Колокол по Хэму - Дэн Симмонс

Он занял десять минут и стоил мне дырки на колене брюк, но в конце концов я подтянулся на руках и перевалился через парапет. Здесь был трехметровый уступ и еще одна стена, которая поднималась к куполу, сиявшему в лунном свете. Надо мной вздымались статуи ангелов и святых с воздетыми руками.

Парапет никак нельзя было назвать крепостной стеной — от верхнего края мраморного ограждения до прозаического асфальта с гравием, устилавших крышу, было всего около метра, — но я мог спрятаться за ним, сев на корточки и глядя через прорези орнамента. В случае необходимости я мог бы гусиным шагом обойти крышу и вести наблюдение во всех направлениях.

Я обвязал веревку вокруг двухметровой статуи на юго-восточном углу и спрятал узел веревки за стеной. Потом я опустился на колени у южного фасада с видом на открытое пространство у памятника студентам-медикам. Сотни мраморных и гранитных статуй взирали на меня, словно бледное воинство мертвецов. С севера надвигалась буря. Луна еще не потускнела, но над Гаваной время от времени вспыхивали молнии и разносились раскаты грома. Было 2.00 ночи.

В 2.32 я бросил взгляд на часы и услышал позади негромкий звук. Я начал поворачиваться, но в ту же секунду к моей шее прикоснулось что-то холодное и круглое.

— Не двигайтесь, сеньор Лукас, — сказал лейтенант Мальдонадо.

«Отличная работа, Джо», — подумал я, решив, что это последняя мысль, которой суждено промелькнуть в моем мозгу, прежде чем за ней последует пуля из пистолета кубинца с рукояткой, украшенной пластинками из слоновой кости. Меня угораздило забраться в снайперское логово Мальдонадо, я не проверил заднюю часть крыши, не расслышал его шагов из-за неумолчного рокота грома. Ну и дурака же я свалял. Выстрела все еще не было. Чего он ждет?

— Не двигайтесь, — шепотом повторил лейтенант. Я услышал щелчок взводимого курка «кольта» и почувствовал чесночный запах дыхания кубинца. Он еще крепче прижал дуло пистолета к мягкой ложбинке моей шеи, ощупал меня с ног до головы левой рукой, вынул фонарь и «магнум» и бросил их к дальнему краю крыши. Очевидно, нож показался ему слишком маленьким, чтобы опасаться его. Дуло «кольта» отодвинулось от моей шеи, но я чувствовал, что оно наведено мне в затылок.

— Медленно повернитесь и сядьте на свои руки, сеньор специальный агент Лукас.

Я сделал то, что было ведено, не отрывая ладоней от грубой поверхности крыши. Сегодня Мальдонадо надел гражданское — такие же темные костюм и шляпу, что и я, но с синей рубашкой и галстуком. Я заметил, что кубинцы недолюбливают обычную, неофициальную одежду; Хемингуэй всегда шокировал их своими шортами и неряшливыми лохмотьями.

«Думай, Джо, думай». Я заставил свой неповоротливый ум отвлечься от размышлений о той отсрочке, которую мне дал громила полицейский. Я увидел, что Мальдонадо в одних носках. Должно быть, он оставил туфли по ту сторону купола, чтобы подобраться ко мне как можно незаметнее. Он мог не тревожиться об этом — раскаты грома были такими сильными, что можно было подумать, будто бы батарея Двенадцати апостолов замка Эль Морро на противоположном берегу залива начала обстреливать город. Луна все еще светила, но тучи быстро закрывали ее.

Мальдонадо опустился на корточки и встал на одно колено, вероятно, для того, чтобы иметь возможность смотреть поверх парапета за моей спиной, самому оставаясь невидимым с земли. Либо ему было удобнее застрелить меня сидя, чем выпрямившись во весь рост.

«Сосредоточься. Ты зачем-то нужен ему живым. Он без обуви — это дает тебе определенное преимущество, если начнется схватка».

Какую-то часть моего сознания занимала иная мыслю «Ты сидишь на собственных ладонях, а он целится тебе в лицо из крупнокалиберного „кольта“. Тебе нипочем не удастся приблизиться к нему и завязать драку».

«Заткнись!» Я заставлял себя думать, хотя мое тело вел себя так, как обычно, когда меня брали на мушку: мышцы в паху сжались, кожа пошла пупырышками, меня охватило неодолимое желание спрятаться за чем-нибудь. За чем угодно.

Я мысленно подавил реакцию плоти. Сейчас было не время праздновать труса.

— Вы здесь один, сеньор специальный агент Лукас? — прошипел полицейский. В тени полей «федоры» были видны только его длинный подбородок и белые зубы. — Вы пришли сюда в одиночестве?

— Нет, — ответил я. — Хемингуэй и его приятели остались внизу.

Мальдонадо улыбнулся, и его зубы сверкнули в лунном свете.

— Вы лжете, сеньор. Я велел вам прийти одному, вы так и сделали.

«Он ждал только меня». Я едва успел унять сердцебиение, и оно вновь участилось.

— Вы не Колумбия, — сказал я.

— Кто? — без особого интереса спросил Мальдонадо.

Я улыбнулся.

— Ну да, конечно, вы не Колумбия. Вы грязный мексикашка, который получает приказы и подачки. Такой же, как все остальные «pendejos».

Его губы дрогнули и заулыбались еще шире.

— Вы стараетесь меня рассердить, специальный агент Лукас. Зачем? Хотите быстрее умереть? Не беспокойтесь... это произойдет очень скоро.

Я пожал плечами... по крайней мере, попытался. Это было не так-то легко сделать, сидя на собственных руках.

— Хотя бы расскажите, кто приказал вам убить меня, — произнес я, подпустив дрожи в свой голос. «Это» оказалось совсем нетрудно. — Дельгадо? Бекер?

— Я ничего тебе не скажу, американская свинья, — отрезал лейтенант, но даже в тускнеющем свете луны я заметил, как при упоминании фамилии Бекера мускулы вокруг его губ чуть заметно дрогнули. «Стало быть, Бекер».

— Свинья? — переспросил я и, выждав секунду, добавил:

— Чего же ты ждешь, Бешеный жеребец?

— Не смей так называть меня, — сказал Мальдонадо. — Иначе твоя смерть будет намного мучительнее, чем это необходимо. — Ударил гром. Я видел, что теперь молнии пляшут среди приземистых зданий Старой Гаваны, менее чем в миле к северо-востоку.

"Какие у меня козыри? — подумал я, заставляя себя углубиться в хладнокровный, бесстрастный анализ. — Их немного.

Крупнокалиберная пуля мгновенно прикончит меня на такой дистанции, а Мальдонадо наверняка успеет дважды нажать спуск, прежде чем я преодолею разделяющее нас расстояние.

Но он стоит на одном колене, и это затруднит его действия в случае быстрого развития событий. Он привык запугивать и убивать пьяниц, юнцов, трусов и непрофессионалов".

«К какой из этих категорий относишься ты?» — спрашивала другая часть моего сознания. Я разочаровал самого себя.

Уже не впервые в своей жизни и карьере я гадал, сколько миллионов людей погибли, в последнюю секунду перед смертью проклиная себя за глупость. Я подозревал, что эта традиция восходит к пещерным дикарям.

Я следил за приближением грозы. Она разворачивалась за спиной Мальдонадо. Я слышал гром, но не видел, насколько близко от нас сверкают молнии и стоит стена дождя. Я посмотрел на темнеющий купол над головой лейтенанта, но не заметил там молниеотвода. Может быть, Мальдонадо убьет небесный огонь, прежде чем он застрелит меня.

«Это едва ли не единственная твоя надежда, Джо». Я почувствовал, как гравий впивается мне в ладони, и сжал пальцы обеих рук, собирая камешки в кулаки. Сидеть на согнутых пальцах было больно, вдобавок через пару минут они онемеют, но я не видел смысла беспокоиться о столь отдаленном будущем.

Ни на мгновение не спуская с меня глаз, Мальдонадо поднес к лицу часы и посмотрел на циферблат. «Вот чего мы ждем. Назначенного времени рандеву, 2.40 ночи».

Срок явно миновал. Должно быть, Мальдонадо получил инструкции выждать несколько лишних минут, убедиться, что со мной никого нет, и только тогда убить меня. Я сообразил что по ту сторону купола у него, вероятно, спрятана винтовка. Мальдонадо затаился на крыше с длинноствольным оружием, увидел, как я подошел к мавзолею и выбрал это место, после чего он укрылся с другой стороны и сидел там, пока я, сопя и обливаясь потом, взбирался по углу строения.

Должно быть, это его немало позабавило.

— Какую винтовку вы взяли с собой? — спросил я на обыденном разговорном испанском.

Казалось, вопрос удивил Мальдонадо. Он на секунду нахмурился, должно быть, соображая, даст ли мне его ответ какое-либо преимущество, и, вероятно, решил, что вряд ли.

— "Ремингтон 30-06" с шестикратным оптическим прицелом, — сообщил он. — При лунном освещении в самый раз.

— Господи, — сказал я, выдавив смешок. — Неужели АМТ VI раздает их, словно профсоюзные билеты? Точно такую же я изъял у Панамы, прежде чем убить ее.

Реакции не последовало. Либо Мальдонадо был хорошим актером, либо он не знал ее кличку. Но мне казалось, что он не играет.

— Я имею в виду, у Марии, — добавил я. — Я отыскал «ремингтон» Марии, а потом утопил ее.

На сей раз Мальдонадо не остался безучастен. Его губы сжались, и я заметил, как его палец сдвинул с места спусковой крючок.

— Ты убил Марию? — Раскат грома почти заглушил его слова. Может быть, он дожидался именно этого момента — никто не услышал бы выстрела, когда гроза бушует прямо над нами.