Путь Моргана - Колин Маккалоу

Ричард растерянно заморгал и улыбнулся.

– Да, я знаю это. Спасибо вам за подарок, мистер Донован.

– Но ты можешь отблагодарить меня за услугу.

– Чем же?

– Зови меня Стивеном.

– Так не пойдет. Будь я свободным человеком, я охотно звал бы вас по имени. А пока я должен знать свое место.

Мимо проплыла акула, голодная, как и пассажиры корабля в этот неудачный день. Тупомордая, длиной не более двенадцати футов, по сравнению с океанскими просторами она казалась головастиком. Окинув корабль бесстрастным взглядом, акула удалилась.

– Злая тварь, – заметил Ричард. – У китов в глазах светится ум, у дельфинов – жизнерадостность. Но это чудовище словно явилось из ада.

– О, ты истинный сын Бристоля! Тебе никогда не доводилось читать проповеди?

– Нет, но в нашей семье есть проповедники и священники англиканской церкви. Двоюродный брат моего отца – настоятель церкви Святого Иакова, а его отец читал проповеди под открытым небом, обращаясь к углекопам Кингсвуда.

– Отважный человек! И он уцелел?

– Да. И воспитал сына Джеймса.

– А ты никогда не поддавался искушениям, Ричард?

– Только однажды, с женщиной, которая была способна открыть райские врата любому мужчине. И это было ужасно. Уж лучше воздержание!

Леска в руках Донована дрогнула, он спохватился:

– Клюет! Рыба попалась!

Но он ошибся. Акула вернулась и заглотала наживку вместе с крючком, поплавком и грузилом. Донован сорвал шляпу, растоптал ее обеими ногами и выругался.

Пожалуй, всему виной стала жаркая и безветренная погода, а может, краткая передышка, отпущенная обитателям «Александера», закончилась, и наступила очередная полоса бед. Двадцать девятого июня каторжники вновь стали умирать. Доктор Балмен, который терпеть не мог спускаться в тюремное помещение из-за царившей там вони, теперь был обязан проводить там все больше времени. Но его возбуждающие, рвотные и очищающие средства не помогали.

В открытом море не мудрено стать суеверным! Едва каторжники снова начали хворать, «Александер» очутился в сияющей кобальтовой синеве, и все пассажиры, столпившиеся на палубе, сразу поверили, что это дурное предзнаменование. Вода превратилась во множество синих камешков. Каторжники совсем пали духом и стали готовиться к смерти.

– Это же наутилусы! – в ярости кричал доктор Балмен. – Нам попалась огромная стая наутилусов – «португальских воинов», ярко-синих морских животных, похожих на медузы! Это часть природы, а не знак свыше! О Господи! – Потрясая кулаками, он в отчаянии бросился в свою тесную каюту.

– Почему они называются «португальскими воинами»? – спросил Джо Лонг, дождавшись Ричарда, который по очереди с ним ухаживал за Айком.

– Потому что португальские боевые корабли красят в синий цвет, – объяснил Ричард.

– А не в черный с желтым, как наши?

– Если бы все корабли были окрашены одинаково, как мы отличили бы свои от вражеских? В пороховом дыму нелегко разглядеть флаги и знаки отличия. Ну, ступай на палубу, дружище. Ты слишком подолгу сидишь здесь. – Ричард присел рядом с Айком, снял с него рубашку и штаны и принялся обтирать водой.

– Балмен – идиот, – прохрипел Айк.

– Нет, просто он измучен. Он испробовал все средства и теперь не знает, что предпринять.

– А разве кто-нибудь знает? Можно ли здесь вообще хоть что-нибудь сделать? – Айк совсем исхудал, кожа обтянула кости и стала похожей на пергамент, волосы выпадали прядями, ногти побелели, язык потрескался, губы опухли и запеклись. Но самые зловещие признаки болезни Ричард увидел на его сморщенной мошонке. Бедняга Айк!

– Открой-ка рот, я почищу тебе зубы и язык. – Ричард свернул смоченную профильтрованной водой чистую тряпку и ее уголком принялся чистить товарищу зубы, надеясь, что это немного скрасит его существование. Ричард не раз думал о том, что участь рослого человека незавидна. Если бы Айк был таким же щуплым, как Джимми Прайс, его страдания давным-давно кончились бы. Но эта внушительная гора плоти отчаянно боролась за жизнь. Лишь редкие каторжники сдавались без борьбы, почти все цеплялись за то немногое, что у них осталось, как лишайник цепляется за скалу.

Вонь в тюремном помещении усиливалась, ее источником была трюмная вода. Балмен считался опытным врачом: он семь лет прослужил на флоте, участвовал в экспедиции к западному побережью Африки, но предотвратить распространение болезни на «Александере» ему оказалось не под силу. По его настоянию в душных углах тюрьмы укрепили запасные паруса, свернутые в виде труб, – по ним в помещение поступал воздух из люков, прорубленных в настиле верхней палубы. Сначала капитан Синклер и слышать об этом не хотел, но врач оказался упрямцем. В конце концов, узнав, что к «Александеру» крепко приклеилось прозвище Корабль смерти, Синклер сдался и приказал плотнику Чипсу изуродовать палубу. Но даже и после этого в камеру почти не поступал свежий воздух, и каторжники продолжали задыхаться.

Ричард похудел, но чувствовал себя здоровым, как и его товарищи по нарам и четверо друзей Айка. Уилли Дринг и Джо Робинсон совсем не показывались в камере, а трое их товарищей (еще один умер в Портсмуте) с удобством разместились на нарах, предназначенных для шестерых человек. Томми Краудер и Аарон Дэвис были в таком фаворе у сержанта Найта, что им не приходилось жаловаться на жизнь. И все же чутье подсказывало Ричарду, что новая вспышка болезни будет сильнее прежней.

– Одного человека мы оставим ухаживать за Айком, а сами переселимся на верхнюю палубу и постараемся собирать как можно больше дождевой воды, – решил он.

Джимми Прайс и Джоб Холлистер запротестовали, Джо Лонг заскулил, а остальные были готовы поднять бунт.

– Мы бы предпочли остаться внизу, – заявил Билл Уайтинг.

– Здесь вы подхватите лихорадку.

– Ричард, ты же сам говорил: пока мы будем фильтровать воду и мыться, мы не заболеем, – напомнил Недди Перрот. – Так что никуда отсюда мы не уйдем. Это ты не дорожишь своей кожей, а я боюсь обгореть.

– А я иду с Ричардом, – вмешался Тэффи Эдмундс, собирая вещи. – Мы с ним будем упражняться в пении. Только на нашем корабле редко услышишь песни. Посмотрите на «Скарборо» – там поют каждую неделю. Капрал Фланнери удивляется тому, как славно спелись тамошние матросы и каторжники.

– Конечно, ведь на «Скарборо» каторжников больше, чем на «Александере», – возразил Уилл Коннелли, – но лишь потому, что они реже умирают и размещены на двух нижних палубах. А мы теснимся на одной, потому что везем еще и грузы.

– А я очень рад, что в трюм «Александера» попали грузы, а не мы, – произнес Ричард, отказываясь от бесполезной борьбы. – Посмотрите, что стало с моряками, когда они жили над самым трюмом. Трюмные помпы на «Скарборо» работают, и это опять-таки заслуга капитана. «Скарборо» командует капитан Маршалл, а нами – Эсмеральда, которому наплевать на трюмные помпы – только бы его стол ломился от еды. Все донные отсеки «Александера» забиты грязью.