерянным взглядом, укутанный в махровое покрывало Сет. Дрожащими руками он обхватил прутья и немного приподнялся. Покрывало спало с его плеч, и Денис увидел нечто жуткое: кожа на туловище приобрела зеленовато-желтый цвет; по животу, груди и шее шли страшные сине-фиолетовые зигзаги — поразившая его молния оставила на теле Сета свой жуткий автопортрет.

— Эй, парень, — Сет поманил Дениса к себе, при этом с недоверием покосился на Даруму.

Денис подошёл чуть ближе, не переставая таращиться на шрамы Сета.

— Помоги мне, парень, — прошептал Сет, в глазах его мелькнул подлинный страх вперемешку с отчаянием. — Они похитили меня и заперли тут. Помоги мне, пожалуйста. Свяжись с моими родителями. Меня зовут Сет. Сет Вархайт.

Ошеломлённый Денис повернулся к Даруме.

— Он ко всем пристает, кто появляется тут впервые, — объяснила она. — Надеется, что кто-нибудь его отсюда вытащит…

— Ты с ними! — громко сказал Сет и отпрянул от решётки в дальний угол камеры. Подтянув к себе плед, он снова в него укутался и… заплакал.

Тихо, почти беззвучно, всхлипывая, он спрятал лицо и забормотал что-то про влиятельных родителей. Денис был поражён тем, что увидел. Если Сет притворялся, то как-то уж слишком хорошо…

Не до конца отошедший от неожиданной встречи, он прошёл дальше вглубь, оставив Даруму позади. Он остановился, когда увидел Сухина, тот делил камеру с белёсым, мирно дремлющим, мужчиной.

— Дэнчик, — протянул Игорь скучающим голосом. Он выглядел вполне целым и относительно невредимым, если не считать здоровый синяк расплывшийся под глазом. — Забавно, да?

— Что именно? — не понял Денис.

— Да всё. Хотя бы, то, как мы поменялись местами.

Денис вспомнил, как совсем недавно, в те пару не самых радостных дней у Сета, он сам находился по другую сторону решётки, и как Сухин приносил еду и питьё. Тогда Игорь не пытался с ним заговорить, и всякий раз старательно прятал глаза. Однако потом он сделал то, что перечеркнуло годы копившейся к нему ненависти.

— Я хотел сказать спасибо, — проговорил Денис, спустя недолгую паузу.

— За то, что я чуть не прикончил тебя?

— За то, что спас.

— Да, но сначала-то чуть не прикончил.

С фактами Денис спорить не собирался. Он вообще-то всегда считал Сухина тем ещё гадом, но видеть его тут, заточённым среди людей действительно того достойных, было, по меньшей мере, странно.

— Ты это… прости меня, — приглушённо произнес Игорь. — Я когда понял, во что тебя втянул…

— Они бы всё равно добились своего, — перебил его Денис.

— Да, добились бы. Но я не думал, что всё будет вот так. Я думал, что это шутка. Прикол такой. Пошутить мы хотели, понимаешь? Я решил это секта какая-нибудь или вроде того…

— Решил, что секта охотится на меня ради прикола? — спросил Денис, обобщая всю ту ересь, что выдал Сухин.

— Я думал ты один из них. Это в твоём духе — ты же не от мира сего! Они рассказывали про Искателей, про их миссию, про какую-то чушь вроде справедливости… И мы с Вороной по приколу попросились записаться к ним.

— И как? Прикол удался? — холодно поинтересовался Денис.

— Это было весело, до тех пор, пока я не увидел ту девчонку…

— А что не так с той девчонкой?

— Да всё! С ней, с тобой, со всеми вами — всё не так! Вся эта хрень… не из нашего мира. Я не собирался в такое ввязываться. — Сухин отвернулся от Дениса и стал разговаривать со своим спящим сокамерником. — Я думал они там просто вербуют новых сторонников для своей секты, поют, пляшут, проходят дурацкие обряды посвящения, носят кольца с тайными символами… чем там обычно занимаются такие ребята? И тем более они вроде как собирались с тобой разобраться по всем своим сектантским правилам, мы же не могли в этом не поучаствовать.

— Ты придурок, — покачал головой Денис.

Сухин усмехнулся.

— Да-а-а, — протянул он с улыбкой, как будто услышал комплимент.

— А что с Вороновым?

— А он не прошёл инициацию, — деловым тоном ответил Игорь. — Он струхнул ещё когда нам дали шприц…

— Мудро, — заметил Денис.

— Ворона слился. Всё сделал я. Они позвали меня с собой и теперь я здесь.

В другой ситуации Денис мог бы порадоваться, что за всё свершённое, Сухин получил заслуженное наказание, мог бы даже позлорадствовать, но сейчас ему было жаль своего бывшего одноклассника.

— Ладно, — сказал Денис, протянув руку через решётку камеры, — забыли.

Сухин посмотрел на него уставшим взглядом и, не сразу, но пожал руку в ответ:

— Забыли, так забыли.

— Слушай, они тебя отпустят, это всё для острастки. —