Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

определенной широты или долготы. Поэтому первое, что могло прийти в головы кормчих Колумба, – плыть встреч солнцу на восток до Черного континента, а потом подниматься португальским путем на север до Кастилии. Вероятно, они бы так и сделали, если бы не существовали серьезные причины, мешавшие осуществлению замысла.

Первые два дня каравеллы шли точно на восток по двадцатому градусу, подтверждая намерение испанцев пересечь Атлантику традиционным способом, затем круто повернули на север. В чем причина маневра? Дело в том, что они вновь угодили в постоянные встречные течения и сильные ветры, как на широте Канарских островов. С большим трудом можно было бы продолжить плавание на восток, но зачем? Никто не ведает, что ждет моряков на тяжелом пути, с беспрестанной борьбой с течениями и ветрами, не меняющими направления на протяжении долгих недель, зато все знают, как встретят португальцы «Пинту» с «Ниньей» у африканского побережья. Они арестуют кастильцев, воспользуются плодами побед.

Первое плавание Колумба. Показан маршрут перехода от Канарских островов к Новому Свету и возвращения из Эспаньолы к берегам Пиренейского полуострова

Вы не забыли о португальской эскадре, охотившейся за кораблями Колумба у Канарских островов? Жуан II помнил об итальянском адмирале. Комендантам портов предписывалось захватывать иностранные корабли, отправлять под конвоем в Лиссабон.

В таких условиях нельзя плыть на восток по южному кратчайшему пути. Остается северный вариант возвращения на родину.

В научной литературе принято считать, будто Христофор думал о нем в период подготовки экспедиции. Мнение основывается на том, что испанские и португальские капитаны знали о существовании северного течения к берегам Европы. Хочется спросить: что конкретно они знали о нем? Почти ничего. Волны и ветры приносили к континенту чужие стволы деревьев, обломки предметов, сделанных человеческими руками, выбрасывали на сушу лодки с краснокожими трупами, но это случалось чрезвычайно редко, не могло убедительно свидетельствовать о наличии океанского течения от «азиатского» материка. Встречались очевидцы, носимые в океане штормами, чудом возвратившиеся домой, но они мало знали о северном течении.

Не надо преувеличивать опыт мореходов, думать о том, будто Колумб последовал их примеру. Он искал свою дорогу в Испанию. Иногда говорят, – на решение адмирала повлиял рассказ пленного индейца с Багамских островов. Туземец сказал, что уплывающие на север лодки бесследно исчезают в океане, а уходящие на юго-восток возвращаются целыми и невредимыми, отчего Колумб сделал вывод, будто несчастные аборигены попадают в сильное течение, гибнут в океане. Мысль правильная, но кто сказал, что течение принесет корабли в Европу, а не на край света или в руки каннибалов на американском берегу?

Христофор знал цену слов индейцев! Они обещали ему показать страну Великого хана, золотоносные острова, амазонок, говорили о хвостатых людях в дебрях Эспаньолы. Лучшим подтверждением того, что адмирал не верил рассказам туземных лоцманов, чаще обманывавших его, чем говоривших правду, является то, что эскадра не пошла прямо на север, чтобы обойти стороной Саргассово море и на чистой воде повернуть к Азорским островам, на которых находили обломки неведомых деревьев, а направилась туда, где осенью искала острова. Что это: вторая попытка найти легендарные земли или желание знакомым путем вернуться домой? Вероятно, то и другое.

Погода стояла хорошая, море было тихим, дули восточные и юго-восточные ветры. Корабли шли на северо-восток, а если позволяли перемены ветров, прямо на восток через Саргассово море. Глядя на извилистую линию, трудно поверить, что таким путем Христофор вел флотилию на север к попутному течению Гольфстрима. Видимо, он не имел определенного плана, забирал выше из-за того, что каравеллы плохо ходили острыми курсами к ветру.

Следует признать: при восточных и юго-восточных ветрах Колумб не имел иной возможности приблизиться к европейскому материку. Когда подул желанный западный ветер, Христофор прекратил уклоняться на север, повел эскадру на восток. К тому времени он пересек Саргассово море, находился у тридцать пятого градуса северной широты.

За две недели корабли преодолели большое расстояние через зону встречных пассатов, поймали попутный ветер, устремились к Азорским островам. Все складывалось великолепно. Однако меня не покидает вопрос: неужели блуждание зигзагами по Саргассовому морю объясняется лишь погодными условиями?

Посмотрите на карту и скажите, какие приключения пережили испанцы в тех местах на пути к Америке?

– Они искали острова! – вспомнят читатели.

– Что там острова! – ухмыльнутся специалисты. – Мартин утверждал, будто корабли прошли мимо Японии, из-за чего чуть не поссорился с Колумбом.

– Правильно, – соглашусь я с вами. – Моряки искали земли, указанные на картах Тосканелли, Бехайма, прочих географов.

Более пяти месяцев назад Христофор сделал запись: «Суббота, 6 октября. Сегодня мы проделали 160 миль в западном направлении. Команде сказал 132 мили. Ночью совещались: Мартин Алонсо Пинсон предложил изменить курс на запад-юго-запад. У меня создалось впечатление, что Мартин хочет таким образом достичь острова Сипанго; я же считаю, что изменение курса оттянет наше приближение к суше. Благоразумнее сначала найти континент, а потом плыть к островам».

Испанцы не удержались от искушения на обратном пути исправить «ошибки», но теперь они знали: Японии там нет, ведь они были уверены, что уже достигли ее берегов. Что же нарисовали на картах ученые? Этот вопрос не давал покоя Колумбу, хорошая погода способствовала поискам. Обследовав район и ничего не обнаружив, путешественники выровняли ход, пошли строго на северо-восток в крутой бейдевинд, пока не задули попутные ветры.

В Саргассовом море с Христофором произошел забавный случай. Поздно вечером он увидел в волнах сирену. Морская дева разочаровала Колумба. Она оказалась темной, а не румяной и златовласой, как рассказывали моряки. Христофор проследил за ее купанием и решил, что легенды о красоте русалок сильно преувеличены. Наверное, он заметил морскую корову, которые часто заплывали в богатые тунцами воды.

В первую неделю февраля сохранялась прекрасная погода с чистым горизонтом и безоблачным небом. Пералонсо Ниньо и Руис да Гама замерили высоту солнца и по таблицам немецкого астролога и математика Иоганна Мюллера, прозванного Региомонтаном, определили свое место в океане. По их вычислениям флотилия находилась у тридцать седьмого градуса на широте Лиссабона и Азорских островов. Колумб проверил расчеты, высказал мнение, что пилоты ошиблись. Испанцы плыли на три-четыре градуса южнее указанной широты, немного отклоняясь на север.

К концу недели ветер усилился. Каравеллы попали в мощное течение Гольфстрим, полетели с рекордной скоростью в одиннадцать узлов. Непрерывные гонки днем и ночью сбили с толку опытных кормчих, они не знали, где плывут корабли. А вопрос приобретал особое значение, прибрежные воды островов скрывали серьезную опасность для каравелл.

10 февраля на «Нинье» разгорелся спор адмирала с пилотами. Пералонсо и Руис утверждали,