В преддверии бури - Ирэн Рудкевич

пребывали в полной готовности: щиты сдвинуты, над ними выставлен частокол пик и трезубцев. За спинами имперских пехотинцев расположились конные полководцы в окружении личной охраны и магиков, над головами их полоскались на ветру гордые, расшитые золотом, штандарты. Поодаль застыла конница и стрелки, ещё дальше — взведённые баллисты и катапульты.

Среди грокхов конников не было, лучники, как и командиры рассеялись меж пехотинцев, похоже, они тоже собирались в свой черёд вступить в ближний бой — для верных, как называли они сами себя, такое, судя по рассказам Влада, было вполне обычным делом.

— Во-он тот длинный холм видишь? Как сойдутся, выждем немного и поскачем прямо по нему, — отрывисто бросил оборотень. — Я пойду первым, прорублю дорогу, ежели понадобится. Ты следи, чтоб магики имперские на нас не обрушились. Да за блаженным приглядывай.

Как-то так вышло, что именно он взял на себя командование нашим маленьким отрядом. Он давно привык полагаться только и исключительно на самого себя, мгновенно находил наилучший выход из возможных и, в отличие от меня, знал цену неверным решениям. Так что лезть поперёк его указаний я не пыталась, полностью доверившись опыту много повидавшего драконьего оборотня.

В полнейшем молчании, без единой команды, грокхи двинулись вперёд, как одно существо, ощетинившееся когтями-трезубцами. Имперцы, завидев это, наоборот, разразились яростными криками, зазвучали голоса командиров, раздающих приказы, запели сигнальные рожки. Человеческая стена, ожидавшая врага, плотно сомкнулась, выставив щиты, и приготовилась к столкновению. Из-за спин пехотинцев глухо бухнули баллисты и катапульты, посылая в нападающих камни и глиняные сосуды, начинённые добываемым в полуночных имперских провинциях горючим земляным маслом, стрелки вскинули натянутые луки, и в воздух взвились тысячи стрел.

Эта атака, хоть и пробила в рядах грокхов немало брешей, всё же не остановила их. Пустые места тут же оказались заняты ближайшими воинами, и войско, не замедляя ход, продолжило наступление.

Что же магики? Самое время им вмешаться, пока войска ещё не сошлись, и можно бить, не опасаясь задеть своих. Точно в ответ на мои невысказанные вслух мысли, воздух над грокхами засверкал мириадами ледяных искр. С поля боя подуло холодом и влагой — в дело вступили стихийники Башен.

Искры, замерев над головами воинов в бронзовых доспехах ровно на один удар сердца, разом осыпались вниз. Послышались крики, но и эта атака не смогла заставить грокхов хотя бы сбиться с шага или замедлиться, наоборот — разъярённые захватчики перешли на бег, стремясь поскорее сблизиться с имперцами. Те, наоборот, остались на месте, давая магикам время нанести ещё хотя бы один удар.

И тут небо вспыхнуло. Сотни белоснежных ветвистых росчерков взметнулись к облакам и, отразившись обратно, пали на имперцев. Но били они вовсе не в войско. Прекрасные в своей убийственной силе, молнии обрушились на имперских магиков.

От раздавшегося грохота заложило уши.

— Проклятые карги! — выругалась я. — Что это было?

— Известно, что, — яростно прорычал Влад. — Боги на помощь пришли, не зря же грокхи столько людей за одну ночь под крыло к Отцу-Небу отправили. И не зря их иногда повелителями молний кличут. Вон, туда взгляни.

Я повернула голову. На том самом гребне, по которому мы собирались обходить поле боя, торжественно вскинув вверх короткие — в локоть длиной, — жезлы, стояли невесть откуда взявшиеся два десятка грокхов.

— Какие же это боги? — возмутилась я. — Это даже не маги, а так… носители артефактов. Вся сила в жезлах скоплена, они её только высвобождают. Попробуй они молниями с голых рук кидаться — сгорели б тотчас изнутри.

Оборотень удивлённо расширил глаза, похоже, он никогда не задумывался, почему стихийники избегают конструкций, содержащих молнии.

Имперские магики, конечно же, про собственную защиту не забыли. Несколько молний сумели пробить мерцающий над их головами купол, но большинство, столкнувшись с ним, бессильно разбилось о его поверхность, не причинив никакого вреда. К тому же, теперь они тоже знали, куда бить в первую очередь, и на застывших на вершине холма повелителей молний тотчас же обрушилось целое облако огненных шаров, ледяных игл и туго скрученных воздушных копий; одновременно под ногами грокхов с жезлами вспучилась земля, выпуская на свет создания из глины и камня — големов, отчасти похожих на людей, но с гротескно удлинёнными руками.

— Не столько даже бьют, сколько отвлекают этих, — заметила я, с интересом наблюдая за разворачивающимся действом.

— Зачем? Только силы зря тратят… — досадливо скривился Влад.

— Вовсе нет, — покачала я головой. — Адепты заклинательной магии свой удар готовят, вот стихийники их и прикрывают от вражеских магиков.

— А без заклинателей обойтись нельзя разве? Вроде ж именно стихийных магов боевыми считают, а не мастеров инкантации и жеста.

— Стихийная магия быстра, но ограничена. Ты можешь создать множество конструкций: дым, в котором задохнутся твои враги, огненные преграды, в конце концов, даже голема, что будет сражаться с ними вместо тебя. Но всё это просто воздействия, причём строго извне. А вот превратить воздух в лёгких в воду я, например, не смогу. К тому же, конструкция стихийника развалится, если его убить. А заклинание, как только начинает работать, от сотворившего его уже не зависит — сила вложена, форма создана. Так что это обычная тактика — стихийники вступают первыми, бьют по войску, заодно отвлекая на себя вражеских магиков, а заклинатели в это время готовят свой удар. Потом опять дело за стихиями будет. И так до самой победы.

Пока я объясняла оборотню, что происходит, магики-заклинатели докончили своё заклинание. Над полем боя разнёсся протяжный глухой стон. Небо потемнело, невесть откуда набежали зловещие иссиня-чёрные тучи и закружились над сражающимися. Беловолосый маг, до того равнодушно взиравший по сторонам, тонко завыл и вскинул руки, совершая какие-то пассы.

— Хорошо, что ошейник всё ещё на нем, — со странным выражением прокомментировал Влад, переглянувшись со мной.

Грокхи, завидев тучи, с остервенением рванули вперёд, первые ряды их строя с силой врезались в стену имперских щитов, надавили, пытаясь прорвать оборону и смешаться с имперцами. Они знали — заклинание магиков уже не остановить, и просто пытались, умирая, подставить под чары и вражеских солдат. Ещё дважды, громогласно бухнув, ударили молнии. И тут, наконец, тщательно и долго пестуемое магиками заклинание заработало в полную силу.

Жирные подбрюшья туч лопнули, из прорех полилась отвратительно пахнущая