За гранью Разлома - Алиса Мак

class="p1">– Мы даже приблизиться не смогли. У них, мать их, был огнестрел.

Миша присвистнул. В мире вампирских молний и колдовских печатей огнестрельное оружие почти полностью вышло из пользования, чаще всего можно было встретить охотничьи ружья, и владели ими обычные охотники, те, что на лису и тетерева ходили. Не охотники на вампиров, и не сами вампиры тем более.

– Ублюдки хорошо работают в группе, – продолжал тем временем Первый. – Отошли так грамотно, что мы ни посчитать их не смогли, ни понять, куда они делись.

– Не хотел бы я, чтобы они охотились за нами, – решительно встрял незнакомый Максу парень, вероятно, Шестой.

Первый скривился и наградил младшего сердитым взглядом, но неохотно кивнул.

– Пожалуй, что так. Мы решили их лишний раз не нервировать, немного отстать, но, похоже, опять потеряли.

Чтец вздохнул: Мотыльков он знал как неплохих ищеек, но их было слишком много. Вдвоём с надёжным напарником он наверняка выследил бы и эту шайку. А Первый с досадой махнул рукой.

– В Москву они, что ли, попёрлись? Могли мимо вас пройти, а?

Миша пожал плечами.

– Вообще могли, мы на ночь отходим с дороги. Могли и раньше свернуть.

– Это вряд ли, я бы заметил, – возразил Второй, а Первый, снова махнув рукой, вдруг указал на Чтеца пальцем.

– Ты, если на них наткнёшься, уйти не давай. За ними тянется кровавый след. И вообще, присоединяйся к нам. Вместе мы этих точно найдём и загоним.

– Спасибо, мы… – ответ Макса потонул в голосе Мотылька:

– На востоке вам сейчас делать нечего, там к Екатеринбургу до сих пор чёртова половина Инквизиции стягивается Серебряных пасти. Ещё есть шанс, что они вернутся, да и разбежавшихся можно добить. Но это не для таких, как вы, работа.

Волна острых, как иглы, мурашек пробежала вверх по спине Макса.

– Екатеринбург?

– А вы не знаете? Тьфу, Москва живёт в своём инфополе… – Мотылёк невесело усмехнулся. – Да Серебряные поселение у Екб взять хотели, то, где коровья ферма: думали, Инквизиция после атаки Кровавых ослабла. Но нет, мы не ослабли, и нас там поблизости было много, так что отбили вроде, но эти всё вьются в округе.

– Постой. – Леденящая рука ужаса вцепилась Максу в сердце. – Поселение у Екатеринбурга с коровами?..

Мотылёк удивлённо кивнул.

– Насколько всё плохо? – быстро спросил Миша. – Мы оставили там друзей.

Повисшая пауза стала честным ответом.

– Поселение сильно пострадало, – неохотно выговорил наконец Третий. – Было много погибших, но мы спасли производство. Они стремительно восстанавливаются и… – он прервался, понимая, что его собеседников интересует не это.

– Желаю вам найти своих друзей живыми, – серьёзно закончил за него Первый, и на этом разговор Макса с Мотыльками закончился.

Он не прощался и не слушал, как прощается и благодарит Миша. Ничего не видя перед собой, он поднялся в автодом и сел на водительское кресло.

– Давай я… – начал было Бессмертный, но Макс отрицательно дёрнул головой.

Не без труда двигая отяжелевшими руками, Макс снял плащ и взялся за руль. Автодом сорвался с места.

– Миша, брат, что случилось? – спросила Мира, и её голос заставил Чтеца содрогнуться от нового приступа страха.

Рада. Рада, его глупая названая сестра, маленькая девочка, которую он водил в лес за ягодами, повязанная с нечистью, притащившая кикимору за защитные стены, наивная мечтательница, кричавшая ему вслед прощальные слова, когда он уходил, оставляя её позади. Он хотел, чтобы она была в безопасности, хотел, чтобы она жила в покое и мире, и оставил её в поселении, на которое напали Серебряные. Вжимая педаль в пол, Макс смотрел на дорогу, а видел её счастливую широкую улыбку, рыжие отблески в каштановых волосах, курносый нос. Кот тоже был там, но Кот и есть Кот. С ним ничего не случится, он выбирался и не из такого. Рада же была совершенно беспомощна. Наивная, непутёвая и беззащитная. Он оставил её одну в чужом поселении, и в это поселение пришла беда. А ведь они так глупо расстались. А ведь те слова, что он сказал ей тогда, могут стать последними… Чтец вспоминал лопающиеся пузыри крови на губах Синего и всё сильнее давил на педаль.

– Не гони так, – осторожно попросил друга Миша. – Мы никуда не доедем, если ты сейчас разобьёшь автодом.

Макс не ответил. Он не мог остановиться, не мог сбавить темп, не мог успокоиться. Теперь ничто не имело значения по-настоящему, даже Мира, ради исключения решившая помельтешить за спиной. Только бы не начала лезть со своей ненавистью… Но она не полезла. Лишь несколько раз обратилась к Мише, назвав его братом, и каждый раз это слово подстёгивало Макса, как огненный хлыст.

К вечеру непривычно мрачный Миша всё-таки убедил друга отпустить руль.

– Мы не можем ехать ночью, это слишком опасно.

– Как скажешь, Бессмертный, – сквозь зубы отозвался Макс.

Он знал, что не сможет уснуть, но Ночка, комочком свернувшаяся у него в ногах, сумела отогнать тревогу. Макс провалился в тяжёлый сон без сновидений, чтобы утром проснуться, почувствовав движение. Не дожидаясь завтрака, Миша собрал своё спальное место и повёл автодом в сторону Екатеринбурга.

Даже издали было видно, что поселение сильно пострадало. Оставляя автодом на стоянке, Макс заметил, как много явно принадлежащего охотникам на вампиров транспорта стоит здесь. Мотыльки не обманули, поселение в самом деле охраняли. Вот только было уже поздно. Нападение уже произошло, и никакие старания местных жителей не могли сгладить последствия достаточно быстро.

Неизменно холодные серые глаза управляющей показались Максу более старыми, чем он запомнил в прошлую встречу. Глядя в глаза женщине, чьё поселение только что прошло через ад, Чтец вдруг почувствовал себя солдатом, проспавшим бой. Он должен был быть здесь, помочь Инквизиции, присмотреть за сестрой… Сестрой.

Управляющая не сказала ни слова укора. Отправив опоздавших охотников в бухгалтерию, она вернулась к своим делам, и Макс, ничего не видя перед собой, зашагал навстречу пугающей неизвестности.

Несмотря на царящий в бухгалтерии хаос, списки населения не пострадали и находились под рукой у сотрудников: в последнее время оттуда одно за другим выписывали имена.

– Беляева Рада, – по слогам повторил Макс, тревожно вглядываясь в непростительно неспешно переворачивающиеся под пальцами пожилого мужчины страницы. – Она поступила к вам на работу в начале августа, точнее, к сожалению, не скажу.

Мужчина кивал и продолжал искать. Наконец страницы замерли, и Макс, чувствуя странный звон в голове, подался вперёд.

– Она жива?

Мужчина задумчиво потёр подбородок.

– Заба-авно, – протянул он, как будто в сложившейся ситуации могло быть хоть что-то забавное. – Здесь вот написано, что Беляева Рада Егоровна, две тысячи девятого года рождения, покинула поселение восемнадцатого августа