Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений - Вадим Серов

В Древнем Риме один из видов наказания: человека лишали права пользоваться в границах Рима огнем и водой, и он вынужден был покинуть город. Такое наказание было фактическим изгнанием.

Синоним остракизма, вынужденной эмиграции, отъезда из страны.

Лишние люди

Из «Дневника лишнего человека» (1850) И. С. Тургенева (1818—1883).

Образ «лишнего человека» был очень популярен в русской литературе XIX в. как тип дворянина, который в сложившихся общественно-политических условиях не находит себе места в жизни, не может самореализоваться и страдает от этого, томится бездеятельностью. Сама трактовка «лишнего человека» — именно как вполне определенный общественный тип — служила для многих авторов тех лет формой косвенного, неполитического протеста против сложившихся в России условий жизни.

Обычно выражение применяется по отношению к людям, чем-либо похожих на этих героев русской классической литературы.

До появления выражения «лишние люди», а также некоторое время одновременно с ним, в этом же смысле в России употреблялось и другое выражение — «загадочные натуры» (с немецкого: Problematische Natu-ren). Своим рождение оно обязано Иоганну Вольфгангу Гете (1749— 1832), который в своем сочинении «Изречения в прозе» писал, что «существуют загадочные натуры (буквально: проблематические натуры. — Сост.), не умеющие приноровиться ни к какому положению, в котором они находятся, и не удовлетворяющиеся ни одним из них; отсюда страшное противоречие, пожирающее их жизнь и закрывающее им доступ к наслаждению». Это же выражение Гете повторит в своем «Учении о цветах».

Позже оборот подхватит немецкий писатель Фридрих Шпильгаген (1829—1911): он назвал свой роман «Загадочные натуры» (1860), а в качестве эпиграфа предпослал ему вышеприведенные слова Гете. Роман Шпильгагена был очень популярен в Европе, а в России, где он переводился несколько раз, его популярность была тем большей, что русские читатели увидели в нем немецкую версию русской темы «лишних людей». Но, в отличие от отечественных писателей, немецкий автор пошел в своем анализе этого явления до конца и назвал вещи своими именами, написав следующее: «В свободном государстве могут быть больные особи, но целое остается здоровым; в государстве полицейском, наоборот, здоровьем пользуются только отдельные люди, а целое — больной организм, производящий в тяжелое время одни только загадочные натуры». Впоследствии это выражение (в отличие от «лишних людей»), в русском языке стало использоваться только в ироническом смысле: применительно к тем, кто окружает себя ореолом значительности, тайны, и пытаются таким образом привлечь к себе внимание.

Лишь тот достоин жизни и свободы, / Кто каждый день идет за них на бой

С немецкого: Nur der verdient sich Freiheit wie das Lebcn, / Der täglich sie erobern muß!

Из трагедии «Фауст» немецкого ученого и поэта Иоганна Вольфганга Гете (1749-1832).

Цитируется обычно шутливо, в качестве поощрения чьей-либо решимости защищать свои законные права и интересы.

Ловелас

В оригинале — Лавлас.

Имя героя романа «Кларисса Гарлоу» английского писателя Сэмюэля Ричардсона (1689-1761).

Имя нарицательное для волокиты, соблазнителя и искателя любовных побед и приключений (шутливо-иронич.). Аналог более поздних выражений с тем же значением (см. Дон Жуан и Казанова).

Лови момент!

С латинского: Carpe diem [карпэ дием]. Буквально: Лови день.

Из стихотворного послания «К Левкиппе» римского поэта Горация (Квинт Гораций Флакк, 65-8 до н. э.): «Пользуйся днем, меньше всего веря грядущему».

Иносказательно: 1. Призыв ценить и использовать каждое мгновение, каждый день жизни, который, как и сама жизнь, никогда не повторится. 2. Призыв использовать каждый благоприятный случай, который может изменить к лучшему всю жизнь человека.

Ловить рыбу в мутной воде

С латинского: Turbato melius capiuntur flumine pisces [турбато мэлиюс капьюнтур флуминэ писцэс]. Буквально: В мутной воде рыба ловится лучше.

Иносказательно: о том, кто извлекает личную выгоду из сложной, запутанной ситуации, когда страдают общие интересы (ирон.). Из Указа российского императора Петра I (22 апреля 1722 г.): «Дьяки... как карты перебирали законы масть к масти, дабы в мутной воде удобнее рыбу ловить».

Ловкость рук и никакого мошенства

Из советского кинофильма «Путевка в жизнь» (1931), по сценарию Николая Владимировича Экка (псевдоним Н. В. Ивакина, 1902—1976, он же режиссер фильма) и Александра Борисовича Столпера (1907—1979). Слова беспризорника Мустафы, ловкого карманного воришки.

Цитируется как иронический комментарий к ловкому обману, совершаемому прямо на глазах у жертвы, к нечестной игре и т.д.

Ловцы душ

В оригинале: Ловцы человеков.

Из Библии. В Новом завете, в Евангелии от Матфея приведены слова, сказанные Иисусом двум рыбакам — будущим апостолам Петру и Андрею (гл. 4, ст. 18-19): «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков».

Смысл выражения, которое широко вошло в литературную речь: это человек, «уловляющии души человеческие», завоевывающий сердца и умы, вербующий себе сторонников и т.д.

Например, в рассказе английского писателя Гилберта Кийта Честертона «Странные шаги» его главный герой — пастор Браун, найдя украденное столовое серебро клуба «Двенадцать верных рыболовов», говорит членам этого клуба:

«...Вот ваши серебряные рыбы. Видите, вы все же выловили их. А я — ловец человеков.

—Так вы поймали вора? — хмурясь, спросил полковник.

Отец Браун в упор посмотрел на его недовольное, суровое лицо.

—Да, я поймал его, — сказал он, — поймал невидимым крючком на невидимой леске, такой длинной, что он может уйти на край света и все же вернется, как только я потяну».

Позже это выражение дало рождение другому — «ловцы душ», которое имеет обычно негативное значение и употребляется применительно к тем, кто пытается посредством различных психологических приемов, подчинить окружающих, превратить их в слепые, послушные орудия своей воли и т. д. (имеются в виду лидеры тоталитарных сект и прочие манипуляторы человеческим сознанием).

Ложь во спасение

Традиционно под этими словами подразумевается ложь вполне допустимая — оправданная тем, что она якобы идет во благо обманываемому и такую ложь, как принято считать, разрешает и благословляет Библия.

Но эта крылатая фраза обязана своим рождением некорректному использованию библейского текста. В Библии нигде не говорится о «лжи во спасение», то есть лжи, которую можно понять и простить. В старославянском тексте Библии сказано (Ветхий завет, Псалтырь, псалом 32, ст. 17): «Ложь конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется». Русский перевод этого стиха: «Ненадежен конь во спасение, не избавит великою силою своею».

Таким образом, здесь вообще не говорится ни о лжи, ни, тем более, ее оправдании. Речь идет только о том, что спасти человека может только один Бог, что и на коне человек не сможет ускакать от того, чему предписано случиться.

Смысл выражения: имеется в виду ложь (сознательное введение в заблуждение), которая, по замыслу солгавшего, должна стать благом для обманываемого человека, в отличие от правды, которая, как полагает «благонамеренный» обманщик, принесет вред.

Лошадиная фамилия

Название рассказа (1885) Антона Павловича Чехова (1860—1904), в котором отставному генерал-майору Булдееву, страдающему от зубной боли, его приказчик Иван Евсеевич посоветовал обратиться к знахарю, который чудесным образом заговаривал зубную боль, причем даже по телеграфу, заочно. Но вспомнить фамилию этого знахаря приказчик никак не мог, он помнил лишь то, что она «словно как бы лошадиная». Вся семья стала перебирать всевозможные фамилии — Копытин, Тройкин, Уздечкин, Гнедов, Меринов и т.д. И только после того, как приехал доктор и вырвал больной зуб, приказчик генерала вспомнил эту «лошадиную фамилию» — Овсов.

Иносказательно: о чем-либо (имени, фамилии, названии и т. д.), что «вертится на языке», но никак не приходит на память (шутливо-ирон).

Лукавый царедворец

Из трагедии «Борис Годунов» (1831) А. С. Пушкина (1799—1837). Так Воротынский называет Василия Шуйского (сцена «Кремлевские палаты»). Иносказательно: о лицемерном приближенном какого-либо высокого руководителя (шутливо-ирон.).