Оковы призрачных вод (СИ) - Ллирска Бранвена

— Hola, muchacho, — осторожно начал он, занавесив дверь легонькой фит фьятой. На какое-то время о них теперь просто забудут и перестанут замечать. — ¿Qué tal?*

*(исп.) Привет, парень. Как оно?

— Bie-e-en… — неуверенно протянул Рико. — Ты на меня сильно злишься?

*(исп.) Хорошо...

Киэнн не сразу понял.

—Э-э-э…

Потом дошло. Ах да!

— Хавьер Рикардо Гонсалес! — Мальчишка напряженно замер, похоже, и в самом деле ожидая, если и не приговора, то уж выговора наверняка. — Ты патологический вор, если, конечно, ты знаешь, что это такое, и я даже догадываюсь, от кого это у тебя. Но нет, я на тебя не злюсь — это моя вина и мой недосмотр. Кроме того, полагаю, мы оба уже достаточно наказаны за это. Так что говорить с тобой я собирался совсем о другом.

Интересно, чье имя ты носишь, Рикардо Гонсалес, мелькнуло в мозгу. И должен ли я передать тебе свое? Можешь ли ты зваться Дэ Данааном? Захочешь ли?

Рико радостно улыбнулся в ответ и снова огорошил Киэнна вопросом в лоб:

— А чего он от меня хотел? Зачем я ему?

— Кому?

Их разговора со Снаргом латинос, конечно, понять не мог.

— Ну, нагвалю. Волку.

Кто такой нагваль Киэнн не знал, но решил этот момент пропустить мимо ушей.

— А откуда ты знаешь, что он интересовался именно тобой?

Рико пожал плечами:

— Догадался.

Ну, в сущности да, если на тебя набрасывается подозрительный урод и начинает срывать с твоего тела датчики, вполне вероятно, что он от тебя чего-то хочет. Несложно догадаться, если иметь привычку хоть немножко шевелить мозгами. Это у него точно не от тебя, Киэнн.

— Вообще-то я планировал рассказать тебе об этом во вторую очередь, но, раз уж ты сам с этого начал… — Киэнн решил позволить себе сесть и хоть немного расслабиться. — Видишь ли, лет сто тридцать тому назад у него… отняли сына. Убили. Злые… фейри. Если не врут, то во время Охоты. Про нее я тебе потом расскажу. Его звали Ригр, и ему было как раз девять, как тебе сейчас. Поэтому он хочет… чтобы ты его заменил. Ну… как бы… хочет, чтобы ты стал новым Ригром.

Глаза Рико округлились:

— Как вуду?!? Забрать мое тело и поселить туда чужую душу?

Киэнн резко мотнул головой, хотя знал, что не имеет права так однозначно отрицать сходство частичной реинкарнации вервольфов с теми самыми, вероятно, полностью вымышленными ритуалами вуду или, может быть, худу-магии, якобы позволяющими колдуну переселить свою душу в чужое тело.

— Нет. Не как вуду. Как… Как если ты прочтешь новую книжку, всё-всё-всё узнаешь о ее герое и так привыкнешь к нему, что станешь немножко им, понимаешь? Правда, героя книжки ты можешь однажды забыть, прочитать другую и перестать быть тем, первым героем. Но ты никогда не сможешь перестать быть немножко Ригром. И… ты перестанешь быть человеком. Станешь оборотнем. Вервольфом.

На этот раз мальчишка буквально просиял:

— Нагвалем?! Ух ты!

— Кто такой нагваль? — не выдержал Киэнн.

Рико чуть смутился:

— Колдун. Ну, который превращается. В зверей всяких.

«Ты не имеешь права его обманывать», — старательно напомнил себе Киэнн.

— Нет. Тоже нет. Если ты станешь вервольфом, то, боюсь, колдуном тебе уже не быть. И превращаться ты сможешь только в одного зверя: волка.

Энтузиазма у мальчугана чуть поубавилось, но свет в глазах все же не погас. Похоже, он лихорадочно соображал, в чем подвох. Молодец, правильно делает.

— Это плохо? Быть волком? Нельзя? Меня проклянут и я попаду в ад? Стану монстром? Буду есть людей?

Киэнн усмехнулся:

— Последнее вовсе не обязательно, но многие из них так и вправду делают. В ад, думаю, не попадешь, ну, или уж точно не в тот ад, про который все говорят. Насчет монстра и… хорошо это или плохо — боюсь, я не смогу тебе этого сказать. Всё не так однозначно, малыш. Видишь ли, мы все в каком-то смысле монстры. И люди, и фейри. Я тоже монстр. Мало чем отличаюсь от волка-оборотня или Эль Кукуя, который прячется под кроватью.

Рико очень серьезно и как-то пронзительно посмотрел на него:

— А я не могу быть как ты? Колдуном?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нож по сердцу. Ничего, терпи.

— Прости, но нет, — печально покачал головой Киэнн.

— Тогда я хочу быть вервольфом, — твердо проговорил Рико. — Почти как ты. Можно?

Ну вот, он сам просит. А ты уговаривать думал.

— Уверен?

Рико кивнул.

— А это больно? Меня укусят? Я не боюсь, просто…

— Никто тебя не будет кусать. Тебе наденут пояс из кожи того, другого маленького вервольфа. И ты уже не сможешь его снять, как бы ни старался. А потом ты проспишь четыре ночи под небом Маг Мэлла, и тогда научишься оборачиваться, получишь волчий нюх и волчьи инстинкты, волчью силу и… ну, и их слабости тоже получишь. Будешь бояться огня и стали, чуять запах крови за милю, уворачиваться от летящих пуль, догонять мчащийся автомобиль, взбираться по отвесной стене… Слышать Песнь Глейп-ниэр. Станешь жить в стае и слушаться вожака, презирать трусливых эльфов, сторониться баньши, плясать на Бельтанэ, забиваться в нору на Савинэ, пить разбавленный сидр на Имольхе и приносить кровавую жертву на Лунайсэ. В общем… Я тебе расскажу. Все расскажу, если захочешь. Ты не спеши, я не хочу, чтобы ты однажды пожалел о своем решении.

Киэнн перевел дух.

— А теперь еще кое-что. Вероятно, это не так важно, как выбор носить или не носить шкуру вервольфа. Может быть, даже неважно вовсе. Или очень важно. Но в любом случае я хочу, чтобы ты знал.

Рико снова насторожился. Тьху ты, черт! Чувствую себя идиотским, до абсурда пафосным Дарт Вейдером. И боюсь, что сейчас он закричит «не-е-е-ет!» и рухнет в пропасть.

— Снарг выбрал тебя не просто так. Он выбрал сына короля Маг Мэлла. Моего сына. О котором я до вчерашнего дня ничего не знал. И который девять долгих лет ничегошеньки не знал обо мне.

Фит фьята жалобно зазвенела, точно готовая порваться струна — ты переусердствовал, музыкант, слишком высокая нота. За дверью блеклым рокотом далеких волн шелестели, разбиваясь о валуны молчания, призраки голосов. Где-то рядом назойливо и оглушительно отсчитывали секунды невидимые часы. Киэнн раздраженно тряхнул головой и понял, что часов в палате нет — это кровь бьется в висок.

Рико не отрывал напряженного, все еще ожидающего взгляда. Говори без иносказаний и лирики, Киэнн, хватит трусить!

— Я?! — вдруг разинул рот мальчишка. Угольки глазенок снова полыхнули, точно дремлющий костер от порыва шкодливого ночного ветра. — Это про меня?!

Киэнн молча кивнул. Большего так и сумел.

Только не падай. Кричи, что вздумается, но не падай.

— Врешь?

Шипучая смесь слез, разбавленных смехом, ударила в голову:

— Хотел бы соврать, чико, да нельзя! Я… Думаю, я очень много задолжал тебе, юный Рикардо. Примерно так весь свет и пару коньков в придачу. И самое скверное…

— Ву-ху!

Рико дальше не слушал. Это бы помешало ему проделывать безумные кульбиты циркача прямо на больничной койке.

Глава 41. Звезда маскарада

Маг Мэлл встретил их, щедро бросая под ноги белое золото из только что разграбленной небесной сокровищницы Нибелунгов. Серые руки ветра скользили по чешуйчатой шкуре полуночной Глэсс Кёрлагар, лаская истекающие холодным лунным молоком бесконечные темно-индиговые груди волн. Тесная моторная лодка, в которую Киэнн с горем пополам втиснул шестерых пассажиров — двух взрослых, троих детей и одно животное — вынырнув из сахарно-белой пустыни Межмирья, упрятанной под непроницаемо-черным покрывалом неба, точно старинный фотоаппарат во время съемки, наконец, как и положено, обернулась крылатой птицей-ладьей и теперь чертила на длинном змеином теле распутницы-реки колдовские руны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Перед самым отплытием — уже на полузатопленном причале к северу от Милуоки, где и была назначена встреча беглому вервольфу — Киэнн все же наконец решился на повторное превращение Фьёль, так что Сенмаг мара покидала в том же облике, в котором две недели назад пришла туда Эйтлинн. Только не золотистым ретривером, а рыжей карликовой таксой. Причем на поводке, в наморднике и под наркозом. Во избежание. Что делать с ней по возвращении Киэнн так и не решил, но предавать лютой смерти несчастную обезумевшую женщину точно передумал — мог войти в ее положение. Снаргу вновь пришлось сесть в одну лодку с королем, чему он был не рад, но отдавать ему Рико прямо сейчас Киэнн наотрез отказался. Ладно еще — пояс надеть… Пояс вервольфа мальчишка надел бесстрашно и с гордостью, как, должно быть, опоясываются старым отцовским мечом, с нетерпеливым предвкушением во взгляде. И, кажется, всю дорогу от озера Мичиган, через бесцветную черноту Межмирья, беспокойно прислушивался ко все еще дремлющему голосу волчьей крови. Сейчас же прирожденный волчонок Рико жадно, именно что по-волчьи втягивал в себя воздух Зачарованного Края, так, словно вовсе не был человеком самую чуточку меньше, чем полностью, пожирал колдовские Долы Блаженства распахнутыми глазами, как изголодавшийся пес. Продирало до костей: могло ли быть так, что эта жажда и этот голод подспудно хранились в нем, никогда не вкушавшем сладкого яда Маг Мэлла, прожигая рассудок своим каленым железом?