Роковая Роксана - Ната Лакомка

не знаю, что меня бесит больше – то, что вы меня обвели вокруг пальца, или то, что решили так безрассудно умереть. Искупление, да? Ведь так, Роксана? Вы задумали принести себя в покаянную жертву за своих погибших женихов?

Вот тут он вмиг раскусил меня. Странно, что такой проницательный человек не понял моего плана сразу же. Возможно, потому не понял… что целовалась я по-настоящему…

- Почему молчите? – настаивал граф. – Всё именно так?

- Это было бы справедливо, - сказала я, опять опуская голову.

- Ни черта не справедливо! – сорвался он окончательно. – Я скажу вам, кто вы!

- Глупая девчонка? Не повторяйтесь.

- Вы – безбожная эгоистка, - отрезал он. – Думаете только о себе, а не о людях вокруг вас.

- Нет, совсем нет…

- Совсем да! – он вдруг сгрёб меня в охапку, поднимая со стола и прижимая к себе.

Теперь куртка была между нами, а вот сзади я осталась совершенно без прикрытия. Голую кожу захолодило, но там, где руки графа касались моей талии, стало горячо, почти нестерпимо горячо, и эта жаркая волна прокатилась по всему телу, ударив в сердце…

- Не подумали, что будет с родными, если с вами что-то случится? – спросил он, встряхнув меня почти грубо. – Как они будут жить после этого? Как я буду жить после этого?

- Вы-то при чём… - пробормотала я, думая, не надо ли ему напомнить, что хорошо бы мне одеться и обуться, а не стоять босой и голышом на каменном полу.

- Ни при чём, вы совершенно правы! – граф встряхнул меня ещё раз. – Кто я? Всего лишь ваш муж – сущая мелочь. Какая вы бездушная, Роксана. Бездушная, бессердечная эгоистка.

- Совсем не такая… - начала оправдываться я. – Всё лишь из благих побуждений…

- И ещё – сумасшедшая, - перебил он меня. - Но именно поэтому я и люблю вас.

- Вовсе не… - начала я и замолчала, потому что до меня дошёл смысл сказанного.

- Что смотрите так удивлённо? – граф выпустил меня из объятий и взял моё лицо в ладони. – Люблю. Полюбил с первого взгляда. Как только увидел вас на балу у Ленсборо. Нет, ещё раньше. Когда увидел ваш портрет.

Подобное признание потрясло ещё больше, чем желание абсолютно незнакомого человека выпотрошить меня и набить паклей.

- Влюбились в портрет? – только и смогла прошептать я. – Как это не похоже на вас, господин эмиссар…

- Здесь всё ни на что не похоже, - сказал он, - в этом вашем Солимаре. И только вы этому причиной.

Я – причина? А говорил, что не считает меня ни в чём виноватой. Но граф Бранчефорте продолжал, глядя мне в лицо и лаская ладонями мои щёки.

- Сначала я думал, что Бэдфорды – провинциальные дураки, - говорил он, не выпуская меня из рук, а я прижимала к груди его куртку, чувствуя себя, как во сне. – И про вас, Роксана, думал, что вы обыкновенная сельская красотка. Кокетка, которая сводит с ума таких дураков, как ваш Эмиль. Его величество настоял, чтобы именно я поехал в ваш город… Боялся злого колдовства, а на меня ведь колдовство не действует. То есть я так думал, что не действует. Но когда увидел вас…

- Когда увидели? – подсказала я ему, потому что он замолчал, и в глазах снова появилась безуминка, когда он посмотрел на мои губы.

- А когда увидел, - граф с трудом оторвал взгляд от моего рта, - то решил, что вы – самая опасная и коварная женщина на свете. Настоящая колдунья. Ведьма. Та, которая сводит с ума в одно мгновение. Вот и я сошёл с ума сразу же и бесповоротно. Вы пробили мой магический щит одним лишь взглядом, одной улыбкой. После этого я подозревал вас во всех смертных грехах. Только зря. Потому что не было никаких грехов. Была только сумасбродная и отчаянная леди Розенталь. Ну и господин Ронбери, конечно.

- Опять вы про него, - укоризненно покачала я головой.

- Как же без него обойтись, если он – часть вас? Тем более, теперь мы с ним в связке на всю жизнь. Так ему и передайте.

- Милорд… Гилберт… - забеспокоилась я. – Вы же сами сказали, что наш брак… Что будет развод…

- Не будет никакого развода, - отрезал он. – Не для того я женился на вас, чтобы потом разводиться. Нет, Роксана, развода вы не получите. Потому что я понял – вы не ведьма. Вы – тот самый драгоценный камень, который нужно охранять и оберегать. Иначе вы навредите сами себе. Я не могу этого допустить.

На секунду я закрыла глаза, собираясь с мыслями. У всех нас сейчас сдают нервы – после таких-то потрясений. Все мы сейчас говорим совсем не то, что надо, и, наверняка, через какое-то время пожалеем, что поддались сиюминутному порыву…

- Вы мне не верите, Роксана? – голос графа заставил меня открыть глаза, и я сделала это нехотя, словно не желала или боялась встретить реальность лицом к лицу.

Насколько проще было находиться в гордом и печальном одиночестве, жалеть себя, втайне посмеиваться надо всеми – вроде как из мести. Но что произойдёт теперь? Если не за что будет мстить?.. Чем я заполню душу взамен?..

- Не хотел вам говорить, не хотел признаваться, - руки графа Бранчефорте незаметно переместились обратно на мою талию, поглаживая, прижимая. – Но когда сегодня представил, что могу вас потерять… Роксана, зачем вы поступили так неосмотрительно? Почему не поговорили со мной? Вместе мы бы придумали, как действовать.

- Была только одна возможность, - возразила я. – Мы могли лишь поймать его на преступлении. Расскажи я вам о своих подозрениях, вы ведь не отпустили бы меня.

- Не отпустил, - подтвердил он.

- Значит, я всё решила правильно.

- Ну уж нет! - заявил граф с особой горячностью. – И если ещё раз выкинете что-то подобное, я на правах вашего мужа отлуплю вас так, что сидеть неделю не сможете.

- Будете меня бить? – поразилась я.

- И безо всякой жалости, - подтвердил он. – До синяков. И запру на год.

Тут горячие мужские ладони, которым я великодушно позволяла находиться у меня на поясе, поползли ниже, уже оглаживая и сжимая мои бёдра, и я запаниковала