Драмы. Стихотворения - Генрик Ибсен

Гина. Спички на комоде.

Экдал уходит к себе.

Хедвиг. Вот славно-то, что дедушка опять с перепиской!

Гина. Да, бедный старик, теперь хоть карманными деньгами запасется.

Хедвиг. И не станет сидеть по целым утрам в этом трактире у противной мадам Эриксен!

Гина. Да, и это тоже хорошо.

Небольшая пауза.

Хедвиг. Как ты думаешь, они все еще за столом сидят?

Гина. А бог их знает. Пожалуй.

Хедвиг. Подумай, каким вкусным обедом угощают там папу! Он, наверно, придет веселый. Правда, мама?

Гина. Да. А если бы мы еще могли порадовать его, что комната сдана!

Хедвиг. Ну, это не обязательно сегодня.

Гина. Пригодилось бы. Стоит ведь без всякой пользы.

Хедвиг. Нет, я хотела сказать, что сегодня это не обязательно. Папа и так сегодня будет в духе. Лучше, если удастся порадовать его этим в другой раз.

Гина (глядит на нее). А ты любишь радовать папу по вечерам чем-нибудь таким, хорошим?

Хедвиг. Да. Тогда сразу как-то веселее становится.

Гина (задумываясь). Да, да, пожалуй, так.

Старик Экдал выходит из своей комнаты и направляется к первой двери налево.

(Поворачивается к нему.) Что-нибудь надо в кухне, дедушка? Экдал. Да, надо. А ты сиди себе. (Проходит в кухню.) Гина. Не затеял бы с угольями возиться. (Выжидает.) Хедвиг, поди-ка погляди, чего он там…

Экдал выходит из кухни с кружкой кипятку, от которого идет пар.

Хедвиг. Ты за кипятком ходил, дедушка?

Экдал. Да. Нужно. Писать хочу, а чернила густые, как каша… Гм!..

Гина. Вы бы, дедушка, поужинали сначала. Там приготовлено ведь.

Экдал. Бог с ним, с ужином, Гина. Я ужасно занят, говорю тебе. И пусть никто ко мне не входит. Никто… Гм!.. (Уходит к себе.)

Гина и Хедвиг переглядываются.

Гина (тихо). Как ты думаешь, откуда он раздобыл денег?

Хедвиг. Верно, от Гроберга получил.

Гина. Что ты! Гроберг всегда присылает деньги мне.

Хедвиг. Так, пожалуй, в долг взял где-нибудь бутылочку. Гина. Бедный дедушка, вряд ли ему дают в долг.

Ялмар Экдал входит в пальто и серой пуховой шляпе. Гина бросает шитье и встает.

Ах, ты уж вернулся, Экдал!

Хедвиг (одновременно, вскакивая). Подумать, папа уже пришел!

Ялмар (откладывая шляпу). Да, теперь, верно, и все почти разошлись.

Хедвиг. Так рано?

Ялмар. Да ведь званы были к обеду. (Хочет снять с себя пальто.)

Гина. Постой, я тебе помогу.

Хедвиг. И я.

Снимают с него пальто, которое Гина затем вешает на стену.

Много было гостей, папа?

Ялмар. Нет, немного. Нас было за столом персон двенадцать — четырнадцать.

Гина. И ты со всеми с ними разговаривал?

Ялмар. Да, немножко. Грегерс совсем завладел мною.

Гина. Что он, все такой же неказистый?

Ялмар. Да, не слишком хорош собой… А старик не вернулся?

Хедвиг. Как же. Сидит у себя и пишет.

Ялмар. Рассказывал что-нибудь?

Гина. Нет, что ему рассказывать?

Ялмар. Не упоминал?.. Говорили, кажется, что он был у Гроберга. Я загляну к нему.

Гина. Нет, нет, не стоит.

Ялмар. Почему? Он разве сказал, что не хочет пускать меня?..

Гина. Ему, видно, не хочется никого пускать к себе сегодня.

Хедвиг (делая знаки). Гм!.. гм!..

Гина (не замечая). Ходил в кухню за кипятком.

Ялмар. A-а! И сидит теперь и…

Гина. Да уж наверно.

Ялмар. Господи боже! Мой бедный, седовласый отец!.. Ну, пусть его сидит и наслаждается.

Старик Экдал в домашнем сюртуке и с раскуренной трубкой в руках выходит из своей комнаты.

Экдал. Вернулся? Я и то слушаю — как будто твой голос.

Ялмар. Только что пришел.

Экдал. Ты, сдается, меня не видал?

Ялмар. Нет. Но там говорили, что ты прошел через… Я и хотел тебя догнать…

Экдал. Гм… Очень мило с твоей стороны!.. А что за люди были там?

Ялмар. О, разные. Камергер Флор, камергер Балле, камергер Касперсон, камергер такой-то и такой-то… не знаю всех.

Экдал (кивая). Слышишь, Гина! Все с одними камергерами сидел.

Гина. Да, видно, там теперь страсть как важно стало в доме.

Хедвиг. Что ж они, пели, эти камергеры? Или читали что-нибудь вслух?

Ялмар. Нет, только вздор мололи. Хотели было меня заставить декламировать, да не тут-то было.

Экдал. Не тут-то было, а?

Гина. А ты ведь отлично мог бы.

Ялмар. Нет, не следует быть к услугам всех и каждого. (Расхаживая по комнате.) Во всяком случае, я не из таковских.

Экдал. Нет, нет, Ялмар не из таковских.

Ялмар. Не знаю, с чего бы это непременно мне занимать гостей, если я редкий раз покажусь в обществе. Пусть другие потрудятся. Эти молодчики только и делают, что переходят из дома в дом — поесть да попить. Пусть они и расплачиваются за угощение.

Гина. Но, верно, ты там этого не сказал?

Ялмар (напевая). Хо-хо-хо! Пришлось-таки и им кое-что скушать.

Экдал. Самим камергерам!

Ялмар. Не без того. (Вскользь.) Потом у нас еще вышел маленький спор насчет токайского.

Экдал. Токайское? Тонкое вино!

Ялмар (останавливаясь). Бывает и тонкое. Но, я скажу тебе, не все выпуски одинаковы. Все дело в том, много ли солнца попало на виноград.

Гина. Все-то ты знаешь, Экдал!

Экдал. А они спорить стали?

Ялмар. Пытались было. Зато и узнали, что и камергеры недалеко ушли. Тоже не все выпуски одинаковы. Одни получше, другие поплоше!

Гина. Нет, чего только ты не придумаешь!

Экдал. Хе-хе! Ты так им и преподнес?

Ялмар. Ха, что называется, не в бровь, а прямо в глаз!

Экдал. Слышишь, Гина? Самим камергерам! Прямо в глаз!

Гина. Да неужто! Прямо в глаз?

Ялмар. Да, только нечего об этом болтать. Таких вещей не рассказывают. Притом весь разговор велся в самом дружеском, шутливом тоне, разумеется. Люди, в сущности, все такие милые, славные; зачем было их обижать? Не-ет!

Экдал. А все-таки — прямо в глаз!

Хедвиг (ласкаясь). Как интересно, что ты во фраке. Ужасно к тебе идет, папа!

Ялмар. Правда? Он в самом деле сидит очень недурно. Почти как на меня сшит… Разве чуточку режет под мышками… Помоги-ка, Хедвиг. (Снимает фрак.) Лучше надеть пиджак. Ты куда девала пиджак, Гина?

Гина. Сейчас. (Приносит пиджак и помогает Ялмару надеть его.)

Ялмар. Вот так. Не забудь только вернуть Молвику фрак завтра же утром, пораньше.

Гина (откладывая фрак). Да уж не забуду.

Ялмар (потягиваясь). A-а! Оно все-таки удобнее так. Да и такое свободное домашнее платье больше подходит ко всему моему внешнему облику. Что скажешь, Хедвиг?

Хедвиг. Да, папа!

Ялмар. А если еще растрепать галстук вот так — концами врозь… Гляди! Что?

Хедвиг. Да, это очень идет к твоим усам и к длинным курчавым волосам.

Ялмар. Я бы не сказал — курчавым, а скорее волнистым.

Хедвиг. Да ведь они сильно курчавятся.

Ялмар. Скорее вьются.

Хедвиг (немного погодя дергает его за рукав). Папа!

Ялмар. Ну что?

Хедвиг. Ты сам знаешь.

Ялмар. Вот уж нет.

Хедвиг (смеясь и хныча). Ну, папа! Довольно мучить меня!

Ялмар. Да что такое?

Хедвиг (тормоша его). Ну, полно, полно, давай же, папа! Ты ведь обещал мне принести что-нибудь вкусное!

Ялмар. Вот тебе раз, забыл!

Хедвиг. Неправда, неправда! Ты нарочно дразнишь меня! Стыдно! Куда ты запрятал?

Ялмар. Да, по правде скажу, в самом деле забыл. Постой! Кое-что у меня все-таки есть для тебя. (Идет и роется в карманах фрака.)