Роковая Роксана - Ната Лакомка

- Это не метла, - объяснила я. – Это плётка. Многохвостовая плётка. Джейн любила пользоваться ею во время верховой езды, поэтому и получила прозвище - Джейн Плётка. В Солимаре любят давать прозвища нерядовым женщинам, как вы заметили. Господина Эверетта очень занимала история любви Короля Щёголей и Джейн Плётки, вот он и изобразил аллегорию. Видите, Джейн держит на запястье попугая? Это образ Красавчика Нэша – такой же яркий и болтливый. Хорошо написано, верно?

- М-да, - согласился мой муж. – Попугай как живой.

- И Джейн очень хороша, - произнесла я наставительно. – Посмотрите, какой у ней лукавый взгляд. Я словно вижу, какой она была во времена, когда Солимар стал королевским курортом… Кстати, эту картину нельзя перевозить ещё полгода, - я коснулась пальцем нижнего края холста. – Краски ещё не высохли. Если перевозить сейчас, то всё испортите. Или смажется изображение, или на поверхность налипнет пыль. Лучше дать ей высохнуть здесь… А потом передать вдове.

- Звучит разумно, - согласился Бранчефорте. – Так и сделаем.

- Вы такой сговорчивый, - я покачала головой и повернулась, потому что стоять к нему спиной было уже нелепо. – Но я ничем вам не помогла. Не нашла ни одной зацепки. Я бесполезна, милорд.

- Я так не считаю, - ответил он, не двигаясь с места, и теперь мы стояли лицом к лицу, в опасной близости.

Хотя, почему – в опасной? Разве мне что-то угрожало?.. Но сердце застучало сильнее и быстрее, чем когда Эверетт бросился на меня с ножом.

- Тогда уйдём отсюда, - сказала я, отводя глаза. – Не будем слишком сильно шокировать моих соседей. Устроим прогулку.

- Хорошо, - граф был на удивление покладист.

Мы вышли из мастерской, он запер и запечатал дверь, и предложил мне руку. Прогулочным шагом мы двинулись по Торговому мосту к набережной. Прохожие, попадавшиеся нам навстречу, вежливо раскланивались. Граф снимал шляпу, а я приветливо улыбалась. Солнце ярко светило, торговцы и зазывалы рекламировали товар, приглашая покупателей, и всё было так же, как всегда, но совсем по-другому. Мне нравилось это «по-другому». Потому что отражения в витринах магазинов и лавок показывали мне красивую женщину в модном платье и очень красивого мужчину, небрежно помахивавшего тростью, и ещё мне нравилось, как граф прижимал локтём мою руку к своему боку. Будто боялся, что я сбегу. Или что меня украдут. Или…

- Роксана, однажды я предлагал вам подарок, - произнёс граф Бранчефорте, - и вы отказались. Но тогда мы были совсем чужие друг другу, а теперь всё по-другому.

Как забавно, что одинаковые слова могут означать совершенно разное.

- Может, сейчас вы доставите мне удовольствие и позволите подарить вам… - продолжал Бранчефорте, и тут словно молния ударила меня в голову.

Вернее – в мозг.

Вспышка! Мгновение!.. И я поняла, почему меня так тянуло к той картине в мастерской Эверетта. Дело было вовсе не в Джейн. Дело было в попугае. Я вспомнила, где видела эту пёструю, великолепную птицу.

- Гилберт! – я остановилась так резко, что на нас оглянулись, да и граф посмотрел на меня с удивлением. – Вы правы. Мне, как вашей жене, полагается подарок.

- Что бы вы хотели?.. – начал он, но я не дала ему договорить.

- Хочу, чтобы вы меня поцеловали, - сказала я и привстала на цыпочки, обхватывая его за шею. - Здесь, сейчас, и безо всяких условностей.

- Что за странная игра? – поинтересовался он, но уже схватил меня за талию, притискивая к себе.

- Новый скандал, - шепнула я ему. – Это так весело!

- Вы же не хотели шокировать… - он не договорил, потому что я его перебила.

- Плевать на всех! – сказала я и притянула мужа к себе, зажмурившись и целуя его в губы.

Граф тут же перехватил инициативу, и поцелуй длился долго, очень долго. Я была слишком напряжена, чтобы прочувствовать весь пыл и всю страсть, с которыми мой муж бросился в омут нового скандала, но мне показалось, что я оглохла – так тихо стало на Торговом мосту. Будто все торговцы разом покинули свои лавки, умчавшись по срочным одновременным делам.

Я первая попыталась прекратить поцелуй, и граф сразу, хотя и нехотя, отстранился.

- Даже если это игра, мне нравится, - произнёс он, чуть задыхаясь. - И я не прочь продолжить.

- На нас все смотрят, - прошептала я, оглядываясь украдкой и изображая смущение и растерянность, прячась под шляпкой.

Впрочем, мне не понадобилось даже сильно притворяться. Я и правда была смущена и растеряна, потому что граф продолжал тянуть меня к себе, а с шокирующими сценами можно было заканчивать.

- Разве нам не плевать? – уточнил Бранчефорте.

- Всё же, будем держаться в рамках, - я улыбнулась и ласково поправила на нём сбившийся воротничок. – И давайте оставим эту обязательную прогулку и ресторацию и пообедаем дома. В тихой, семейной обстановке, - подумала и добавила тише: - Чтобы никого больше не шокировать.

- Вы серьёзно? – граф перехватил мою руку и поднёс её ладонью к своей щеке. – Вы сейчас говорите искренне, или что-то задумали? Этот поцелуй – он ведь ненастоящий?

- Разве он не похож на настоящий? – я не смогла удержаться и покраснела, снова оглядываясь – на этот раз нервно, потому что на нас уже смотрели даже голуби.

- В том-то и дело, что слишком похож, - он наклонился, заглядывая мне в лицо. – Чего вы хотите, Роксана?

- Почему вы во всём видите подвох, Гилберт? – вздохнула я. – Просто предлагаю вам пообедать дома. Я неплохо готовлю и вполне могу вас удивить. Обещаю, об обеде в ресторации вы не пожалеете.

- Не сомневаюсь, что не пожалею, - он сжал мою руку и повёл по улице. – Но почему-то мне кажется, что я заснул и вижу сон.

- Никакого сна, - заверила я его. – Только реальность. И чтобы вы окончательно в это поверили, я напишу список продуктов, которые вы должны купить. Сомневаюсь, что вы пользуетесь ледником.

- Не пользуюсь, - признал он. – Но мы можем вместе пройтись по магазинам? Или я отправлю Лойла за покупками, чтобы мы с вами…

- Если я буду готовить для вас, - сказала я, притушая его пыл, - то вы вполне можете потрудиться, изображая добытчика. И ещё мне кажется, что