Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Нейта в этот момент было таким грустным, казалось даже глаза всеми силами пытались отразить эти чувства. Лотти обняла его, уткнувшись в ветровку. Она повалилась на него с такой силой, что они оба упали на пол. Так они и продолжили лежать. Шарлотта пыталась заплакать, но не могла. Будто какой-то тумблер в мозгу ей этого не позволял. Нейт это чувствовал, поэтому просто гладил её по рыжим кудрям.
— Рыжик, скажи, почему ты всё эта затеяла? Изначально в смысле. Только давай без идеализма, пожалуйста.
— Из вас придурки, — отчеканила она. — Вас обоих усыновили аристократы, и между нами встала стена классов. Я знаю, как трудно аристократу покинуть свой район… юстиция, добродетель все дела. Я знала, что в ближайшее время наши пути не пересекутся. Я просто хотела вас увидеть, хотя бы на мгновение обнять. Когда мама мне всё рассказала, я воодушевилась. Но не мыслью, что наконец наступит справедливость, а мыслью, что если классов не станет, то мы сможем быть все вместе. Как раньше. Лишь с возрастом я поняла, как ничтожна моя мотивация, и только потом я по-настоящему приняла идею демократии, — она шмыгнула. — Вот и вся история…
«Так значит, на путь страданий её наставила Роза? Почему после моего ухода, она так и не поняла своих ошибок? Она лишила Лотти детства. Как это ужасно. Хотя я сам молодец, да и Гриша тоже. Мы оставили её совсем одну. Кого винить нужно, то это нас… Из-за нас Лотти стала плутовкой. Девочкой, что бесконечно плутает в темной лесу, зная свою цель, но не зная дороги».
— Глупышка же ты, — ласково назвал Нейт. — Твоя мотивация в детстве была гораздо чище и правильнее, чем сейчас. На мой взгляд, — добавил он. — Сейчас мы все вместе, и тебе не нужно продолжать это дело.
— Не ври себе, Нейтан… мы не вместе. Мы уже совсем другие люди, почти незнакомцы. Жизнь Гриши сейчас в Аристократии. Моя здесь. А твоя, Нейт… я даже не знаю. Ты где угодно, но не дома.
— Расстояние, образ жизни и район ничего значат. Мы всегда будем семьей. Разве ты не поняла этого, когда Гриша пришёл в приют? Он всё тот же. Я увидел в его глазах, как сильно он всех нас любит. И в твоих глазах тоже.
Лотти улыбнулась. Она привстала и зависла над ним, всматриваясь в его смуглое тонкое личико. А после поцеловала. Для обоих это был первый поцелуй. Сердце Лотти колотилось, как бешенное. Но не от огромной любви, это чувство было другим. Совершенно неосязаемым и неописуемым. Казалось, этим поцелуем она стремится закрыть в своей душе какую-то пустоту. Закрыть гештальт прошлой влюбленности по бродяге, чтобы идти дальше. Нейт это понимал, он прекрасно считывал мотивы её сердца.
— Мог бы хотя бы засмущаться, — недовольно высказалась она. — Я тут вся красная, а ему хоть бы хны.
— Я тоже смущен, — улыбнувшись, ответил. — Только в душе.
— Ну, ладно. Поверю.
Она встала с него, сев возле.
— Лотти, ты можешь мне кое-что пообещать? Не совершай глупостей, пока меня не будет. Вам с Гришей не нужно враждовать, напротив, я бы хотел, чтобы вы объединились. Мы же сироты, и всё, что у нас есть находится в стенах этого приюта. Главное помнить одну простую истину. В счастливом мире нет смысла, если ты в нём один. Верно?
«Не совершать глупостей говоришь, — подумала в тот момент рыжая. — Прости Нейт, но я уже её совершила и обратной дороги нет. Остается только идти до самого конца и верить, что наша семья всё же доживет до того счастливого мира, о котором мы все твердим».
Шарлотта кивнула головой и на этом их разговор закончился. Нейт спустился вниз к остальным ребятишкам, и уже этим вечером отправился в Нортград. Уже в Ваппоре он вновь созвонился с Тринадцатым, намереваясь как-то разрешить проблему. Но к его удивлению она разрешилась сама собой. Тринадцатый сообщил ему, что Восьмой внезапно залёг на дно и не выходит на связь. Такую практику он часто использовал раньше, когда на хвост ему садились неприятели. Поэтому в ближайшее время дело теракта двигаться не станет. А если вопрос снова встанет ребром, то Тринадцатый обязался сообщить об этом и Нейту тоже. На том они и порешили.
IX
Меньше чем через месяц Роза официальна вступила в должность. К тому времени Гриша совместно с Сатори организовали и курировали специальный орган надзора за миссионерами-теистами, желая добиться тотального контроля в этой сфере. Они оба понимали, насколько чреваты последствия бездумного распространения веры, и насколько глупым было решение совета ранее. Но выбора не оставалось, день собрания уже настал и им предстояло каким-либо образом остановить машину теизма.
— Боюсь, нам придется создать блок с Зайн Такира, — высказался Гриша в комнате обсуждений.
— Полагаю, ты прав, — ответил Симон, расхаживая из стороны в сторону. — Я переговорил с епископом Западной церкви о благословение Северной Ной Кэмлам. Он донесёт сведенья до достопочтенного Лукьяна о том, что Фарль теист.
— Правильный ход. Если Северная церковь продолжит благоволить Фарлю, зная о его религиозных воззрениях, она потеряет авторитет. Лишим его хоть этого преимущества.
Они оба нарезали круги по помещению, бросаясь мысль за мыслью. Так они разминали мозги, для Симона эта была привычка с детства, а вот Гриша отчего-то ещё в юности перенял её. Говорили они быстро, слова дробью слетали с их уст.
— Насколько у них перевес в голосах? — спросил Кол Галланд-старший.
— Если мы объединимся с Сатори, то пока сдержим их натиск, — пояснил Кол Галланд-младший.
Тут вошла Натали. Картина почти вальсирующих мужчин смутила её, но ей определенно сейчас было не до этого.
— Началось, — прервала она. — Надеюсь, мы готовы? — добавила взволнованно.
В ответ последовало молчание.
— Гриша? — переспросила Нат, беспокойно взглянув на его уставшее лицо. — Ты справишься?
— У меня нет выбора, — решительно ответил он. — Либо сейчас мы дадим им отпор, либо они начнут править балом.
Симон положил ему руку на плечо.
— Сын, позволь мне взять на себя Розу. Я знаю её манеру ведения дел. На тебе же останется Фарль, а Нат пусть регулирует настрой остальных членов совета.
Они разом кивнули. Так Кол Галланды вошли в просторную комнату совета. Фарль, Пьер и Роза разместились прямо напротив входа, встречая противников острым взглядом. Лёгкие Гриши отяжелели от напряженного дыхания, вид
