Пришелец в земле чужой - Роберт Хайнлайн

— Знаю. Она без ума от тебя, а ты скромничаешь.

Джубал покачал головой.

— Я говорю о той Дон Ардент, с которой я встретился мельком два года назад. Она меня, наверное, забыла.

— Она тебя отлично помнит. Собирает все твои сочинения, выслеживает их под любым псевдонимом, записывает на пленку и слушает на сон грядущий. Говорит, ночью ей снятся сказочные сны. Тебя там все знают. Повесили в гостиной портрет — цветную голографию в натуральную величину. Впечатление такое, что тебе отрубили голову и прибили к стене. Дюк заснял.

— Вот негодяй!

— Его Джилл попросила.

— Вдвойне негодяйка!

— Ее подбил Майк. Джубал, гордись: ты — святой Вселенской Церкви.

— Как они посмели! — не переставал ужасаться Джубал.

— Очень просто. Майк говорит, что все началось тогда, когда ты объяснил ему природу человеческой веры в Бога, и он понял, как научить людей марсианской вере.

Харшоу застонал. Бен продолжал.

— Кроме всего прочего, Дон считает тебя красавцем-мужчиной. Если не принимать во внимание этого ее заблуждения, она умница и очаровательная женщина. Я отвлекаюсь… Майк увидел нас, крикнул: «Привет, Бен! Я скоро!» и вернулся к службе. — Джубал, эту службу надо видеть! Майк совсем не был похож на священника: светский костюм (правда, белый), приятные, простые манеры. Торговый агент, да и только. Рассказывал побасенки и шуточки с пантеистическим смыслом. Одна притча была про червя, который рыл-рыл землю и встретил другого червя. И говорит ему: «Какой ты красивый! Давай поженимся!». А другой отвечает: «Ты что, дурак? Я твой второй конец!». Ты такое слышал когда-нибудь?

— Нет, я это придумал.

— Вот не знал, что у этого анекдота такая борода. Майк его здорово использовал. Он имел в виду, что если ты встречаешь разумное существо: мужчину, женщину, бродячую кошку, — значит, встречаешь свою вторую половину. Мы запутались во Вселенной, как в сети, давайте с этим согласимся и будем из этого исходить.

— Солипсизм плюс пантеизм, — грустно сказал Харшоу, — равняется нулю. Они отменяют неудобные факты, примиряют самые противоречивые теории и ничего не объясняют. Как рассказ, который кончается словами: «Мальчик упал с кровати и проснулся».

— Зачем нападать на меня? Ты это Майку скажи! Поверь мне, он убеждает людей. Раз он прервался и спросил: «Вы, наверное, устали от моей болтовни?». Все завопили: «Не-ет!». Тогда он сказал, что сам устал и пора переходить к чудесам. И стал демонстрировать фокусы. Ты ведь знаешь, он работал в цирке иллюзионистом.

— Знаю, у него что-то не получилось, он бросил цирк и не объяснил почему.

— Странно, чудеса были высшего сорта. Мог бы так не стараться, они еще до чудес были готовы. В конце Майк провозгласил: «От Человека с Марса ожидают чудес, поэтому я показываю парочку чудес на каждом собрании. Я навсегда останусь Человеком с Марса. Я показал вам только цветочки. Хотите ягодок — вступайте в наши ряды. Кто хочет быть с нами, — приходите учиться. Вам раздадут приглашения».

Пэтти объяснила: «Эти люди просто зрители. Они пришли из любопытства или по совету друзей, уже вступивших в какой-либо из внутренних кругов». Кругов у них, оказывается, девять, и человеку, допущенному в круг, не говорят, что есть еще более тайные круги, пока он не «созреет». А как они собирают пожертвования! Майк «прощупывает» публику, выясняет, кто даст, а кто нет. И сообщает Дюку, который сидит за сценой. Тот составляет схему и передает ее Дон, а та выходит в зал. Майк безошибочно определяет, кто даст. Пэтти говорит, он ясновидящий. Майк говорит, что церковь может обойтись без задушевной музыки и благотворительных привратников, но если не собирать пожертвований, никто не поверит, что это церковь. В зал выносят корзины, полные денег, и Майк говорит, что это сбор с предыдущей службы, и если кому надо, пусть возьмет, сколько хочет, а если кто хочет дать, мы с благодарностью примем. Неплохой способ избавляться от лишних денег.

— Великолепный способ заработать еще больше. Мне кажется, что после такого жеста люди больше дадут, чем возьмут.

— Не знаю, не видел. Пэтти меня увела в аудиторию, где проводятся службы для седьмого круга посвященных, то есть для людей, проучившихся несколько месяцев и сделавших успехи, если это можно назвать успехами.

Перемена была разительной. Если служба в общей аудитории напоминала выступление юмориста, то здесь я увидел чистой воды шаманство. Майк надел облачение, он был напряжен, глаза блестели, он даже казался выше. Было темно, звучала странная музыка, под которую хотелось танцевать. Мы с Пэтти присели на какую-то кушетку. Я ничего не понял: Майк пел по-марсиански, отвечали ему тоже по-марсиански. Иногда они говорили: «Ты есть Бог», и опять по-марсиански, я этого и не выговорю.

Джубал что-то прокаркал.

— Так?

— Да, похоже… Ты что, тоже? И водишь меня за нос?

— Нет, этому меня научил Вонючка. Сказал, жуткая ересь. На английский это переводится как «Ты есть Бог». Махмуд говорит, что это весьма приблизительный перевод. Это слово означает заявление Вселенной о том, что она осознает себя. Это peccavimus[9] без тени раскаяния. Вонючка говорит, что он сам до конца не понимает смысла этого слова, но знает, что это плохое слово, скорее проклятие, чем благословение… Что еще видел ты, кроме кучки фанатиков, визжащих по-марсиански?

— Они не были похожи на фанатиков. В основном шептали, потом говорили в обычном тоне, размеренно, ритмично, как пели. Они производили впечатление не хора, а одного существа, которое напевает то, что чувствует и видит. Ты видел, как возбуждаются фостериты на своих службах?

— Век бы их не видеть!

— Эти тоже были в трансе, но в каком-то мягком и спокойном, как сон. Напряжение все нарастало, но непонятно, от чего. Тебе доводилось бывать на спиритических сеансах?

— Конечно. Легче сказать, где мне не доводилось бывать.

— Значит, ты знаешь, что все могут молчать и сидеть неподвижно, а напряжение будет расти. Такая там была атмосфера. Внешне спокойная, но чреватая бурей.

— Образованные люди говорят: «аполлинарная».

— Как?

— В противоположность дионисической. В быту это упрощают и говорят «спокойный» и «бурный», что абсолютно неверно. Аполлинарные настроения и дионисические — две стороны одной медали. Монашка, стоящая в келье на коленях, может испытывать более сильный экстаз, чем скачущие жрецы Пана. Экстаз — это состояние психики, а не мускулов. Еще одна ошибка — ассоциировать слова «аполлинарный» и «хороший». Респектабельность еще не значит доброты. Продолжай.

— Служба проходила не так спокойно, как молитва монашки. Участники ходили, менялись местами, целовались и, кажется, все. Точно не скажу: было темно. Одна девушка подошла к нам, Пэтти что-то сказала ей, та поцеловала каждого из нас и ушла, — Бен ухмыльнулся. — По-настоящему поцеловала. Я был одет не так, как другие, она должна была заметить, но не заметила.