А еще был случай… Записки репортера - Илья Борисович Гейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Положа руку на сердце, скажу, что на удачный исход задуманного мною не было никаких шансов. Я отдавал себе отчет в том, что с момента нашего отъезда из Бразилии и прекращения каких-либо контактов прошло очень много лет – время двух поколений по меркам социологов и футурологов. Но если уж я дошел до столь высокого уровня поисков, если уж стою, можно сказать, у самой двери…
Письмо было послано. На всякий случай я указал в нем адрес своей электронной почты, e-mail. Теперь мне ничего не оставалось, как ждать ответа.
И вот наступает, кажется, развязка полугодового марафона. Однажды я увидел на экране компьютера, что мне пришло письмо от незнакомого человека – Кармен Лючии. По имени можно было понять, что послание это из Бразилии. (Из текста письма я узнал, что Мария Кербел, чье имя было указано в имевшемся у меня адресе, – это уже умершая свекровь Кармен, на чье имя много лет назад был зарегистрирован телефон.)
Не очень уверенно владея английским, Кармен мужественно написала длинное письмо, из которого вытекало, что мои поиски были не напрасны.
“Да, – писала Кармен, – их семья единственная сохранила фамилию Пятигорских. Есть другие ветви этого клана, но у них теперь другие фамилии. Во главе всего рода стояли Лейб (Лион) и Осна (Ольга) Пятигорские. (Как потом выяснится, это и были родители моего отца.) Они родом из России. И тесть Кармен, сын патриархов, тоже родился в России. Дальше шел рассказ о ее детях и о том, что ее муж умер и она осталась с тремя детьми. Кармен сетовала на то, что ничего не может вспомнить, потому что все старики, которые многое знали, умерли, а ее семья очень молода. Тем не менее, все очень рады моему письму и с нетерпением будут ждать моего ответа. Они были бы счастливы, если бы я оказался их родственником”. Этими словами заканчивалось письмо.
Опять неудача? Или все идет хорошо? Я не знал, что и подумать. Но чувствовал, что нахожусь если не у самой цели, то где-то совсем рядом. Не такая уж распространенная фамилия Пятигорский, чтобы встречаться на каждом шагу, да еще не в России, а в Бразилии. К тому же имя патриарха Лион как-то уж очень удачно совпадало с именем его возможного сына, который вместе с нами приехал в Советский Союз и где-то там пропал в неизвестно каких гулаговских застенках.
Надо было двигаться дальше.
Мы собрали оставшиеся от мамы старые бразильские фотокарточки. Я написал письмо, в котором попросил Кармен попытаться получить у местных властей мое свидетельство о рождении и по нему определить линии родства, и отправил все это в Рио-де-Жанейро.
И вот новое письмо. Мне трудно передать чувства, охватившие меня, когда я его прочел. Но в ушах до сих пор стоит восторженный клич, который издала моя сестра Аня, когда я позвонил ей по телефону и сказал:
– Они нашлись!
Думаю, этот крик и без телефона долетел бы до моего Флашинга в нью-йоркском районе Квинс из Лонг-Айленда, где живет сестра.
“Ты не можешь себе даже вообразить наше изумление, когда мы смотрели присланные тобою снимки, – писала Кармен. – Да, ты наш родственник, и очень близкий родственник, поняли мы теперь. На фотокарточке, где ты, совсем маленький, сидишь на стуле перед своей матерью, а рядом с тобой маленькая девочка с ее матерью, – это сестра моего мужа Эти (Елка) с моей тещей Марией Кербел Пятигорской. Я была в шоке, когда узнала на снимке наших родственников. Больше того, случилось невероятное: у меня в архиве есть точно такие же два снимка, как у тебя. Есть копии и других снимков, где ты один. Есть снимки Маркуса и твоей мамы. Да и мой сын Рубин похож на тебя.”
Что и говорить, найти через десятки и десятки лет родню, о существовании которой ты не знал, потруднее, чем иголку в стоге сена. Сколько раз за последнее время терпение мое лопалось и я решал, что вот сейчас сделаю последнюю попытку и в случае неудачи забуду о своих поисках навсегда. Но наступал новый день, я включал компьютер и начинал думать, какой бы вопрос задать ему на этот раз. Теперь, когда все оказалось позади, я облегченно вздохнул и дал компьютеру передышку.
Пришли новые заботы. У меня завязалась оживленная переписка с Рио-де-Жанейро. Почти в каждой электронной депеше звучали одни и те же слова:
– Приезжай! Мы ждем тебя. Приезжай…
* * *
Мы источник веселья и скорби рудник.
Мы вместилище скверны – и чистый родник.
Человек словно в зеркале мир – многолик.
Он ничтожен – и он же безмерно велик.
Омар Хайям.
Самолет тронулся с места, молодой человек чрез проход от меня перекрестился и я отметил: летим в католическую страну. Вокруг – типичные лица южан, слышен певучий говор португальского языка.
Я поймал себя на мысли, что очень мало знаю о Бразилии – стране, куда направлялся этот самолет. Удивительное дело, мы буквально напичканы информацией о какой-то там микроскопической Андорре или крошечном Лихтенштейне, а Бразилия для многих из нас остается терра инкогнита. Если спросить наших людей, что такое Рио-де-Жанейро, многие из них без запинки ответят, что это город, о котором мечтал Остап Бендер и где все ходят в белых штанах. Вот и вся наука.
А между тем, Бразилия – это самая крупная тропическая страна в мире, занимающая половину континента Южная Америка, вычитал я, пока занимался своими поисками в интернете. Это государство с уникальной историей. 500 лет назад, 22 апреля 1500 года ее открыл португальский конкистадор Педро Болевар Кабрал. Новую страну назвали именем очень крепкого и тяжелого красного дерева brazilwood. Уникально в этой стране то, что с момента открытия она не лишалась ни пяди своей земли, да и не захватывала у многочисленных соседей ни клочка их территории. Тут живет около 160 миллионов человек. Здесь великолепные пляжи, щедрое солнце и самый крупный в мире набор растений – 50 тысяч наименований. Да и вообще 38 процентов территории страны покрыто лесом, имеется более 20 национальных парков.
Наряду с этим, в Бразилии есть и развитая индустрия. Она дает рабочие места местному населению, которое занимает пятое место в мире по своей численности. В экономике ведущее место принадлежит разработке природных ресурсов. Эта горная
