Светлый град на холме, или Кузнец - Татьяна Иванько

ожидании хороших для меня новостей. Если чума задушит их обоих, я воспряну опять из ничего, куда меня отправил уже Сигурд.

Если конунгом станет Рауд, а это вполне вероятно, это будет лучший вариант. Он относится ко мне как к Фроде, для него я остался тем, кем был в их с Сигню детстве. И ничего об опале, которую мне устроил Сигурд, он тоже ещё не знает. И первый, к кому он придёт, буду я. Я оставался за йофура, когда они ходили воевать или уезжали вместе с Сигню по йордам.

Я йофур… Сигурд оставил власть мне, а не Фроде, как обычно, когда им случалось отсутствовать обоим с Сигню в Сонборге. И я растерялся.

Я не был готов к этому. Я никогда не готовился к трону и не думал о нём, даже когда мечтал жениться на Сигню. Я хотел жениться на ней, чтобы владеть ею, а не троном. Но и это было в другой жизни…

Первым делом я поехал к матери. А к кому ещё я должен был обратиться, как не к ней, бывшей двенадцать лет линьялен Сонборга.

Мог бы, конечно пойти к Фроде, но то, что Сигурд не ему доверил трон подсказало моему чутью, что это неспроста. К тому же его не было на Советах с самой зимы. Если Сигурд почему-то изменил отношение к Эрику Фроде, мне стоило принять это во внимание. Своему конунгу я доверял во всём и в его уме и прозорливости не сомневался.

Моя мать, едва узнав новости, нахмурилась и стала вновь похожа на себя прежнюю, линьялен Сольвейг.

— Если чума вошла в их лагерь, оттуда может никто не вернуться… — сказала она. — Очень плохо для Свеи. И для тебя плохо и для Свеи. Ты не готовился к трону… Помолимся Богам, чтобы хотя бы Сигурд вернулся… А пока я помогу тебе.

— Жены своей не слушай, — добавил мой отец. — Она не умна и не добра. Могла быть ближней дроттнинг, а оказалась отлучена от терема.

— Не надо, отец, — поморщился я.

Меня огорчало то, как сложились отношения Сигню и Астрюд. И моё собственное разочарование в жене только росло. Отец был прав, она правда оказалась не умна и не добра. К тому же изводила меня злобной ревностью к Сигню.

А как я любил её вначале! Я никак не мог подумать, что она куда больше дочь своего подлого отца, чем прелестная нежная девушка, которой я видел её.

Сейчас она была снова беременна и говорила чуть ли не каждый день, что она забеременела благополучно потому именно, что Сигню нет в Сонборге.

Я терпел и молчал, старался не ссориться с ней, ничем не огорчать её. Памятуя о том, как страшно она была больна совсем недавно.

Но, когда она однажды сказала, что хорошо бы «ведьма» сгинула в чуме, мы поссорились. Чего я только не услышал в свой адрес!

А после я, чувствуя боль и разочарование думал: я всегда считал, что красота — сама по себе это добро, и как может красота, которой обладала Астрюд, в себе содержать столько яда.

В отличие от моей двоюродной сестры, от моих товарищей Стирборна и Берси, я оказался несчастливо женат. Я даже почти перестал испытывать желание к Астрюд, тем более, что она всё время находила поводы отклонять мои притязания на любовные утехи.

И теперь, представляя, как Астрюд обрадуется новостям о Сигню, я невольно ёжился. Хоть домой не ходи…

Ноги сами принесли меня на Детский двор, где Ждана и Агнета приглядывали за ребятнёй. Они знали уже дурные новости, сочувствовали и сокрушались сами. Агнета вообще заплакала и обняла меня.

Вот в этот момент я вспомнил, как несколько лет назад она пришла однажды ко мне в горницу ночью… может быть, поступи я тогда не как честный хакан, как я считал, был бы сейчас женат на Агнете. Мало найдётся женщин милее, добрее и красивее неё. И почему повезло Берси, а не мне?!

Но мысли эти мигом испарились, потому что за мной прибежали от Маркуса, а далее я погрузился в обязанности йофура, которые только тяготили меня.

Боги, верните Сигурда и Сигню в Сонборг!

Глава 10. Золотая сотня

Сигню нисколько не ошиблась, приписав мне чуму в Свее. Это я наслал на них это бедствие.

Идея насчёт чумы пришла мне, когда я однажды наблюдал её в одном из поселений норвеев. В своих раздумьях о том, как мне прибрать под себя Свею, я пришёл к тому, что без союза с норвеями мне не обойтись.

Они ненавидели Свею и нас, свеев и славян тоже, которые в большом количестве жили по всем йордам по нашу сторону Западных гор. Норвеи ненавидели нас за то, что с нашей стороны не было этих ледяных ветров и штормов, налетавших на их берега, за то, что земля наша была жирна, что наши леса богаты дичью, а озёра и реки — рыбой. Что вода в наших фьордах спокойна и корабли там могут стоять без опасения быть разбитыми о скалы, а у них — только в глубине фьордов была спокойная вода, но берега при этом так обрывисты и скалисты, что пристать к ним нечего и думать.

В то время, когда у нас появились первые города, они жили ещё в пещерах. Они и сейчас недалеко ушли от тех пещер. Поселения их были бедны и грязны. Они почти не знали тканей, едва умели лепить грубые глиняные горшки и плошки, крыши их построек покрывает дёрн, потому что так теплее и меньше мочит дождь. Они едва умеют обрабатывать землю, а с железом ещё только начинают дружбу.

Какие книги!.. Боги, какой водопровод, дома в несколько этажей и каменные постройки!..

Они с радостью набегали на наши приграничные селения, переходя через перевалы и грабили, унося всё, что находили, воровали женщин. Впрочем, наши женщины им тоже нравились не слишком, они любили своих, задастых и грудастых с мощными спинами, и косами, похожими на корабельные канаты.

Но мне норвеи нравятся. Дикие, своенравные и недоверчивые, коварные, смелые люди. Они бесстрашно преодолевают моря и океаны на своих примитивных кораблях, отсутствуют дома по нескольку лет, но привозят иногда богатую добычу из дальних стран. И посуду, и золото, и оружие. Учатся делать и своё. А бьются они бесстрашно, потому что не боятся смерти. И наши воины не боятся смерти, но уходя, они всё же теряют хорошо организованную и обустроенную