Наследники легенд - Ирина Шевченко

- Гал, можно тебя спросить кое о чем? - подошел Сэл, когда мы уже собирали вещи и готовились продолжать путь. - Ты же всегда лучше меня училась и помнишь больше. Я тут об оборотнях вспоминал недавно…

- И с чего бы это? - усмехнулась я.

- Раньше не нужно было, ни одного же оборотня рядом. А теперь пытаюсь припомнить, что про них в книжках писали, но как-то не очень - одни обрывки всплывают. Помню, про приручение что-то читал. Типа, напоить оборотня своей кровью и…

- Сэл, а может, попробуешь с ней просто поговорить? Уж не знаю, за что она тебя невзлюбила, но приручение - это уж слишком. К тому же вряд ли получится.

- Я вообще-то просто из любопытства спросил, - обиделся на моё предположение друг. - Помню, что читал, но не помню, о чем конкретно. Теперь из головы не выходит.

Ясно. У меня тоже так бывает. Ходишь потом, мучаешься, как будто в жизни ничего важнее нет, чем вспомнить, что ж там было в этой книжке, или как соседскую собаку звали, или еще какую-нибудь ерунду.

- Рассказывали нам про приручение, - сжалилась я над Буревестником, - только это не из основного курса, а из мифологии. Кажется, нужно дать оборотню крови и спросить его имя.

- Имя? Даже если ты его знаешь?

- Вроде бы у оборотней два имени. Одно имя у человека, другое - у зверя. Звериное имя знает только сам оборотень, но если он выпил твоей крови, то должен честно ответить на вопрос. После этого между оборотнем и человеком устанавливается какая-то связь… Вообще-то я тоже не очень хорошо эту тему помню. Там было только обязательное условие: или оборотень сам должен согласиться принять кровь человека, или он должен быть ранен или при смерти, и нуждаться в этой крови. В противном случае хоть всю твою кровь вылакает, и ничего не произойдёт. Поэтому я и сказала, что приручить Вель таким способом у тебя не получится.

- Нужно оно мне! - махнул рукой Сэл.

- Давай я твою рану гляну? - предложила я, увидев бинты на запястье.

- Не стоит, я только повязку сменил. Заживёт.

- Плохо без магии, да?

- Терпимо.

Терпимо. Но изменилось буквально всё. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам ещё идти и идти.

Путь лежал через долину. Лес, который Вель назвала мёртвым, виднелся слева, далеко на горизонте. Болота, что отметил для нас на карте Тин, были где-то справа, то есть - на юге. А мы шли на запад.

Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-тёплым днём, свежим ветерком и видами нетронутой дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо - голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но всё это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.

Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.

- Ил, поговори со мной, - попросила я мужа. - Расскажи что-нибудь.

На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления Пустошей не чувствует.

- Что рассказать? - улыбнулся он ободряюще.

Его голос звучал ровно, значит, свернутая в заплечный мешок палатка и одеяла, действительно, не такой уж большой груз для него.

- Что хочешь.

- Рассказать, куда мы пойдём, когда это закончится? - спросил он, переходя на кассаэл.

- На Навгас?

- Не угадала. На Навгас пойдём, но после. Сначала мы пойдём на Хилу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. Мне кажется, после этого похода мы пройдем его без труда.

- Меня возьмете? - поинтересовался Сэл.

- Нет, - твердо заявил Иоллар. - Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?

- Так ты её по таким интересным местам водишь, то на войну, то в Пустоши. Как я могу устоять?

Я заметила, что остальные ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются, и ничего не понимают. Видимо, чтоб им было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.

- Мне рассказывали, парень один в Пустоши пошел и пропал. Полгода о нём ни слуху, ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел - его мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.

- И что б это значило? - нахмурился Эйкен.

- А то, что гиблое место эти Пустоши, - назидательно поднял вверх палец Лони. - Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.

Шутку никто не поддержал.

- Это всё Повелитель Времени, - серьёзно сказал Мэт. - Он такие штуки откалывать мастак.

- Сказки это, - отмахнулся Лони.

- Может, и сказки. Но я тоже истории вроде дудовой слыхал. Крутит кто-то время в Пустошах. Кто, как не Повелитель?

- Ученые думают, что это такие провалы, - начал нерешительно Най.

- Много твои ученые знают, - поморщился Зэ-Зэ. - Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Понял, отчего вы сразу назад бежите. Небось перейдёт один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползёт. А потом книженцию сочиняет, как он в Пустоши ходил, какие дива видал, и какие там есть провалы.

Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе Пустошей писалась именно таким образом. Но поскольку таких трудов совсем немного, можно сделать вывод, что не все маги готовы пойти на откровенную ложь ради сочинения очередного трактата. Или же было очень мало магов, рискнувших сунуться за Черту.

- Ты всех под одну гребенку не равняй, - насупился Найар. - Мы-то идём.

- Вот и иди себе. И не рассказывай, чего не знаешь. Провалы у него! А мне бабка о Повелителе рассказывала.

- Так просвети нас, - попросила я. - Хоть будем знать, о чем речь.

И идти веселее.

- Нууу… Давно это было. Жил в одном поселке у Черты парень. И пришла ему пора жениться. Выбрал девку из соседских, ловкую, работящую, собой не уродину. Свадьбу справили, как положено: браги наварили, гостей позвали, музыкантов наняли. Одна беда - напился молодой на радостях так, что пришлось дружкам его на руках до постели нести. А супруге его новоявленной ничего не осталось, как рядом прилечь да в подушку поплакать. Обидно ведь - первая ночь. Может, девка всю жизнь этого ждала? Раньше ведь оно как было: до свадьбы ни-ни. Поутру в доказательство, говорят, простынь за окно вывешивали. Это сейчас… Но я не об этом. Уснул он, значит. А поутру проснулся и удивился: ни похмелье не мучит, ни жажда, как обычно с перепою бывает - как огурчик!